Владимир Колычев - Томится душенька на зоне
— Что это?
— Неопровержимые улики. Не знаю как, но Анатолий Данилович выкрал их. И закопал в саду…
— Он не мог их закопать! Он избавился от них… Это старые фотографии, у тебя ничего нет…
— Фотографии свежие, можешь глянуть на число… Оружия у меня уже нет, оно в надежном месте. И документы там же. Если со мной вдруг что случится, в прокуратуру поступит уведомление, где искать улики… Ты меня понимаешь?
— Я тебе не верю.
— Твое право… Анатолий Данилович знал, какое ты чмо. И даже предчувствовал свою смерть. Поэтому не избавился от улик… Он хотел, чтобы я отомстила за него. Но я человек разумный. Мне нужен миллион, и я его получу. А если нет, то пусть хоть свершится возмездие. Я и этому буду рада…
— Ты стерва! — сквозь зубы процедил Эдик.
Слишком убедительной выглядела Женя, слишком хлестко звучали ее слова, чтобы не верить ей. Да и дед мог оставить после себя бомбу замедленного действия. А в тюрьму так не хотелось… Но миллион долларов — это целое состояние. Легче руку себе отрубить, чем расстаться с такой суммой…
— Я знаю. И совести у меня нет. Но мне нужны твои пятьсот тысяч.
— Ты сбавляешь цену? — вдохновленно спросил Варшагин.
— И не надейся. Половина уйдет людям, которые мне помогают… Ты же должен знать, что братва меньше чем за половину не работает…
— А ты не блефуешь насчет братвы?
Этот вопрос Женя пропустила мимо ушей.
— Деньги мне нужны наличностью. Срок — неделя.
— Как я их тебе передам?
— Очень просто. Привезешь в дом своего деда… Не забывай, я его вдова. И никто не может запретить мне жить в нем…
— Но по завещанию дом отходит мне…
— Завещание еще не вступило в законную силу. Так что дом пока мой…
— Но ты в нем не живешь.
— Ровно через неделю ты привезешь деньги в дом своего деда. Чемодан поставишь на полку в сантехническом шкафу. И сразу же уедешь. А как я заберу деньги, это уже мое дело. Если попытаешься мне помешать, деньги останутся в доме, а в прокуратуру придет письмо…
Женя ушла, а Варшагин еще долго сидел за столиком, обдумывая свое положение. Возможно, Женя блефует по всем статьям — и с уликами, и с братвой. Но если нет, то у нее появилась возможность нанести ему сокрушительный удар. Эдик знал людей из сильных мира сего, которые спят и видят его на тюремных нарах. Уж они-то все сделают для того, чтобы он оттуда никогда не слез… Что делать? Что делать?
* * *В руках у Никиты было гораздо больше, чем один миллион долларов. Обнимая Женю, он чувствовал себя миллиардером. Но пока что она позволяла себя только обнимать. Даже на поцелуй не отвечала, хотя и не отворачивала голову, когда он лип к ней.
— Может, ну его к черту, этот миллион? — спросил он.
— Ты чего-то боишься? — холодно посмотрела на него Женя.
Она не была похожа на милую и в какой-то степени даже наивную девушку, которую он когда-то знал. Перед ним сидела хладнокровная расчетливая стерва. В этом новом своем обличье она не была краше, чем прежде, но ко всем ее достоинствам прибавилась притягательность запретного плода… Но ему все же больше нравилась прежняя Женя. И она снова станет такой, как была. Для этого ей достаточно получить свой миллион. В безопасной обстановке она расслабится, потеплеет, и тогда… Женя обещала, что когда все опасности останутся позади, она позволит ему обнять ее крепко-крепко, как тогда, в тюремной камере. И еще она утвердится во мнении, что ради нее Никита готов идти в огонь и в воду…
— Да нет, не боюсь. Но миллион — это слишком много. Людей убивают и за гораздо меньшие деньги…
— Ты мог бы обратиться к своему другу. Он бы помог тебе с охраной…
В дом, где Женя жила когда-то со своим стариком, они ехали на ее машине. Полдень, светло, на дороге никаких препятствий. Но на душе муторно. Что, если в доме их поджидают киллеры?.. Милиции они особо не боялись. Женя ехала не за деньгами, а к себе домой. И если она «случайно» обнаружит чемодан с миллионом долларов, никакой закон не запретит ей присвоить их себе. Ведь по логике вещей эти деньги ее покойного мужа. И она не могла знать, что эти деньги привез его внук…
— Нет, Тема сделал все, что мог, — покачал головой Никита. — Даже больше… Он когда мне воды вместо водки налил, я подумал, что все… Хорошо, что помог, но больше я напрягать его не буду. Он же типичный бандит, сегодня у него хорошее настроение, а завтра захочется в глотку кому вцепиться. Не хочу быть мальчиком под горячую руку…
— Выговорился? — насмешливо спросила она.
Никита кивнул. Вроде бы и не был он трусом, но сейчас ему было не по себе. И чтобы хоть как-то унять дрожь в коленках, он должен был выговориться. Как же она тонко прочувствовала его настроение, его психологическую потребность…
— Легче стало?
— Немного.
— Я могу тебя высадить. Еще не поздно…
— Да нет, нормально все… Надо было наблюдение за домом установить. Поставили бы скрытую камеру, смотрели бы за движениями. И знали бы сейчас, ждут нас там или нет…
— И что помешало тебе этим заняться? — усмехнулась она.
— Лень-матушка… Да и где бы я камеру взял?..
— Нашел, если бы захотел… Захотел же Варшагина выследить, и все сложилось…
— Сложилось, — уныло качнул он головой. — Но в чью пользу, вот в чем вопрос?
Женя слегка преувеличивала: на самом деле Варшагина выслеживала она. Никита всего лишь находился с ней в машине, когда она ехала за его «Мерседесом». И в кафе для разговора с ним она ходила сама. Ну а если прибавить к этому возню с вещественными доказательствами, то получалось, что Никита помогал ей лишь своим присутствием. Ну, еще и тем, что помог ей снять квартиру, где они прятались все это время… А ведь он мог бы взять все в свои руки. Деньги у них были, он мог бы раздобыть на «Горбушке» несколько видеокамер, установить наблюдение за домом. Но нет, он пустил дело на самотек, поэтому теперь и слеп, и глух. Не знает, что творится в доме, куда сейчас ехал вместе с Женей…
А сама Женя ни о чем, похоже, не беспокоится. Она уверена, что Варшагин и миллион ей привез, и забрать его позволит. Как будто не ведала, что эта мразь способна на любую подлость…
— Поживем — увидим.
— Снова вопрос: как долго нам жить осталось?
— Не знаю, — насмешливо глянув на него, сказала она. — Может, час, может, еще меньше. Зато умрем в один день…
— Утешила, — совсем невесело отозвался он.
— Ты не хочешь умереть со мной в один день?
— Хочу. Но не сегодня… Чем позже, тем лучше…
— Хорошо бы лет через сто.
— Наилучший вариант…
— И тебя хватит на сто лет со мной?
— И на вечность бы хватило…
Машина подъехала к воротам дома. Женя нажала на кнопку брелока, и они плавно отошли в сторону.
— Пока все нормально, — суетливо озираясь по сторонам, сказал Никита.
— Поехали дальше…
Дальше она поехала в буквальном смысле. Через двор, не останавливаясь, прямо в гараж, ворота которого поднялись как будто сами по себе. И закрылись они тоже сами по себе, но автоматически включившийся свет остался.
Женя заглушила мотор, но из машины выходить не торопилась. Взгляд ее был устремлен на дверь, через которую можно было попасть в дом. И Никита приковался к ней взглядом. Если в доме и была опасность, то хлынуть на них она могла только отсюда.
— Надо было хотя бы ружье взять, — прошептал он.
— Раньше об этом надо было думать.
В мятежной обстановке громкий голос прозвучал как выстрел. Никита пугливо вздрогнул.
— А если менты?.. Тема три года за незаконное ношение оружия получил…
— Да и что с одним ружьем поделаешь, когда у бандитов пулемет, — совершенно серьезным голосом сказала Женя.
Но Никита понимал, что это не более чем дурачество с ее стороны. И это при том, что в реальности все могло быть гораздо хуже… Хотя, если разобраться, какая разница. Из пулемета их с Женей расстреляют или гранатами забросают… Но в то же время есть еще и такое понятие, как медленная мучительная смерть. Никита представил, как наемники банкира насаживают его на кол с короткой поперечной планкой у самого острия. Но почему-то его не передернуло с испуга. Да и самого страха как такового не было. И все потому, что Женя ничего не боялась. Ее пример оказался заразительным…
— У бандитов?.. Да, Эдик мог нанять бандитов. Но ты же сама в это не веришь. И не надо меня стращать, я не из пугливых… Я всего лишь осторожный…
— А дом почему под наблюдение не взял?
— Да потому, что я не профессионал в этом деле…
— Это отговорки… Впредь будем умней… Пошли!
Голос у Жени не дрожал, но ее выдала бледность, выступившая на щеках. Все-таки страшно ей. И похоже, очень. Но как она держится…
— Пошли, — решительно кивнул он. — И ничего не бойся.
Ему тоже было не по себе, но из машины он вышел первым. Страшно ему или нет, но он должен оставаться мужчиной.
И дверь в дом он открывал в ожидании кошмара. Но чудовища за ней не было… И только переступив порог, Никита догадался посмотреть себе под ноги. Боевой практики у него не было, но имелся опыт внимательного телезрителя. По кинофильмам он знал, что такое растяжка с гранатой на конце. Но, как оказалось, опыт этот ничего не стоил, потому что слишком поздно он глянул себе под ноги. Будь на пороге растяжка, он бы ее уже сорвал, и летели бы сейчас клочки по закоулочкам…
