Нэнси Пикард - Потерянная невинность
— О нет! — прошептала Рэнди.
Большого красного попугая нигде не было видно.
— Разыщите Джей Ди! — рыдала Эбби, не сводя глаз с единственной оставшейся у нее птицы.
Продолжая сжимать Грейси в ладонях, Эбби обежала дом в отчаянной надежде обнаружить птицу в одной из комнат. В полном соответствии со своей репутацией непредсказуемого явления смерч, разрушивший теплицу, обошел стороной дом, не считая одной мелочи.
Единственным недостающим предметом были солнцезащитные очки Патрика.
Перед тем как уехать с подругами в город, Эбби положила их на кухонный стол, но теперь очков там не было. Она долго стояла, поглаживая Грейси и не сводя глаз с того места, где они лежали.
Остальные женщины сбежали с крыльца и рассыпались по саду, окликая двадцатилетнего южно-американского попугая. Забыв о своих делах, они осматривали деревья, раздвигали кусты, поднимали оторванные ураганом от теплицы и упавшие на землю доски. Но все поиски оказались тщетными.
Глава 26
К тому времени как Кэти Вашингтон удалось вернуться в гостиницу, силы снова ее покинули. Во всяком случае, тело почти не слушалось ее. Но мысли в ее голове продолжали нестись вскачь, а настроение оставалось приподнятым. В ее душе вихрем кружилась радость, напоминая маленький, никому не видимый смерч. Ее мысли, чувства и эмоции парили над окружающей действительностью и беспомощным телом. Ее переполняла жизнь. Ей не терпелось поскорее вернуться в свою комнату, открыть ноутбук и как можно скорее рассказать свою историю. Она надеялась, что ей удастся до мельчайших подробностей описать случившееся с ней чудо, пока воспоминание о нем было ярким и отчетливым. Но физические силы ее покинули. Кэти чувствовала себя больной и изможденной, лишенной даже крошечного огонька энергии, позволившего ей в последней отчаянной попытке добраться до Смолл-Плейнс.
«Было ли это чудом?» — спрашивала она себя, несмотря на то, что нисколько не сомневалась: ничем иным это быть не могло. Но другие люди могли в этом усомниться, поэтому она должна быть готова ответить на их вопросы. Было ли отдельным чудом то, что, несмотря на отсутствие физического исцеления, она чувствовала, что вознеслась на совершенно иной, гораздо более высокий уровень бытия, где происходили поразительные вещи. На тебя, и только на тебя с устрашающих небес мог просыпаться дождь свежих цветов!
Несколько цветков лежали на полу ее фургона.
Поднявшись с могилы, Кэти начала собирать распустившиеся цветы, стебли, листья и бутоны, брошенные на нее смерчем. Добравшись до машины, она уронила их себе на колени, но пока доехала до Смолл-Плейнс, они осыпались на пол. Теперь она снова сделала над собой усилие и наклонилась, чтобы собрать цветы и забрать их с собой в комнату.
Но это было последним, что ей удалось сделать. Смирившись с собственным бессилием, она нажала на клаксон и стала ждать, пока владелец гостиницы прибежит к ней на помощь.
* * *Уже у себя в комнате, сидя на твердом деревянном стуле с прямой спинкой за поцарапанным деревянным столом, Кэти зашла на сайт thevirgin.org[5], самый популярный из ресурсов, посвященных Деве из Смолл-Плейнс. Не читая сегодняшних постов, она открыла новое окошко, чтобы рассказать о случившемся с ней потрясающем событии.
«Со мной произошло чудо, — начала она. — Некоторые из вас меня знают, потому что я уже появлялась на этом форуме. Если вам знаком мой ник, то вы также знаете, что я страдаю от рака груди последней стадии, распространившегося на лимфоузлы, легкие, а недавно и на мозг. Я приехала в Смолл-Плейнс два дня назад, после того как врачи сказали, что мне придется перенести еще одну операцию, за которой снова последует химиотерапия и облучение. Они не скрывали: надежды на то, что хоть одно из перечисленных издевательств над моим телом принесет хотя бы малейшее облегчение, практически нет. Как и вы все, я слышала о Деве и о том, что в этом небольшом городке она помогла очень многим. Вот я и решила поехать туда, где сейчас и нахожусь».
После этого вступления Кэти рассказала обо всем, что с ней произошло в этот день, окончив свою историю следующим образом: «Прямо надо мной пролетел смерч, но я выжила! Я взглянула ему в самое сердце! И он осыпал меня цветами! Меня охватило неведомое до этого чувство защищенности и блаженства. Теперь я знаю, что даже если завтра умру от рака, со мной все будет в полном порядке. Во вселенной есть некто, кто обо мне заботится, защищая от самых страшных опасностей. До сегодняшнего дня я считала, что нет ничего страшнее рака. Но я взглянула в глаза смерчу, и он осыпал меня цветами. Я осталась жива и могу вам об этом рассказать. Если это не чудо, то как тогда это можно назвать?
Я желаю, чтобы вас всех благословили так же, как сегодня меня. Пусть жизненные бури летят над вашими головами, не причиняя вам вреда, и пусть цветы Девы принесут вам красоту и мир, как мне сегодня. Я не знаю, встречусь ли еще с вами, но когда над вашими головами соберутся черные тучи, помните, что в них есть цветы».
Она подписалась именем, под которым они ее знали: «С любовью, Кэти».
Несмотря на ужасное самочувствие, ее душу переполняло безмятежное спокойствие.
Она медленно закрыла окошко, выключила компьютер и опустила крышку.
У нее не было сил, чтобы добраться до коляски или даже до постели. Она осторожно сползла со стула на вытертый ковер с цветочным рисунком и легла на бок. Борясь с болью, она поджала к животу колени и прижала цветы к себе. Она старалась едва дышать, потому что глубокое дыхание отзывалось в груди острой болью. Она не знала, удастся ли ей уснуть. Она не знала, удастся ли ей проснуться. Но на ее душу снизошел такой невероятный в своей глубине покой, что ей уже было все равно.
Глава 27
Вернувшись в домик на ранчо, Митч был одновременно измучен и взвинчен. Его взволновали и буря, и собственный гнев. Они же его и измотали. В этот день он встал еще до рассвета и преодолел огромное расстояние как в прямом, так и в переносном смысле. Как оказалось, его ожидало немало сюрпризов, ни один из которых он не назвал бы приятным. Однако ему удалось составить план наступления. Вообще-то единственное, что ему не удалось сделать за этот длинный день, — это заехать к отцу. Он не только не остановился у его лома, он намеренно объехал его улицу стороной. Он не стал разыскивать его и в суде. Он даже на смог заставить себя посмотреть на высокие окна, за которыми некогда скрывался зал судебных заседаний. Впрочем, скорее всего, он и сейчас там.
И теперь он испытывал то глубокую усталость, то невероятный подъем.
Он знал, что почувствовал бы себя лучше, если бы смог пробежаться, но его не вдохновляла мысль о пробежке по кривым и незнакомым грунтовым дорогам в полной темноте, поэтому он не стал доставать из чемодана беговые кроссовки.
Ему с трудом верилось в то, что в числе прочих важных дел, совершенных в этот первый день, ему удалось избежать смерти от торнадо. Ему также пришло в голову, что если бы смерчу вздумалось уронить свой жуткий хвост на ранчо, то ему, скорее всего, пришлось бы укрыться в погребе.
И он решил, что неплохо было бы убедиться в том, что этот чертов погреб вообще открывается.
* * *На прерию уже опустилась ночь, когда он, освещая себе путь фонариком, подошел к старому подвалу. Он подозревал, что избрал это позднее время не случайно, а для того, чтобы испытать свою смелость. Будь он проклят, если позволит какой-то дурацкой дырке в земле напугать себя, как если бы он все еще был пацаном. Одно дело бояться смерча, и совсем другое — какой-то ямы.
Трава за домом, по которой он шел к погребу, была еще мокрой от дождя. Вокруг что-то шуршало, возилось и поблескивало. Крошечные ночные существа жили своей обычной жизнью. Митч на мгновение остановился и прислушался к донесшемуся с востока вою койота. С запада раздался ответный крик. В Канзасе не водились медведи. Дикие кошки встречались, по медведей, пантер, крокодилов и других хищников, которых стоило бояться взрослому человеку, не было. Правда, в траве могли быть гремучие змеи, но Митч обулся в старые сапоги отца и мог не опасаться их нападения.
От этих мыслей он почувствовал себя полным идиотом.
Будучи пацаном, он никогда не думал о хищниках, не считая того, что ему очень хотелось их увидеть и похвастаться этим перед друзьями.
Подойдя к погребу, он увидел, что вход зарос лианами.
Митч положил фонарь на землю и, отгоняя мысли о пауках, кляня себя за то, что превратился в городского чистоплюя, голыми руками начал обрывать листья и жесткие стебли.
Когда из-под зеленой поросли показалась дверь, он снова поднял фонарь.
Темные старые доски растрескались и напоминали древний бочонок с вином.
Железная ручка так заржавела, что он не решался к ней прикоснуться.
