Татьяна Полякова - Караоке для дамы с собачкой

— Отлично выглядишь, — пропела я.

— Как думаешь, мы можем сегодня поужинать в ресторане? — улыбнулся Лукьянов.

— Спятил.

— У тебя холодильник пустой, а я люблю хорошо поесть, — продолжал веселиться он.

— Неужто ты думаешь, что твои враги тебя не узнают?

— Ну, если ты не сразу узнала…

— Их очень заинтересует молодой человек, который так неожиданно появился в моем окружении.

— Не злись, я пошутил. В ресторан мы не пойдем. Мы навестим девушку из гостиницы и немного поболтаем с ней.

— Одно не лучше другого. Девушку я навещу сама.

— Детка, — опять улыбнулся Лукьянов. — Не забывай, это и мое дело тоже. Так что…

— Да ради бога, — разозлилась я. — Ищешь приключений на одно место, и ты их получишь. Поехали.

— Для начала не худо бы узнать, где она сейчас: на работе или дома?

Я пошла вниз и позвонила в гостиницу. Сегодня у Ирины был выходной. У Володи я без проблем узнала ее домашний адрес.

— Ты в самом деле поедешь со мной? — повернулась я к Лукьянову, он как раз спустился вниз.

— Нет, я пошутил. Буду ждать тебя здесь.

Я села в машину и отправилась в Ирине. Жила она всего в нескольких кварталах от моего дома. Погода была скверная, и я надеялась, что она отдыхает дома, а не бродит по улицам.

Дверь мне открыла пожилая женщина с встревоженным лицом.

— Вы кто? — спросила она испуганно. Я предъявила удостоверение и поспешила войти, опасаясь, что она захлопнет передо мной дверь. — Но… а в чем дело?

— Мне надо поговорить с Ириной. Она дома?

— Нет.

Тут в глубине квартиры что-то с грохотом упало. Женщина вздрогнула и неожиданно покраснела.

— Господи, — сказала она жалобно.

В прихожей показалась Ирина. Глаза заплаканные, на руках девочка лет трех. Ирина прижимала ее голову к груди, вздрагивая всем телом, точно от озноба.

— Та-ак, — пробормотала я, направляясь к ней.

— Это вы? — испуганно спросила она. — Вы? А я думала…

— Вам что, угрожали? — От моего вопроса она еще больше перепугалась.

— Кто? Почему это? Вовсе нет.

— Ребенок ваш? — Я вслед за ней вошла в маленькую комнату, судя но всему, детскую. — Вы делаете ей больно.

Она в самом деле так вцепилась в девочку, что та начала хныкать. Ирина посадила ее в кресло и, глядя на меня, ответила:

— Это моя дочь. Настя. Я ее очень люблю.

— Ничего удивительного. Она прелестный ребенок, — заметила я, устраиваясь в соседнем кресле. — Вы одна ее воспитываете?

— Да… ее отец… В общем, мы никогда не жили вместе. Но он ее удочерил.

— У вас были гости? — сменила я тему.

— Что? Нет. Почему вы спросили?

— Значит, кто-то позвонил?

— Не пойму, о чем вы.

— Вы напуганы, вы боитесь за свою дочь. Этому должна быть причина. Так звонили или нет?

— Нет, — отчаянно замотала она головой.

— Нет, значит, нет. Я хотела поговорить с вами. Ничего нового не вспомнили о том парне в коридоре?

— Я же рассказывала… видела его со спины и то всего несколько секунд. Джинсы помню, больше ничего. Извините, мне надо ребенка кормить.

— А может, не было никакого парня? — ласково спросила я.

Ирина вздрогнула, точно я ее ударила.

— Как это? Был… я сама видела, я… что я, по-вашему, выдумала?

Тут в дверь опять позвонили, Ирина побледнела и уставилась на меня с таким выражением лица, точно я выходец с того света.

Входная дверь хлопнула, я услышала шаги, шли двое. Вне всякого сомнения мужчины, шаги были тяжелыми. Мать Ирины что-то торопливо объясняла им, а я в который раз пожалела, что не ношу даже газового баллончика. Но сожаления сейчас вряд ли помогут. Я расслабленно сидела в кресле, ожидая, что будет дальше.

Дверь в комнату распахнулась, а я, признаться, слегка опешила, потому что очам моим предстал Тагаев. Встретить его здесь я все-таки не ожидала, хотя… вслед за ним вошел парень лет тридцати со щербатым лицом, которого я не раз видела в компании Тимура. Кто-то из его доверенных лиц, надо полагать.

— Порядок, — сказал щербатый, обращаясь к Ирине, его губы начали раздвигаться в улыбке, и тут оба заметили меня. Тагаев усмехнулся, а парень теперь уже не спешил улыбаться.

— Это… — начала Ирина, глядя то на меня, то на щербатого, — это Ольга Сергеевна из милиции. А это… мой друг.

Щербатый между тем взял девчушку на руки, она сразу же ухватила его за шею, задорно смеясь. Вопросы задавать было глупо, ясно, что щербатый — отец девочки и бывает здесь часто.

Ирина косилась на Тагаева и нервно кусала губы.

— Ты здесь какими судьбами? — спросил Тагаев, обращаясь ко мне.

— Выясняю обстоятельства кончины господина Филиппова, — развела я руками.

— Ну, конечно, небось думаешь, что Ирина меня выгораживает и про его звонок наплела?

— Похоже на правду, как считаешь? — весело спросила я.

— Похоже, — кивнул Тагаев. — Кое-кому неймется, чтобы она сменила показания. Никаких звонков и парней..

Я присвистнула.

— Это кто ж у нас в городе такой наглый, на рожон лезет и путает карты самому ТТ?

— Твои друзья, разумеется, — ответил Тагаев. Лицо его было злым, хоть он и сдерживался.

— Мне бы очень хотелось поговорить с Ирой наедине, — спокойно сказала я.

Мужчины переглянулись, а Ира испугалась. Ухватила за руку щербатого и прижалась к его локтю, оба смотрели на Тагаева.

— Хорошо, — сказал он и кивнул парню. Тот вместе с ребенком вышел из комнаты, Тагаев двинулся следом и прикрыл дверь. Ирина опустилась в кресло и заплакала, по-детски размазывая слезы.

— Так был звонок или нет? — вздохнула я. Девушка не отвечала. — Это ее отец? — спросила я после паузы.

— Что? Да. Отец. Он женат. Мы познакомились, когда я в «Пирамиде» работала. Он всегда с Тимуром Вячеславовичем, поэтому я сразу узнала его, когда он в гостиницу пришел.

— И придумали человека в коридоре? Или подсказал кто?

— Ничего я не придумала, — вскинула она голову. Теперь в ее глазах был гнев, хотя в них еще стояли слезы. — Я правду рассказала. Да у меня и времени не было придумать что-нибудь. А Тимур меня даже не узнал, нужны ему официантки… Я сказала правду и вам, и тем, из милиции. А они начали приставать: куда парень из коридора делся, если дверь была заперта? Про Гошу узнали, ну, что он у Тимура работает, и всю душу вытрясли. Вот я и бросилась к Гоше, он успокаивает, но я все равно боюсь. Что мне теперь делать?

— Не бояться. А главное, сказать правду. Мне очень нужна правда. Так вы видели в коридоре парня?

— Да, — кивнула она, облизнув пересохшие губы. — Ребенком клясться не буду, это грех. Но я видела. Может, у меня глюки, но я видела. И дядька звонил, когда Тимур ушел. Гоша говорит, мне надо спрятаться вместе с дочкой. Мы уедем с ним, моя девочка с отцом будет в безопасности.

Я кивнула и пошла к двери. Мужчины были на кухне, я слышала звонкий голос Насти и низкий щербатого:

— Посмотри, что тебе папа принес…

Тагаев увидел меня, когда я проходила мимо кухни, Ирина распахнула входную дверь, и он вышел вслед за мной.

— Решила, что я увожу девчонку, чтобы она не смогла изменить показания? — насмешливо спросил он, но взгляд его был серьезным. Я пожала плечами.

— Не исключаю такой возможности. Почему не спросишь, что мне сказала Ирина?

— Правду, что же еще? Я ее ни о чем не просил и тем более не запугивал. Я ушел от Филиппова, когда он еще был жив. Был или не был кто в коридоре, не знаю и о звонке ничего не скажу, при мне Филиппов не звонил.

Мы уже вышли из подъезда, я увидела «Хаммер» Тимура и троих молодых ребят возле него. Может, кому-то они показались обычной шпаной, что болтается на наших улицах, но я бы не советовала их недооценивать. По тому, как внешне небрежно они следили за происходящим вокруг, готовые в любой момент отразить удар, становилось ясно: у ребят хорошая школа и большая практика. А еще стало ясно, что Тагаев готовится к войне. Знать бы с кем.

— Как Вешняков? — вдруг спросил Тимур.

— Нормально. Могу передать привет.

— Передай. Обычно вы работаете на пару, или сейчас не тот случай и у тебя от него появились секреты?

— С чего ты взял? — удивилась я. Тагаев усмехнулся.

— Мне понятно твое желание упечь меня в тюрьму, но Филиппова я не убивал. Зачем, скажи на милость?

— Я разберусь, можешь быть уверен, а насчет тюрьмы ты не прав. Не имею привычки все сваливать в одну кучу. Странно, что ты этого не знаешь. Пока. — Я направилась к своей машине, но он меня остановил. Разглядывал свои ботинки, собираясь с силами, и наконец произнес:

— Я очень сожалею…

— Это ты на тот предмет, что трахнул меня на моей кухне? Брось. На мне, как на собаке.

— Съездить бы тебе по физиономии, — покачал он, со вздохом, головой.

— Валяй. Только потом не сожалей.

Я выдернула свою руку из его руки и поспешила оказаться в машине. Уезжая, я успела увидеть Иру с ребенком, которая в сопровождении щербатого выходила из подъезда.