Зовущие к огню - Александр Афанасьев
– Днем?
– И днем, и ночью…
Прямо перед ними где-то в стороне рокотнул крупнокалиберный пулемет, никто даже внимания не обратил. Толкались на дороге, сигналили машины. На тротуаре – мужчины резали только что купленного барана, открыв канализационный люк для стока крови. Люди равнодушно обходили их…
Зачем мы здесь? Что мы тут делаем? Какого черта мы здесь оказались?..
Ответа не было.
…
Ночи решили дожидаться в местном полицейском управлении. Рядом с ним стояли тяжелые бронированные пикапы «Шевроле», в кузове некоторых их них были крупнокалиберные пулеметы. Безвозмездный дар США…
– Мы очень сочувствуем американскому народу в его горе, – выспренно сказал капитан полиции, усатый и очкастый.
Баррет не поверил ни одному его слову. Попросил чая и пошел с ним наверх, на крышу.
Чёртово дерьмо…
Он был в подавленном настроении и ни мастерски заваренный чай, ни солнце, щедро светящее с неба, его не улучшали.
– Я присоединюсь, не возражаете?
Баррет кивнул. Билеус со своим кофе встал рядом…
– Полмиллиона человек.
– Что?
– Полмиллиона человек уже в городе. Больше даже. Почти как в Бостоне. А сколько в пригородах, не знает никто.
– Да, только компаний из Форчун-500 тут нет.
– Что верно, то верно.
– Как думаете? – вдруг спросил Баррет. – Отсюда можно будет… уйти?
– Уйти? Можно. Но зачем? Местные любят нас.
– Что?!
– Они любят нас. Если вы посмотрите на то, чем питаются местные пацаны, что они смотрят… вы все поймете.
– Но потом они идут нас убивать!
– Да, потому что не знают, как привлечь наше внимание…
…
– Хотите честно?
– Ну?
– Русские выигрывают. Китайцы выигрывают. Даже кузены выигрывают. Потому что они – империи. И этого не стесняются. Они ведут себя как империи. Они действуют как империи. И выигрывают. Проигрываем только мы. Потому что мы империя, но делаем все, чтобы не быть ею. Мы приходим и начинаем вести разговоры о правах человека и демократии. А знаете, что надо сделать? Открывать «Макдональдсы». И поддерживать местных сукиных сынов.
– «Макдональдсы» взорвут.
– Э, нет. Только если ими будут владеть не местные. Если «Макдональдс» откроет какой-то местный полевой командир, его никто не взорвет. Потому что за это яйца оторвут. И не только самому террористу, но и всем его родственникам.
– Остается только понять, зачем это нам надо?
– Зачем? – переспросил Билеус. – Затем что Бог зачем-то создал Америку самой сильной нацией в мире. Это наше предназначение. Это его воля. Мы либо выполняем ее, либо…
Баррету было не по себе от такого разговора.
– Что со связью?
– Зенит подтвердил переброску. Этой ночью. Погода позволяет…
Баррет допил чай.
– Пойду посплю…
…
Ночью они выдвинулись в холмы. Активировали маяк – приводной маяк вертолета. Три машины… все на нервах – появиться мог кто угодно. Тут ночью возят героин из Турции. Турция – крупнейший мировой производитель легального опиумного мака. И нелегального, видимо, тоже. А сказки про контроль расскажите кому-то другому…
Транспортный Ми-17 появился внезапно… он шел ущельем, чтобы не было так слышно. Новая модель, производства завода в Улан-Уде, американцы покупали такие для Афганистана, но и себе что-то оставляли. Колумбийская система бронирования и израильский пакет для всепогодного и всесуточного применения. Вертолет принадлежал к 5-ой транспортной эскадрилье ВВС США, куда менее известной, чем 160-ая – но перевозки в интересах ЦРУ обычно осуществляла именно пятерка – единственная эскадрилья ВВС США, оснащенная летательными аппаратами только иностранного производства.
Вертолет завис над склоном, с высоты в пару метров на землю спрыгнули люди в боевой униформе с русскими автоматами. Русские автоматы – значит, это и есть легендарная Дельта, переименованная в Группу боевого применения.
– Быстрее, быстрее. Осторожно сэр.
Баррет и сам не понял, как оказался в салоне вертолета. Только он пристегнулся, как вертолет в кромешной тьме полетел дальше…
…
– Оздоев?
– Да, – Баррет проговорил по буквам: – О-З-Д-О-Е-В.
– Чеченец
– Он самый. Но из мигрантов.
Подполковник Хайленд, позывной «Нобл-01» пожал плечами.
– Они все одинаковы. Его надо пробить по базе?
– И не только. Здесь, у местных есть тюрьма, там сидят люди, которые взяты при штурме Алеппо. Они могут многое знать.
– Они ничего не скажут.
Баррет посмотрел на полковника.
– Мне разрешено выйти за рамки. Понимаете?
– Мне плевать.
– Плевать на то, что случилось с нашей страной?!
Вместо ответа, подполковник встал и подошел к закрытому сетью, а потом и бронепластиной окну…
– Лично мне все равно, даже если вы их пристрелите. Но если вы думаете привлечь к своим методам воздействия моих людей, вы сильно ошибаетесь.
– Речь пока об этом не идет.
– Тогда я сведу вас с полковником Марзуком, он занимается безопасностью. Договаривайтесь с ним. Привезли?
– Деньги есть.
Подполковник поморщился.
– Да не деньги. Курды – одни из немногих, кто продается не за деньги, а за военное оборудование, за боеприпасы. Им это нужно.
– У меня ничего такого нет.
– Плохо. Ладно, на край сойдут и деньги. Оружие можно купить.
Где-то вдали грохнуло.
– Что это?
– Турки. Или русские. С той стороны – скорее всего турки. Мы тут как на вулкане…
…
Город Африн был небольшой, стоял на холме, по периметру был окружен довольно старой, но действующей крепостной стеной. Проживало тут тысяч пятьдесят человек. В основном курды, у которых не было своего государства.
Полковник Марзук оказался невысоким, улыбчивым. Он принес соболезнования – после чего отправились пить чай в его кабинет. Вместе с Барретом были два охранника из ограниченного контингента, они остались на входе в здание…
– … арестованные… а кто именно вам нужен?
– Я пока не знаю. У меня есть две фамилии. Оздоев Аюб, чеченец. И Адам Фротман, американец…
– Американец? Странно. У нас сидит один… кажется американец.
Сердце Баррета забилось сильнее.
– И где он?
– У нас.
– Как я могу получить к нему доступ?
Полковник широко улыбнулся.
– Договоримся…
…
Баррет никогда не видел настоящих предателей…
Само понятие «предательство» казалось, ушло из ЦРУ после 90-ых, после того, как развалился СССР. Предательство… какие могут быть предатели в США, где можно делать всё, что угодно при условии. что ты платишь налоги?
Но теперь он видел предателя. Настоящего.
Человека, который предал не государство – он предал общество, предал американский народ, американскую мечту, сам американский образ жизни. Он родился и вырос в Америке – но когда ему представился случай, он принял радикальный ислам, поехал сюда и стал частью Исламского государства…
Он даже имя свое сменил. Теперь он Абу Али
