Данил Корецкий - Вопреки закону
Через полчаса Реутов работу закончил. Кавказцы написали объяснения о том, что познакомились с Тамарой в гостиничном баре, угостили ее кофе и ликером, а потом пригласили к себе, пообещав по пять тысяч за сексуальные услуги. Деньги она взяла вперед. Факт проституции подтвердили письменно дежурная и нештатник, после чего Тамару отвезли в отдел. Это называлось профилактическим мероприятием по предупреждению вензаболеваний и борьбе с проституцией. А также незаконным вторжением в жилище и нарушением тайны частной жизни. Смотря с какой стороны смотреть.
Поскольку Реутов денег не взял, а по кавказскому обычаю, пока бакшиш не принят, возможность неприятностей не устранена, гости засунули откупное дежурной. Правда, та не особенно и сопротивлялась.
Вначале Тамару прессовал Реутов. Проституция, вен-заболевания, связь с преступной средой и все такое. Та вяло защищалась: по этой жизни денег иначе не заработаешь, к врачам хожу, проверяюсь, с уголовниками никаких дел, и вообще лучше бы дали официальное разрешение, я бы налог платила…
Потом опер перешел к последствиям, и девушка стала более заинтересованной.
Штраф ее не очень-то пугал, а вот обязательное двухнедельное обследование в вендиспансере с курсом профилактического лечения не только портил репутацию; уколы болючие, девчонки желтые выходят, еле ноги волочат… А особенно тревожили фотографии. По нынешним временам, глядишь — повыставят или в газете… А может, опер местным пацанам покажет, что она с черными вытворяет, а те ее начнут каждый день на «хор» ставить да морду бить…
К концу второго часа Тамара была готова.
— Давайте по-хорошему, начальник, — в двадцатый раз повторяла она, выкатывая «для искренности» большие бессовестные глаза. — Хотите, я вам все, что надо, буду делать прямо здесь или еще где… Девчонки к вашим ходят, я знаю, те довольны…
В это время и вступил в игру Лис.
— Как же с тобой по-хорошему, сука, — заорал он, распахивая дверь кабинета, — если у тебя подругу угрохали, а ты молчишь, как падла и туфту нам гонишь!
Ярость его была наигранной, но Тамара этого не знала и сжалась на стуле, ожидая увесистой оплеухи.
— Ты нас, что, за дураков держишь, — Лис действительно замахнулся, но ударил по столу так, что звякнул телефонный аппарат. — Думаешь, мы про тебя ничего не знаем?! Как ты в зеленых лосинах в «Спасательном круге» табуретки попой полировала да что в подсобке делала! Ты думаешь, про убийство не раскопаем?!
Найдется немного людей, способных выдержать конвейерный допрос с усилением обвинений, и Тамара Федотова не относилась к их числу. Она «лопнула» и, плача и сморкаясь, рассказала, что в "июле познакомилась в баре «Встреча» с парнем, по имени Сергей, из крутых в «ади-дасе», коже, ездит на красной «восьмерке». Выпили, покатались по городу, остановились на пустыре, она хотела ему сделать, что обычно, но у него ничего не получалось. Сергей отвез ее домой, проводил до дверей, попросил, чтобы про сегодняшнее никому не рассказывала и дал две штуки. Она рассказала Галке Павловой, та и говорит: «Познакомь, если он ни за что две штуки платит, так, может, я его на большее раскручу…» Пятнадцатого пришли во «Встречу», он там с друзьями, как всегда, сидит… Ну, познакомились, Галка к нему и так, и эдак — то прижмется, то колено погладит, то обнимет. Он вроде тоже разгорелся… Короче, повез он Галку покататься, а на другой день пришел к ней, к Тамаре, и говорит: «Будут спрашивать, ты ни меня не знаешь, ни про Галку ничего… И я ее никогда не видел. А иначе — хана тебе!» И глянул так, что мороз по коже. А Галки нет нигде, вечером пошла во «Встречу», он пьяный, злой, вроде как не в себе. «Явилась, — говорит и улыбается как-то неестественно, страшно. — Думаешь, пошутил? Ну. гляди…» И вынимает из кармана Галкины сережки и перстенек с красным камешком. «Сама виновата, сука! Завела меня, спровоцировала. Теперь лежит в яме на Левом берегу, а ты рот откроешь — рядом ляжешь…»
— И положат в яму, — всхлипывала Тамара. — Они что хотят, то и делают.
Сколько девчонок насиловали и парней калечили, а им хоть бы что. У них все куплено, они рынок контролируют. Это Шамана группировка…
«Дожили, — думал Коренев, пока Федотова медленно, будто по складам, читала протокол-заявление. — Весь город знает руководителя местной мафии, а тот и в ус не дует. Уважаемый человек, учредитель пяти или шести фирм, генеральный директор, офис в центре Тиходонска… Везде вхож, со всеми дружен. И вроде никто не может его за жопу взять! Вроде какой-то особый закон им нужен об организованной преступности или еще черт знает какой! Да возьмите взрыв „Ротонды“, поджоги коммерческих ларьков, перестрелку на рынке и другие делишки ша-мановских ублюдков, объедините их в одно дело — о банде Шамана, привяжите его самого ко всем этим эпизодам, а сейчас и телефоны слушать можно и так записывать на видео, магнитофон… А при бандитизме для всех ответственность одинаковая — и для того, кто взрывал и стрелял, и для всех причастных — организаторов, пособников, подстрекателей. А санкция — до расстрела! Вот и устройте процесс над бандой Шамана, да расшлепайте самых активных, и никаких новых законов вам не понадобится!»
Под «вами» Коренев имел в виду власть. Не просто районный уголовный розыск или даже милицию в целом, не взятые по отдельности прокуратуру и суд, а государственную власть, если она есть в этой стране, потому что власть не мирится с преступным произволом, не ждет каких-то идеальных законов, и уж тем более не сетует на их отсутствие.
"Народ так и думает, что все куплено, до самого верха. Вот, например, законы на кого работают? Суды — на кого? Убийств с каждым годом все больше, а смертных приговоров — все меньше! А исполняется и того с гулькин хрен! Новая профессия появилась — наемный убийца, а высшую меру вообще собираются отменить. Это к чему приглашение? Преступные группировки в силу входят, их разобщать надо, а ссылку и высылку из кодекса убрали. Для кого послабление? Или последнее новшество: колонии усиленного режима ликвидировали. Туда кто шел? Кто раньше срок не мотал, а совершил тяжкое преступление. Теперь они на общий режим пойдут. А все эти, из «новой волны», как правило, не судимы, а в зону идут по тяжелым статьям. Значит, кому подарочек? Как ни верти, получается, что законы на преступников работают, под их нужды подлаживаются! А если закон ментам подмогнет, то начальники свои же, ментовские, его укорачивают! Сейчас всем ментам, не только оперативникам, закон разрешает оружие постоянно носить и права на применение расширил. Кому хорошо? Ясно, нам, а бандитам плохо. Но начальники как не давали разрешение на постоянку, так и сейчас не дают.
Что ж, они, курвы, все бандитами куплены? Да нет же, наш Симаков не о бандитах заботится, он о своей жопе печется: вдруг потеряет кто пистолет или выстрелит не туда. Только Витьке Еремееву, которого в прошлом году шпана ножами заколола, все равно, по каким таким соображениям начальник его безоружным оставил. А объективно начальник райотдела бандитам поспособствовал, а своего парня закопал. А если интересы начальников милиции с интересами бандитов совпадают, то при нормальной власти надо их гнать к чертовой матери, да самих за решетку прятать!"
Лис выругался и стукнул кулаком по столу.
— Да я уже подписала! — испуганно дернулась Федотова, и внезапно Лису стало жаль ее. Молодая, дурная, чем может, тем и торгует. И живет, как в джунглях, — что захотят, то с ней и сделают. Подружку грохнули, а она молчит. Потому, что и ее могут. Запросто, причем. Лис ей защиту пообещал, да как защитить-то… Ни людей, ни средств. Походят с ней опера по очереди с неделю… Да и то днем. А что сложного ночью в дом войти?
— Вот что, Тамара, мы тебя на несколько дней в вендиспансер определим,Лис успокаивающе поднял руку. — Обследоваться так и так надо, если все нормально, уколов тебе делать не будут. А потом спрячем тебя куда-нибудь…
Когда Федотову увезли, Лис долго сидел неподвижно, оцепенело глядя перед собой. Так ли уж неуязвим этот знаменитый Шаман? Да нет, просто никто не хочет взять его за вымя. Так, может, попробовать?
Лис позвонил своему институтскому приятелю Карнаухову — начальнику оперативного отдела Управления МБ.
— Выручай, Коля! Как бы нам договориться, чтобы вы один телефончик послушали. Да и вообще одного человечка надо бы пофиксировать…
— Что за человечек? — сразу ухватился эмбэшник.
— Вначале давай решим в принципе, — уклонился от ответа Лис.
— А чего решать? Есть закон — вы теперь сами можете и слушать, и фиксировать…
— Закон-то есть, а аппаратуры ни хрена нет, и специалистов нет. Я у тебя не совета прошу, а содействия! Мы же должны взаимодействовать по организованной преступности!
— Это да, — без эмоций отозвался Карнаухов. — Но надо решать по инстанциям.
Ты пишешь рапорт своему начальству, оно связывается с моим, я получаю указание, и мы с тобой взаимодействуем.
