Брызги шампанского. Дурные приметы. Победителей не судят - Виктор Алексеевич Пронин
Радостно возбужденный корреспондент говорил взахлеб о криминальных разборках, о переделе собственности, о высоком профессиональном уровне убийц, о контрольных выстрелах в голову, о многочисленных версиях, которые разрабатывает следствие. Тут же привычно посетовал, что не приехал вот президент в гостиницу, дескать, президенту это безразлично, видать, не слишком хорош у нас президент–то: не выезжает ни на лесные пожары, ни на снежные заносы в деревнях, ни на разливы рек, ни к перевернувшемуся грузовику на трассе. Вот в других, дескать, странах президенты все это проделывают и тем самым завоевывают любовь подданных.
Промелькнуло словечко про железную дорогу, и тут же корреспондент, поблескивая глуповатенькими глазками, сказал, что кто–то из убитых имеет отношение к железной дороге и поэтому именно на железной дороге надо искать следы убийц.
Когда передача закончилась, все вздохнули с облегчением – дальше слушать все эти подробности ни у кого просто не было сил, требовалась передышка. Надо было и самим какие–то слова произнести, выплеснуть собственный ужас от случившегося.
Слава поспешно схватил пульт и выключил этот прекрасный ненавистный японский телевизор, который так качественно показал залитый кровью пол, простреленные головы, вывернутые карманы пиджаков, что, по мнению милиции, не исключало, вовсе не исключало обыкновенного ограбления.
Некоторое время все оцепенело молчали, словно приходя в себя от неожиданного потрясения. Потом шевельнулся Агапов в кресле, с трудом разнял сцепленные пальцы Усошин, прошел к окну, вернулся, сел на не остывшее еще сиденье.
– Это называется – вляпались! – в сердцах произнес он.
– А ведь чувствовал я и предчувствовал! – нервно рассмеялся Агапов. – Что–то будет, что–то случится! Подзалетишь ты, Сережа, ох, подзалетишь! И баба моя как в воду глядела и не скрывала своих видений.
– Ты миллионер? – спросил Усошин. Негромко спросил, даже не глядя в его сторону.
– Ну?
– Я задал тебе, Сережа, вопрос, а ты, пожалуйста, ответь. Мои зэки отвечают, когда я у них о чем–нибудь спрашиваю. Вот у тебя в данный момент спрашиваю… Ты миллионер?
– Да.
– Долларовый миллионер?
– Да.
– И я тоже долларовый. И присутствующий здесь Слава Горожанинов, который так дергался, когда по телевизору железную дорогу поминали недобрым словом… Он ведь человек не менее состоятельный, нежели мы с тобой, верно? А, Слава?
– Все ты говоришь правильно, справедливо и, главное, своевременно. Только возникает вечный вопрос – что делать? Как быть?
– Деньги надо прятать, – сказал Агапов, снова падая в жесткое кресло. – Зарывать, топить, замуровывать… Чтобы, когда вернемся оттуда…
– Откуда? – спросил Усошин, который, кажется, единственный не потерял самообладания. Многолетний опыт общения с зэками многому его научил и подготовил к положениям неожиданным, рисковым, а то и попросту опасным.
– Из твоих владений, Коля! Из твоих владений!
– Не торопись. От тюрьмы да от сумы не зарекайся, но и поспешать не надо. Мы с вами – северный блок. Есть еще блок южный – Новороссийск. А там, – он резко выбросил руку вперед, показывая пальцем в черный экран телевизора, – поработал блок Московский. И не надо нас путать! Набедокурили – расхлебывайте.
– А что, – протянул Горожанинов. – В этом что–то есть, а? – Он повернулся к Агапову. – В конце концов, на нашем участке все спокойно. Лес отправляем, никто на нас не наезжает, никто не мешает работать, а?
Агапов вытянул далеко вперед длинные ноги, забросил руки за голову и некоторое время молча рассматривал своих собеседников, склоняя голову то к одному плечу, то к другому.
– Так–то оно так, – наконец проговорил он. – Так–то оно так, – повторил раздумчиво.
– А что не так? – взвился Горожанинов.
– Выговский звонил тебе перед этой мясорубкой? – он кивнул в сторону телевизора.
– Ну! Звонил! И что из этого следует?
– Он сказал, что затевается?
– Ну?
– Спрашиваю – сказал? Ведь речь шла о железной дороге, на нас наехали со стороны железной дороги, с твоей стороны, Слава.
– На моем участке все в порядке!
– Это неважно. Из всех наших звеньев первым лопнуло железнодорожное звено. Там, южнее… Наехали ребята, почувствовали, что можно поживиться. Было принято решение – дать отпор. Тебе звонил Выговский? – с улыбкой повторил вопрос Агапов. – Молчишь. Отвечаю за тебя – звонил. Оповестил, поставил в известность? Оповестил. Ты согласился? Согласился. Дал свое «добро».
– А ты? – взвился Горожанинов.
– И я, – спокойно кивнул Агапов. – И Коля тоже, – кивнул он в сторону Усошина.
– Я ничего не подписывал!
– А этого и не требуется, да, Коля? – повернулся Агапов к Усошину. – Как там у вас, у юристов? Если есть телефонная запись, подпись ведь не требуется?
– Когда как, – вздохнул Усошин. – Когда как… Если речь идет о таком вот событии, – он посмотрел на пустой экран телевизора, – то сгодится не то что телефонная запись, дыхание твое, записанное на пленку, уже может служить основанием для приговора. Дыхание! Жест! Взгляд! Запах! Стон! Чих! Чихнул не там, где нужно, недостаточно громко или слишком звучно… И большой привет. Подставили они нас. Если они сообразили эти телефонные разговоры записать, то… Все! А они сообразили. Иначе бы не звонили. Они звонили только для того, чтобы записать наше согласие. И правильно сделали.
– Это в каком же смысле? – спросил Агапов.
– В том смысле, что мы, как и прежде, едины, действуем согласованно, представляем собой один кулак. И нет у нас разброда. И нет у нас колебаний. И никто из нас не дрогнул, не бросился в кусты, доносить никто не побежал, с повинной не приполз. Разве нет, дорогие товарищи? – усмехнулся Усошин. Он старательно стряхнул с рукава кителя невидимые пылинки, будто они его в чем–то уличали, а он не просто пылинки смахивал – следы уничтожал. Точно так же он провел рукой по майорским погонам, пригладил ладонями гладко зачесанные назад волосы.
– Что же делать? – спросил Горожанинов.
– Молиться, – не задумываясь, ответил Усошин. – Молиться, чтобы ребята, которые так славно поработали, успели вовремя смыться, чтобы следов не оставили. Чтобы те роботы, которые нашлепали милицейские живописцы, были не слишком похожи на оригинал. Выговский не дурак, московских он не подключил. Из ближнего зарубежья привел ребят. Если их не взяли за прошедшие двое суток, значит, они уже далеко, в Москве их искать не стоит. Нет, это дело не раскрыть. Сработали ребята грамотно, уж я–то в этом немного разбираюсь. Произошло невероятное… Они вошли в номер, чтобы завалить одного. А там оказывается пятеро. Что им
