Сергей Белан - Евангелие от Джексона
— Не твое дело. Это не та шантрапа, которую мы трясем по сортирам. Он связан с людишками из гнилого Запада. Он должен понять, что мы ему нужны, — мы должны это доказать. Я хочу войти в дело, а когда у меня будет валюта, много валюты, вот тогда… Ты что думаешь, я до пенсии буду проституткам морды бить? Ладно, хватит об этом, идите подгоняйте колеса, засиделись, пора в Ригу.
Хлопнула дверь и шаги уходящих затихли. Неразлучная парочка, немного повременив, наконец выползла из кабинки.
— Ух, ну страху натерпелся, — пожаловался Финик, растирая затекшие ноги. — Им же человека пришить, что муху пришлепнуть. Пошли отсюда, у меня спина взмокла. Прав Алик, в конце концов все они покойники.
— Все мы рано или поздно покойники, — парировал Крот. — Вот теперь-то есть нам о чем поговорить, идем в зал.
Сели за столик и молча опрокинули по рюмке. Откуда-то из-под земли вырос официант:
— Тут девочки объявились, совсем без претензий. Вами интересуются, подсадить? Проблем не будет…
— Не надо, сегодня наш поезд ушел, — сказал Крот, доставая из кармана смятые в комок ассигнации.
— В светлое завтра, — добавил Финик и смачно высморкался в платок.
— Ты нас, Стасик, лучше рассчитай, пока все при памяти, а нам еще поговорить нужно.
— Понял, понял, не буду мешать, если что, кликнете…
И Стасик, забрав деньги, бесследно растворился в табачном мареве.
— А дело таково… — Леня Крот глубоко затянулся и выпустил дым из носа. — Ты в сортире ухватил, о чем речь шла?
— Чего ж тут не понять, слава богу, ноги унесли.
— Да ты видать совсем отупел от страха. Треп их помнишь, они там адресок называли…
— Зачем он нам? — безразлично бросил Финик.
— А я запомнил: Варту 6, квартира 7. А нам это затем, что там живет какой-то подпольный миллионер и, кажется, валютчик. И сегодня ночью в его квартире никого не будет. Что, доходит? Возьмем на пару и гуляй-Вася…
— Нет, так нельзя, — возразил Финик, — надо предупредить Купца.
— Купца… Купца, — передразнил Крот. — Сдался нам этот Купец. Я ж тебе говорю, грабят они нас с дружком своим в натуре. Выискались самозванцы: один стратег великий, другой — главнокомандующий… А мы потеем, корячимся и достаются нам крохи, даже в ресторане не на что посидеть.
— Ну почему? Сидим, копейки не считаем.
— Ты студент. Ты и денег настоящих еще не видел. — Крот заводился все больше. — А в долю свою я не очень-то верю, покажут кукиш и пролетаем мы с тобой, как фанера над Парижем. Что, может, в милицию побежишь жаловаться? А если попухнем, так нам и отдуваться, а дружок Купца, так тот вообще от всего открестится, его к делу не приставишь: не был, не состоял, не участвовал и все! И пойдем мы с тобой веселым паровозом по тундре прямо до Воркуты, а они нам и сухарей на память не пришлют.
Крот налил себе в фужер из графина фруктового сока и жадно отпил. Обычно немногословный, к пространным монологам он не привык.
— А здесь дело верняк. Посуди сам, квартирка, видать такая, что нам и не снилась. Если уж эти громилы его трясти хотят, значит, там что-то должно водиться. Золотишко возьмем, деньжат, а повезет — и валюту. Слышал ведь, хозяина дома нет, поработаем спокойно. А хозяин что за гусь, еще не ясно, может он и в ментовку не заявит, а если и заявит, то подозрение падет на тех бугаев, они с ним о чем-то договаривались, чем-то угрожали. А если их повяжут, то на них столько дел, что пока до этого доберутся, нас уже и след простыл. Будем уважаемыми людьми, ты в свой институт вернешься, я в теплые края подамся и будем слать друг другу письма мелким почерком.
Финик сидел в задумчивости. Предложение Крота выглядело заманчивым, но он все-таки колебался.
— А вдруг он дома ничего не держит?
— Наше дело всегда — лотерея, повезет — не повезет, гарантий нет, но на фарт я надеюсь. Сегодня день везучий, гадом буду…
Он видел, что Финик почти сломлен.
— Да не дрейфь, делов-то, полночи не поспать…
— Хорошо, но один раз, и, если удачно, то ноги в руки и в разные стороны.
— Вот это речь мужчины!
Крот наполнил рюмки.
— Давай, за фарт. Запомни, Финик, удача любит смелых.
Выпили. Финик повертел графин.
— Осталось еще по двадцать капель, добьем на посошок.
Выпили молча, встали и направились к выходу.
У дверей исправно бдил покой и процветание родного заведения Ванька-Цыган. Финик двумя пальцами вынул трешку.
— Адмирал, за отличную службу!
«Адмирал» небрежно сунул ее в карман и с нежностью во взгляде отворил «ворота».
Свежий ветер с моря дарил бодрость и внушал оптимизм.
— Вперед, нас ждут великие дела, — сказал Леня Крот.
— Только бы Купец не вернулся, — вздохнул Финик, — иначе все пропало, крышка нашей затее.
И они, слегка покачиваясь, направились к стоянке такси. Им повезло — не доходя до стоянки удалось остановить частника.
— Шеф, прокатишь нас до улицы Варту? — спросил Крот.
— Хоть на Марс! — откликнулся молодой, спортивного вида, хозяин машины.
— Так далеко не надо, — сказал Крот. — У нас капусты не хватит, а у тебя керосину.
— Да и делать там нам нечего; счастье в жизни на земле искать надо, а не в космосе, — философски изрек Финик.
— Эт-точно, — согласился водитель, и «Москвич» тронул с места.
До нужной улицы ехать пришлось недолго. Минут через десять, сделав поворот на перекрестке, таксист сбавил ход.
— Ну вот и ваша Варту. Какой дом нужен?
— А это какой? — показал Крот на первое попавшееся здание.
Такси притормозило. Водитель высунул голову в окошко.
— Четырнадцатый… да, четырнадцатый, — сообщил он, вглядываясь в темноту.
— Значит, здесь и вытряхнемся, — бросая червонец на сиденье рядом с водителем, сказал Крот. — Не обидел, шеф?
— Меня обидеть трудно, — ответил ночной извозчик, и Крот, косясь, на его мощные рельефные бицепсы, не усомнился, что так оно и есть.
— Зачем остановил? Мы же хотели ехать за инструментом, — вполголоса спросил Финик, пытаясь задержать напарника в салоне.
— Заткнись, дурило! — зло, сквозь зубы процедил Крот. — Вылазь, кому сказал!
Финик посмотрел на него полупьяными глазами и, недовольно кряхтя и матерясь, все же подчинился приказу.
— Ты что, совсем офонарел? — спросил Крот, когда они остались одни. — Протри пятаки, отсюда до нашей хаты минут семь туда-сюда. Сколько здесь живешь, а ни хрена не ориентируешься… Нам хвост ни к чему! Теперь идет за инструментом.
Минут через двадцать они снова шли по той же затемненной улице. У небольшого трехэтажного дома остановились.
— Кажись, этот, — оглядевшись по сторонам, кивнул Крот.
Действительно, на стене дома в свете луны тускло блестела табличка с цифрой «6». По другую сторону улицы раскинулся большой старинный сквер.
— Значит так, — произнес Крот. — Нам в этот подъезд и, судя по всему, на второй этаж. Окна должно быть на улицу, пошли!
— Крот, постой, — Финик схватил его за руку. — Живот прихватило, мутит. Подожди здесь, я мигом…
— Приспичило? — презрительно хмыкнул Крот. — Вечно у тебя: как на бал идти, так жопу брить.
— Я же говорю, мутит, может, блевану, — оправдывался Финик.
— С тобой все ясно. В штаны наклал, студентик. Ладно, зайдем, глянем на дверку и побежишь.
Финик кивнул и покорно последовал за Кротом. Они зашли в плохо освещенный подъезд и поднялись на второй этаж. Крот первым делом посмотрел окошко на сером металлическом щите — диск электросчетчика седьмой квартиры не крутился, стоял намертво. Он трижды позвонил в дверь: два раза продолжительно, раз — коротко, — тишина. За остальными дверями тоже спокойно.
— Вот так же позвонишь, когда вернешься, понял?
— Ага.
— Тогда скачи в кусты, да смотри, не выйди весь в дерьмо, а я начинаю. Запорчик плевый — проблем не будет.
Финик с неприсущей ему прытью спустился вниз, перебежал улицу и, как медведь в малину, заломился в самую гущу кустов в сквере напротив дома. Судорожно скинул штаны и присел. Ему хорошо было видно, как вскоре в одном из окон на втором этаже где-то в глубине вспыхнул свет, мелькнула знакомая фигура, задернулись шторы.
«Ну и Крот, корифей! — мысленно восхитился Финик. — Ему в квартиру залезть проще простого. Пора вставать, понос проклятый, совершенно некстати. Черт, и бумаги нет…»
Финик еще раз пошарил по карманам, нет, хоть рублем вытирайся. А что рубль — бестолковая вещь, жалкий клочок, на такую услугу и то не годится. Положеньице — хоть с голой задницей срывайся. А Крот, видать, уже во всю шурует! Он стал лихорадочно рвать пучками траву и использовать ее вместо туалетной бумаги. Все, можно идти! Но что это?
Из-за угла вывернула милицейская машина у дома номер шесть. Трое в форме выпрыгнули из нее и сходу бросились в подъезд. Еще один и водитель остались у входа в дом. О чем-то неугомонным сверчком пищала рация…
