Татьяна Гармаш-Роффе - Вечная молодость с аукциона
…Коридор и впрямь заворачивал. Голос доносился уже вполне близко, почти ясно… И был странным, непостижимым образом похож на голос… ее сестры, Ксюши!
Этого быть, конечно же, не могло. Это шутки подземного, каменного эха, искажающего тембр голоса.
– И, как вы понимаете, они мне не поверили… – расслышала Александра. – Я бы и сама не поверила на их месте, так что я не в претензии…
Боже мой!!! Женщина говорила по-русски!!! Но этого же не может быть!..
«Ксюша!» – едва не закричала Александра, но удержалась. Это слишком, слишком невероятно…
Вдруг прорезался мужской голос, до сих пор не выдавший себя ни единым звуком:
– Признаться, у меня закрываются глаза… Не подумайте, что ваша история не интересна – напротив, я очень хочу узнать ее продолжение… Но, с вашего позволения, давайте продолжим завтра, Ксения… Вы не обиделись? Сделайте скидку на мой возраст, детка…
«Ксения???!!!»
Александра уже ни о чем не думала.
– Ксюшка!!! – рявкнула она. – Ксюша, это ты???
– Сашка… – слабо пискнуло в ответ. – Этого не может быть!!! Ты где?
Александра щелкнула зажигалкой. Ничего не видно, только каменные стены. Она сделала еще несколько шагов и…
Здесь коридор расширялся, образовывая довольно просторное помещение, в котором были…
Клетки. Настоящие клетки, с решетками! И за одной из них она увидела свою сестру!!!
Зажигалка обжигала пальцы, и Александра невольно сняла палец с клапана. Тьма обступила ее, но ненадолго: вспыхнул свет фонаря.
Ксюша предусмотрительно светила ей под ноги, не желая ее ослепить. Ксюша! Это была она!!!
– Сестричка…
Голос Александры сорвался. Она, ведомая лучом фонаря, приблизилась к клетке, в которой была заперта Ксюша. Протянула руки сквозь прутья и прижала к себе – насколько позволяло холодное железо – сестру.
– Каким образом ты здесь оказалась? – прошептала Александра. Голос ее сел, сорвался.
– А ты – ты каким образом? – Ксюша тоже едва владела голосом, и сестры перешли на вынужденный шепот.
Потом они говорили одновременно, рассказывая каждая свою историю. Потом вдруг их накрыл мужской голос:
– Вряд ли вы так сумеете разобраться, девушки! Говорите по очереди!
Александра оторвалась от Ксюши и, отступив на шаг, принялась разглядывать мужчину, которому принадлежала эта реплика.
Заросший щетиной (уже почти бородой), лохматый, он сидел на некоем подобии топчана, завернувшись в одеяло. Рядом стоял второй топчан, а на Ксюше, на плечах, словно шаль, было второе одеяло…
– Кто это? – прошептала Александра. И, откашлявшись, обратилась к мужчине: – Кто вы? Что вы здесь делаете?
– Живем мы тут… – усмехнулся мужчина. – В плену живем. Я вот уже десять дней, а Ксения – три… Она опрометчиво решила меня навестить, за что и поплатилась совместным со мной заключением… А звать меня Михаил. Левиков.
– Левиков??? – ахнула Александра. – Не может этого быть!!! Ведь Алеша вас ищет, уже давно ищет!!! А вы – вы тут??? И Ксюша тоже??? Господи, а ты-то как сюда попала?
– Нечаянно, – пробормотала Ксюша и опустила глаза. Сейчас сестра непременно начнет читать ей мораль: вечно ты вляпываешься в разные неприятности, и всегда нечаянно!..
Но Александра мораль читать ей не стала. Она попросила у Ксюши фонарь и принялась изучать замок на решетке.
Правильно, Александра – человек действия. Сначала придумать, как спасти Ксюшу, а мораль она ей будет читать на досуге, когда неприятности в виде клетки в глухом подземелье будут позади. Александра, как и Ксюша, предпочитала комфорт – что-нибудь в виде своей любимой кухни, где она могла со смаком предаться процессу воспитания подрастающего поколения в лице ее сестры.
– А ты – ты-то как тут оказалась? – проговорила счастливая Ксюша. Что решетки и подземелья, раз ее сестра тут? – И где Алеша? Где Реми?
– Ищут меня, надо думать… Может быть, их осенит мысль забраться в подземелье… Тогда у нас появится шанс. Без них мне с этим замком не справиться, – разочарованно закончила она, возвращая Ксюше фонарь. – Ну, рассказывай!
Александра опустилась на пол перед решеткой и приготовилась слушать.
– Погоди, – засуетилась Ксюша, протискивая сквозь прутья обычную подушку, – возьми, подложи под попу, не то простынешь!
Саша устроилась на подушке, Ксюша – напротив нее, на топчане. Михаил Левиков развернулся к ней лицом на своем.
– Ой, Сашка, я даже не знаю, откуда начать! Дело было так…
* * *…Голос стал слышнее. Детективам даже показалось, что их два, и оба женских. Или это шуточки эха?
Сторож, за которым они неотступно следовали, вышагивая, как гуси, двигался явно в сторону звука. Голос доносился все отчетливей, причем один. Должно быть, им просто показалось, что два. Голос говорил ровно, что-то явно рассказывал – интересно, кому?
Еще один поворот, и до слуха детективов донеслось:
– Я колебалась – кто его знает, этого человека, и с какой целью он пригласил меня в гости в столь поздний час…
Кис не поверил собственным ушам: это была русская речь!!!
Реми не поверил собственным ушам: это был голос Ксюши!!!
– …Но Леблан заверил меня, что мне нечего опасаться в его обществе, – повествовала Ксюша. – И к тому же он сказал, что я напоминаю ему собственную дочь… Я и решилась. Ты же знаешь, как я люблю замки…
– Вот ты где, моя красавица!
Мощный луч, подобный лучу прожектора, вспыхнул сбоку от Александры. Она вскочила на ноги и тут же присела, охнув, пронзенная болью в щиколотке.
Вслед за лучом из черной пасти коридора возник… Сторож. Тот самый, который пытался найти Александру на тропинке. Тот самый, который сначала искал, а затем запер в клетку Ксюшу.
– А я все думаю, куда же могла подеваться наша гостья? А она решила проведать других наших гостей… Ну вот и славно! Развлекли моих пленников, мадам! Хватит, однако, – пора возвращаться в замок. Там уже хозяин с мэтром заскучали в ваше отсутствие… Идите сюда, мадам Александра. Ко мне. И без глупостей! Иначе мне придется применить силу…
– Да что вы? – издевательски откликнулась Александра. – Неужто убьете? Сомневаюсь, что вас за это погладит по головке мэтр Леблан…
– Леблан? – воскликнула Ксюша. – Он и тебя сюда завез?
– Потом объясню, – процедила Александра, глядя на сторожа. – Мы шли по твоему следу и вышли на него…
Сторож не ответил на ее выпад. Он просто стал двигаться в ее направлении.
– Девочки, я не слишком хорошо понял, что тут у вас происходит, но если я хоть чуть-чуть разбираюсь в людях, то этот человек может причинить вам зло… – вдруг донесся до них голос Михаила, до сих пор молчавшего. – Вы не справитесь с ним, Александра, – вас ведь Александрой зовут, я правильно понял? Лучше сдавайтесь без боя – целее будете…
Он был прав, Михаил Левиков. Она будет целее. Пока целее… Там уже, должно быть, приехали те, которые должны с ней «разбираться»… Они привезли переводчика, они позвонят Андрюшке, который, конечно же, ни с какой стороны не станет утверждать, что он ее муж… И тогда – тогда большой вопрос, где Александра будет целее!
Она прикинула: ростом он невысок, но силой мускулов, конечно, ее превосходит. Драться Александра не умела, приемами карате или иной экзотической борьбы не владела… Все, на что она была способна, – это нанести хорошенький удар каблуком в чувствительную зону, драгоценную мужскую зону. Но для этого нужно заставить его приблизиться…
– Я, кажется, сломала ногу, – жалобно сказала она. – Я не могу идти! Вызовите мне врача!
Он подойдет, конечно, – а что ему еще делать? – и тогда Александра ударит его в пах. А там разберемся. Ну, иди же сюда, иди…
Однако сторож, вместо того чтобы приблизиться, отчего-то стал загибаться назад и оседать. Его мощный фонарь, который он не выпустил из рук, уперся лучом в потолок и обнаружил некие темные тени позади него, бодро суетившиеся за его спиной.
Когда сторож согнулся пополам, головой назад, колени в пол – фонарь был изъят из его рук и, мотнувшись беспорядочно по стенам, уперся лучом в два лица… Два знакомых, родных лица… Это были Реми и Алексей!
Кис крепко держал сторожа за волосы, пригибая его затылок к земле. Реми держал фонарь.
– Ну, сестрички! – сказал он голосом, срывавшимся то ли от радости, то ли от восхищения. – Ну, вы даете! От вас, конечно, всего можно ожидать, но в данном случае вы превзошли любые мыслимые ожидания, клянусь всеми святыми!
– Реми! – окликнул его Кис. – Не расслабляйся! У тебя есть что-нибудь, чтобы его связать?
– А как же! – откликнулся Реми и вытащил жестом фокусника из кармана брюк наручники.
Сторож был быстро обраслетен и, более того, прикован к решетке клетки: цепочку от наручников детективы пропустили за одним из прутьев. После чего они обшарили его карманы.
– И вуаля! – торжествующе проговорил Реми, помахав в воздухе ключом. – Будь я не я, если этот ключик не открывает этот замочек!
