Татьяна Гармаш-Роффе - Вечная молодость с аукциона
– Да не могла она успеть спуститься!.. Провалилась, ей-богу! Больше никуда не могла подеваться! Сейчас я вам ее приведу… Или приволоку, если ноги переломала… Я ведь дуру эту предупреждал: шею свернет здесь! Куда там! Помчалась, не разбирая дороги… Чем вы ее так напугали, кстати?
– Тебя это не касается! И вообще, я нахожу, что ты слишком много себе позволяешь! Деньги получаешь, работу выполняешь плохо, одно «не ожидал», другое «не предусмотрел»! Да еще лезешь куда не нужно… Веди-ка ты себя поскромнее, мой тебе совет!
Первый – тот, кто собирался искать Александру, не ответил ничего. До детективов донесся звук отдаленных шагов. И затем, уже ближе, его голос:
– Вы здесь ждать будете? Со мной не пойдете?
– Здесь. Давай поскорее. Я людей побеспокоил, они уже выехали, а ее нет! Что я буду им рассказывать? Что ты плохо работаешь?
В голосе второго человека отчетливо послышалась издевательская угроза. Алексей помнил: Саша сказала, что Леблан кого-то позвал с ней «разбираться». Этот второй голос наверняка принадлежал адвокату… А первый – охраннику или сторожу… Что, собственно, в данном случае одно и то же. Отличается только степень натренированности и вооруженности…
Шаги сторожа были уже отчетливо слышны. Детективы осторожно пересекли двор и залегли за стрижеными кустами.
Через пару минут по лестнице спустился крепкий мужчина в белой рубашке и черных брюках. Он направился к глухой двери с замками в скале. Погремев ключами, мужчина отпер дверь и, светя себе под ноги мощным фонарем, уверенно шагнул в подземный ход.
* * *…Острая боль в ноге сменилась на тупую, и Александра решила, что перелома, по крайней мере, у нее нет. Что уже радовало. Она ковыляла вдоль стенки незнамо сколько времени, бесплодно пытаясь хоть как-то включить мозги и придумать что-нибудь дельное. Оказалось, что полная темнота дезориентирует не только восприятие пространства и времени, но и мыслительную деятельность…
К счастью, изредка попадались места, где высоко над головой, в сводах подземного хода имелись дыры. Уже, видимо, светало, и немного зыбкого, призрачного света попадало сюда, вниз, в глухоту и черноту… В одном из таких мест она сделала привал. Нога болела ужасно, и Александра, оторвав еще один лоскут от платья, забинтовала ее потуже. Самое смешное, что при ней была ее сумочка: намереваясь сбежать от Леблана, предусмотрительная Александра не забыла ее прихватить. Маленькая сумочка для приемов – совершенно бесполезная, глупая сумочка… Что в ней было? Помада, к примеру. Очень актуально – как раз сейчас бы губы и подкрасить, чтобы понравиться холодным шершавым стенам! Расческа: причесаться точно не помешало бы – на случай встречи с привидениями… Носовой платочек – это вещь полезная. Если ее тут, в этом сыром подземелье, прохватит насморк, то платочек будет применен по назначению… Еще там лежал бесполезный телефон – ясно же, что в этих глухих сводах связи нет. А, конфетка! Вот это дело!
Александра развернула леденец и отправила его в рот. Стало чуть легче. Леденец чем-то утешал. Может, тем, что был «приветом из нормальной жизни»… Из той, где есть свет и тепло и нет подземелий, могильного холода и подвернутой, опухшей щиколотки, не говоря уж о множественных ушибах по всему телу, наливавшихся синевой. И, самое главное, где есть нормальные входы и выходы, а не тупиковые черные коридоры. В них можно всю жизнь проплутать! Хотя в таком случае жизни тут ненамного останется – без воды, еды и тепла…
Все, хватит! Александра тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. Когда-нибудь да куда-нибудь она придет. Поэтому надо идти.
Она поднялась и, хромая, пошла дальше, держась рукой за стену…
* * *– …Может, нам попробовать зайти с той стороны, с хозяйственного двора? – прошептал Кис.
– Не дури, – ответил шепотом Реми, – это же лабиринт… Причем многоуровневый! Небось через всю гору идет, к подножию – чтобы семья сюзерена смогла спастись во время осады!
– Но идти за сторожем опасно: он нас может засечь. В морду-то мы ему дадим – но нам же надо, чтобы он привел нас к Саше!
– У него очень мощный фонарь. Мы можем позволить себе идти на изрядном расстоянии – фонарь нам укажет его местонахождение издалека… Не потеряем. Пошли, сейчас как раз удачный момент, он уже отошел на приличное расстояние!
И детективы скользнули в разверстое жерло подземного хода.
* * *…Серый свет снова замаячил впереди. Александра уже привыкла: новая дыра на поверхности горы. Эти пятна света хоть как-то скрашивали ее путь. Скрашивали чисто психологически – практически они ничего не давали: невнятный туман, который она называла «светом», вычерчивал контуры стен, которые ее пальцы и так изучили наизусть…
Но на этот раз она с трудом подавила радостный возглас: серый сумрак обнаружил лестницу в стене! Сердце ее забилось…
Отчего, собственно? Кто сказал, что лестница ведет на выход? Кто сказал, что у выхода ее не поджидает сторож вместе с Лебланом? Кто сказал, что в подземелье ей не лучше, чем в руках этих зловещих людей? И тех, кого Леблан позвал «разбираться» с ней?
То-то и оно.
Тем не менее она решила осторожно подняться и посмотреть, что там дальше.
…Дальше была темнота. Абсолютная, непроглядная, безнадежная. Александра вернулась вниз. Там, в слабом пятне света, ее мозги хотя бы соображали.
Значит, здесь множество коридоров. Ну да, конечно! Гора проедена, как сыр: в старину заботились о том, чтобы в случае осады можно было покинуть замок потайным ходом… Следовательно, если подниматься вверх, то можно набрести на вход в замок! А если вниз – на выход к подножию горы… Хотя, скорей всего, нижние коридоры давно завалены, входы-выходы заложены… Да, наверняка! Будь она на месте владельца, она бы давно забаррикадировала нижние ходы: не то любопытные каждый день лазили бы под замком…
Сто шансов против одного, что вниз идти не следует. А следует все-таки идти вверх. В путеводителе описаны подземелья замка Ла Барбен, где в старину держали пленных. И вход в них прямо из замка. Туда водят экскурсии – стало быть, это место цивильное. Может, там даже есть электричество… И, главное, как положено цивильным местам, там должна быть дверь! Или решетка на худой конец. Музей есть музей, и у него свои, музейные, правила игры. Не факт, что ей удастся открыть эту дверь или решетку, но, по крайней мере, можно надеяться, что ее завтра обнаружит очередная экскурсия…
И еще одно, самое приятное соображение: гора кверху, как известно, сужается. Следовательно, чем выше коридор, тем он меньше по периметру. И тем проще найти новую лестницу.
Александра вновь поднялась, преодолевая усталость и боль в ноге, по темной лестнице и ступила в новый непроглядный ход. Нащупала рукой стену и двинулась куда-то… В надежде, что это «куда-то» выведет ее к свету.
* * *…Сторож, видимо, ориентировался в подземельях превосходно, так как за ту пару минут, что Реми с Алексеем потратили на разговоры, он продвинулся весьма далеко. Еще бы чуть-чуть, и они бы его упустили: пятно света от его фонаря сместилось вбок и пошло вниз. Лестница?
Детективы прибавили шагу, но через считаные секунды оказались в кромешной тьме: фонарь сторожа вместе с ним исчез внизу. Реми рискнул и включил свой: высветилась лестница в правой стене.
Спускались они уже на ощупь: сторож мог заметить их свет снизу. К счастью, его фонарь мотался по стенам не так уж далеко от лестницы.
На этом этаже они двигались медленно. Сторож тщательно рассматривал все возможные закоулки, а детективы выдерживали дистанцию, чтобы звук шагов их не выдал… Казалось, они продвигаются по сантиметру. Впрочем, в темноте восприятие пространства смещается…
Кис представил Александру: если она и впрямь провалилась в подземелье, как предположил сторож, то ей сейчас несладко… А если, не дай бог, ушиблась или поранилась… Или, хуже того, сломала себе что-нибудь…
Бедная девочка – в такой ситуации не каждый мужик найдется… Кромешная тьма, холод, острые камни… Впрочем, Александра характером была посильнее многих мужиков. Это у них с Ксенией семейное: при всей их разности сестрицы отличались завидным хладнокровием в сложных переделках… Ну, держись, моя хорошая! Я уже близко…
* * *…Она не поверила своим ушам и еще долго вслушивалась – так, что заломило в висках, – в отдаленный гул, напоминавший человеческую речь.
Причем женскую.
Если бы говорили мужчины, она бы однозначно испугалась: решила бы, что явились по ее душу. Но женщина? В этом подземелье?
Может, какая-нибудь обезумевшая исследовательница, которая днюет и ночует в подземельях, чтобы написать труд по истории замка?
Как бы то ни было, но женский голос не вызывал у Александры чувства опасности. Напротив, он вызывал у нее мысли о спасении. И она пошла на звук.
* * *…Они продвигались так медленно, что детективам не раз хотелось подстегнуть сторожа, излишне тщательно осматривавшего каждый квадратный метр, как если бы Александра сумела превратиться в камешек на полу. Видать, воспитательная речь Леблана возымела свое действие, и теперь сторож старался на всю катушку.
