Нэнси Пикард - Потерянная невинность
Но вместо душевного подъема Рекс ощущал опустошенность и боль.
Ей понравилась прогулка. Ока болтала и смеялась, шутила и даже временами дружески над ним подтрунивала. Но все это время она говорила о другом парне. Сара была влюблена в другого.
— Он такой красивый! — восклицала она. — Разве ты так не думаешь?
— Я никогда не смотрю на парней с этой точки зрения.
— Все равно он красивый. И такой милый…
— Милый?
— О да, он очень мил. И умен. Он когда-нибудь обо мне упоминает?
— Э-э, кажется, да…
— Правда? О боже! И что же он говорит?
— Кажется, он считает тебя сексуальной.
Она снова вздохнула. Но на этот раз это был вздох счастья.
Его поразило, что она ведет себя как обычная девчонка. Как большинство его знакомых девчонок. Но убило его то, что она произносила именно то, что ему так часто приходилось слышать все от тех же девчонок на протяжении своей жизни. Старина Рекс, Лучший Кореш Классных Девчонок. Не бой-френд, а приятель; не жених, а друг жениха. Он уже привык глотать гордость и желания. Он привык служить доверенным лицом, жилеткой, в которую можно поплакаться.
Он утешал себя: то, что все эти девчонки его не хотят, не имеет ровным счетом никакого значения, потому что все, что на самом деле нужно мужчине, — это одна-единственная настоящая любовь, и даже он просто обязан когда-нибудь ее встретить.
Конечно, Митч над ним посмеивался и заверял, что проблема Рекса заключается в том, что ему нравятся девчонки, которым не нравится он. Ну да: такое случалось пару раз, но дело было не в этом. Он, в отличие от некоторых своих друзей, не был красивым парнем. Вместо этого он был парнем, с которым подружки других парней стремились поделиться своими секретами. Рексу и раньше было больно всякий раз, когда он осознавал, что занимает столь низкое место в рейтинге девчонок, но на этот раз признания Сары были для него как нож в сердце.
Единственным утешением служило то, что Сара любила не Патрика.
Хотя нет, его радовало еще кое-что. Рекс злорадно повторял себе, что, когда Патрик приедет домой, он позаботится о том, чтобы старший брат узнал, что Сару интересует только Митч.
* * *Самолюбие Рекса было уязвлено до такой степени, что он не ездил к Саре три долгие недели. «Пусть Надин Ньюкист снабжает ее всем, чем нужно», — с ожесточением думал он. Впрочем, у него все равно почти не осталось денег. Все свои сбережения он истратил на ее заказы. Она ни разу не рассчиталась за сделанные им покупки. Не то чтобы он особенно возражал, считая, что денег у нее все равно нет. Но сейчас он чувствовал, что им просто пользовались, и осознание этого было больнее всего. «Да черт с ней!» — убеждал он себя. Не может же он вечно быть у нее мальчиком на побегушках! Он твердо решил, что больше этого не допустит. Да и с какой стати, если ей все равно нужен другой?
Он не спрашивал, приезжает ли к ней Митч. Возможно, он не хотел этого знать. Было бы просто ужасно обнаружить, что мало того, что ее сердце принадлежит его лучшему другу, но этот самый друг еще и обманывает свою девушку, которую Реке тоже считал своим лучшим другом. И что тогда ему останется делать? Он не доверял себе и вполне допускал, что в припадке ревности может выложить все Эбби.
В эти три недели Рекс очень мало общался с Митчем.
Он отказывался от встреч с ним, ссылаясь на домашние задания и работу на ранчо, отшучивался, утверждая, что ему необходимо заполнять анкеты на поступление в Гарвард и Йейл, и даже намекал, что начал встречаться с девушкой, к которой ездит в другой город.
Митч не заподозрил ничего неладного, разве что постепенно начал злиться и с досадой спрашивать:
— Да где ты, черт побери, все время пропадаешь? Эбби тоже начала оценивающе на него посматривать и время от времени шепотом интересовалась:
— Эй, а как ее зовут?
Когда он наконец поехал к Саре — Рекс убедил себя, что просто хочет проверить, все ли с ней в порядке, — ее там уже не было. Мало того, что ее не было в доме, но все, по обыкновению Ньюкистов, было закрыто на множество замков. Даже на двери погреба красовался новенький сверкающий амбарный замок. Рекс попытался заглянуть в окна и не заметил внутри ни малейших следов пребывания Сары.
В следующий раз он увидел ее только пять месяцев спустя. Она лежала в поле, и метель стремительно заметала ее обнаженное тело.
Глава 29
Эбби в полной темноте застыла на стуле в углу веранды. На одном плече, всем тельцем прижавшись к ее шее, сидел уцелевший попугайчик, а на коленях она держала пистолет. Электричества у нее не было. Ее бизнес был уничтожен. Одна из ее птиц погибла, а вторая бесследно исчезла. Третья была настолько испугана, что сажать ее в клетку было бы слишком жестоко. Грейси забралась под шатер волос Эбби и наотрез отказывалась оттуда выходить. Эбби ощущала прижатый к ее коже клювик и мягкие дрожащие перышки.
— Маленькая моя, моя хорошая… — шептала Эбби.
По ее щекам катились слезы.
Птичка издавала едва слышные звуки, замирала, потом снова начинала что-то бормотать. От жалости и чувства вины сердце Эбби разрывалось на части. Ей страшно было представить, какой ужас пережили ее совершенно беспомощные перед стихией птицы. Она с тоской думала о Джей Ди. Где он? Если он еще жив, то станет мишенью для ястребов и орлов. К тому же он не умеет самостоятельно добывать пищу.
Эбби дрожала, как и ее единственный теперь питомец. Приступы рыданий накатывали на нее подобно внутренним торнадо. Она оплакивала не бизнес. Ей было не жаль досок, гвоздей и стекла. Теплицу можно восстановить. Для этого, в конце концов, существует страховка. Цветы и кустарники вырастут снова. Она оплакивала не теплицу и дрожала не от страха. Ее предостерегали относительно мародеров, но она презрительно фыркнула, не поверив в то, что кто-то явится сюда, чтобы порыться в куче разбитых глиняных горшков и раскрошившихся гнилых досок. Сестра и подруги хотели остаться с ней, но она отправила их по домам, которые, кстати, тоже могли пострадать во время урагана. Рекс собирался прислать к ней своего заместителя, но она отклонила и это предложение.
— Митч в городе, — сообщил ей Рекс.
— Я знаю. Я его видела.
— Я тоже.
— Вы… разговаривали?
— Поздоровались… Не более того, — покачал головой Рекс. — А ты?
— Нет. Я вообще сомневаюсь, что он меня заметил. Больше они к этому вопросу не возвращались. У каждого были проблемы посерьезнее.
И теперь, сидя на веранде, Эбби ничего не боялась. И поджидала она вовсе не мародеров.
Пистолет она приготовила для Патрика. Он заходил в дом в ее отсутствие. Но не днем. Когда она приехала домой и застала в кухне подруг, солнцезащитные очки еще были на столе. Когда она увидела стол в следующий раз, очки исчезли. Было ясно, что Патрик приезжал в промежуток времени между тем, как они все уехали в город, и тем, когда они примчались обратно уже после удара смерча. Наверное, он привозил сено. Возможно также, он хотел убедиться, что с ней все в порядке. Он ей не звонил.
Патрик ненавидел птиц. Только сегодня утром он сказал;
— Выбирай, Эбби, они или я.
Он грозился их убить. И она видела, что он не шутит. И торнадо, несмотря на всю свою загадочность и непредсказуемость, не умеют открывать запертые на замок двери.
* * *Когда он наконец появился, то не подъехал к самому дому.
Эбби услышала приближающийся шум двигателя. Потом машина припарковалась на дороге. Раздался негромкий стук дверцы. Еле слышные шаги направились к дому. Видимо, он надеялся, что она не проснется. Он хотел незаметно пробраться в дом и скользнуть в ее постель. Он был уверен, что птицы в панике улетели, и опасаться ему больше нечего. Он также понимал, что должен приехать, как и раньше: открыть дверь, стараясь не скрипнуть петлями, снять сапоги и на цыпочках пройти мимо клетки, как будто не зная, что она опустела.
Наконец она услышала шорох гравия. Он был совсем близко.
— Я здесь, — окликнула она, — На веранде.
Она знала, что этими словами не на шутку его перепугала. Он, наверное, подпрыгнул от удивления и чувства вины. Если только Патрику вообще знакомо такое чувство. Эбби в этом сомневалась. Как мог человек поступить так, как поступил он сегодня вечером, и при этом остаться человеческим существом, способным на муки совести, подобные тем, которые сейчас испытывала она? Ведь она сама позволила ему войти в ее жизнь и в ее дом, не говоря уже о ее постели и теле!
Она увидела очертания высокой и широкоплечей мужской фигуры.
Эбби осторожно сжала пистолет обеими руками, навела дуло на дверь и медленно, почти бесшумно, сняла с предохранителя. Средний палец ее правой руки лег на спусковой крючок. Она не собиралась его убивать. Она всего лишь хотела его напугать и заставить убраться прочь.
Высокая темная фигура бесшумно поднялась по ступеням крыльца.
