Элмор Леонард - Именем закона

— Давайте кое-что сразу проясним. Рейлан ничего не рассказывал мне о вас, ничего. Если вы этому не верите, нет никакого смысла продолжать.

— Извините, — сказала Джойс, — продолжайте.

— У вас есть вопросы?

— Кто скрывается за магическим валетом?

— А как по-вашему?

— Гарри?

— Больше никто не приходит вам на ум?

— Нет.

— Тогда вы сами ответили на свой вопрос. Дайте мне руку, — сказала Дон и отодвинула карты в сторону, освобождая пространство.

Джойс положила ладони на стол, и Дон накрыла их своими руками.

— У вас есть еще какой-нибудь вопрос?

— Я не уверена в своих истинных чувствах.

— Какую первую фразу вы сказали мне, когда мы только начали?

— Не помню.

— Я сказала, что вы — близкий друг Рейлана и Гарри, а вы сказали…

— Я спросила насчет Гарри.

— Вы спросили: «Вы знаете, где находится Гарри?» Он был вашей первой заботой.

— Я волнуюсь за него. Не знаю даже, жив ли он.

— Жив, — сказала Дон.

— Откуда вы знаете?

— Поверьте моему слову, он в полном порядке.

— Вы знаете, где он?

— Я не в состоянии видеть то, что его окружает, — ответила Дон, — потому что Гарри не может видеть.

— Что это значит?

— Это как если бы я попыталась оказаться внутри вашей головы и посмотреть вашими глазами. Все расплывается. Вы носите очки?

— Контактные линзы.

— Я вижу, что многие мужчины смотрят на вас, но они не в фокусе, словно я смотрю на них сквозь ваши очки, а они мне совершенно не помогают. Вы делаете какие-то движения, ваши волосы развеваются…

Джойс нахмурилась, потом закрыла глаза.

Дон сказала удивленно:

— Вы были танцовщицей.

— Когда была моложе.

— Все мужчины смотрят на вас…

Джойс ждала.

— Вы танцевали обнаженной?

— Топлес.

— За деньги?

— А вы как думаете?

— Должно быть. — Дон кивнула. — Тем не менее вы волнуетесь за Гарри, потому что вы — добрый, сердечный человек. Вы не хотите, чтобы с ним что-то случилось, и ничего плохого не случится. Сейчас вы чувствуете себя виноватой в том, что были с ним не слишком добры. Вам не хватает его… Хотя на самом деле вам не хватает заботы о нем.

— Вы хотите сказать, что это и есть мои истинные чувства?

— Вы сами должны это понять. Сами скажите.

— Гарри может быть невероятно тяжелым.

— Возможно, и так, но он никогда не удивляет вас, вы знаете, что он всегда есть. Он символизирует стабильность, — сказала Дон, — а в вашем возрасте это не так уж и мало.

— А я считала, что выгляжу довольно неплохо для своего возраста.

— А я и не говорила, что вы старая, — возразила Дон, — я только имела в виду, что в этот период жизни вам необходима защита, если говорить с точки зрения кармы. Понимаете, у вас низкий энергетический уровень. Возможно, вы чувствуете, что полны страсти, но на самом деле это беспокойство. Вы устали думать о том, куда идет ваша жизнь. Вам бы хотелось на самом деле успокоиться.

Ясновидящая, которая была похожа на хиппи, сочувственно покачала головой и сказала:

— Господи, а кому бы этого не хотелось.

Рейлан ждал в вестибюле. Он подошел к Джойс, когда она вышла из лифта.

— Ну как?

— Мне надо отвечать ударом на удар, — ответила Джойс, — с точки зрения кармы. В каком-то смысле не сопротивляться этому.

— Чему?

— Моей жизни.

— Разве это не всем надо?

— Почему бы тебе не пойти поиграть со своим пистолетом? — сказала Джойс.

28

Какая-то девчонка в комбинезоне сказала Рейлану, что любит его, и протянула в окно машины печатный листок. Он прочитал:

«ЛЮБИТЕЛИ ОБЪЯТИЙ

Крепкие объятия очень полезны: они поддерживают иммунную систему, улучшают здоровье, избавляют от депрессии, снижают стресс, улучшают сон, воодушевляют…»

Он зашел так далеко, что положил этот листок вместе с «Майами геральд» и биноклем на соседнее сиденье. Если кому-то было интересно узнать, что он делает, сидя в «ягуаре» на парковке в северной части Дрейер-парка, то его это не волновало. Когда рядом остановилась патрульная машина, Рейлан показал свой жетон, сказал помощнику шерифа, что ведет наблюдение и любезно просит полицейских уехать. Когда какой-то бородатый парень с татуировкой в виде змеи на руке ткнул грязной палкой в Рейлана и сказал «Возьми», предлагая нечто, похожее на сигарету с марихуаной размером с батон, Рейлан поблагодарил и отказался. Он уловил запах тлеющей марихуаны и шалфея, новомодного благовония. Бородатый парень сказал:

— Давай, скареда, затянись, хуже не будет.

Рейлан в надвинутой на глаза шляпе повернулся к бородачу и спросил:

— А ты не хочешь это съесть?

Парень со змеиной татуировкой ретировался. Рейлан проследил, как он пересек заросшую травой поляну и направился к столам для пикника около огромного фикуса, где собралась большая часть «Ласковых» — может, пара дюжин. В основном это были очень молодые люди. До Рейлана то и дело доносились их голоса и звуки барабана. Он увидел пару девчонок в трусиках, которые танцевали под звуки барабана. «Ласковые» были слева от него, возле общественных туалетов и старомодной стеклянной телефонной будки. Впереди — тропинка в зарослях баньяна и пальметто.

Рейлан направил Мелинду по этой тропинке, чтобы она нашла то место, где собирались наркоманы, и поискала там Уоррена Ганза, человека средних лет, который называет себя Кол. Когда они ехали сюда, Мелинда спросила:

— Вы используете меня в облаве на наркоманов? — не желая быть вовлеченной в это.

Рейлан объяснил ей, что Кол заподозрен в вымогательстве и сексуальной эксплуатации несовершеннолетних, и Мелинда согласилась. По плану — если Кол окажется там — Мелинда должна была сказать ему, что убежала из дома, ей негде остановиться и позарез нужны деньги. Рейлан объяснил, что Кол будет ласково обращаться с ней, узнает, откуда она, кто ее родители, потом позвонит им и будет просить солидное вознаграждение за то, что нашел ее.

— Или, — сказал Рейлан, — прикинься скверной девчонкой, которая сама предлагает позвонить родителям. Он спросит о деньгах, и ты скажешь, что вы их поделите. Отведешь его к той телефонной будке, которая возле туалетов, а там уж я возьму все в свои руки.

Мелинда пошла по тропинке босиком, в шортах и с маленькой сумочкой через плечо. Она вернулась через двадцать минут.

— Он там, но я не смогла подойти к нему. Он продает платья.

— Купи одно, — предложил Рейлан.

— Так ведь предполагается, что у меня нет денег. Вы забыли? — сказала она. — Слышали бы вы, какими кличками они себя там называют. Жирный Кот, Чероки, Сторожевой Пес. Две девчонки — Бэмби и Линь-Линь. Говорят: «Я люблю тебя» или «Обними меня» и лезут со своими объятиями. Я отошла в кусты по нужде, так тут же здоровый волосатый извращенец полез ко мне обниматься. Бормочет: «Добро пожаловать домой, сестренка. Я люблю тебя». Ну, скажу я вам…

— Наркотиков много?

— Есть, но не на виду. Волосатый говорит: «Хочешь озвереть?» — и показывает мне пузырек визина. Я сказала им, что меня зовут Арахис. — Мелинда пристально взглянула на Рейлана. — А вы будете… Сейчас… Как вам, например, «Папа в Шляпе»? — Она вышла из машины.

Было уже почти четыре часа. Мелинда отсутствовала больше часа.

Рейлан достал бинокль и навел его на группу молодежи у столиков, прятавшихся среди зелени. «Ласковые» в грязной, кустарно окрашенной одежде веселились, пили пиво, играли на барабанах, сосали воздушные шарики, в которые какой-то парень накачивал из бачка веселящий газ, объятиями приветствовали вновь прибывших. Дон рассказывала о лозунге «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ», и лозунг действительно был — висел на дереве. Рейлан увидел полную девушку, вышедшую из туалета, и опустил бинокль. Толстуха подошла к его машине со словами:

— Мне необходимо, чтобы меня обняли. Обнимете меня!

Она просунулась по плечи в окно и обхватила Рейлана за шею, прижав лицом к груди, прежде чем он успел запротестовать. Она сказала:

— Я люблю тебя, — и ушла, а он снял шляпу и прикрыл лицо.

Вскоре он увидел Мелинду. Та шла по тропинке среди зарослей баньяна с каким-то тощим парнем в джинсах и белых теннисных туфлях. Парень был довольно молод и светловолос. Так показалось Рейлану, пока он не надел очки и парень не оказался значительно старше, а его волосы — седыми. Это был не кто иной, как несравненный Чип Ганз. Походка у него была тяжелая. Он о чем-то разглагольствовал и курил сигарету с марихуаной, зажатую между большим и указательным пальцами. Рейлан увидел, как он предложил сигарету Мелинде. Поднеся окурок к губам и затягиваясь, она посмотрела прямо на машину. Они направились к телефонной будке возле туалетов. Чип полез в карман за монетами и начал пересчитывать их на ладони. Мелинда открыла свою сумочку и копалась в ней.