Евгений Иванов - Волк в овечьей шкуре
Он замолчал, Чернов продолжал смотреть на него, не говоря ни слова. Так они просидели около минуты.
— А теперь скажи мне честно, — нарушил молчание Чернов, — Кто и зачем тебя хотел убить?
— Понятия не имею, — ответил Гордиенко, не поднимая глаз, и вновь принял горизонтальное положение.
— Не ври мне, Сережа. Просто так людей на улице не взрывают.
— Ты что, мне не веришь? — обиженно произнес Гордиенко.
— Нет, — категорично заявил Чернов и встал со стула, — Сейчас по твою душу приедут сотрудники милиции и прокуратуры, посмотрим, как они тебе поверят. А мы с тобой вернемся к этому разговору дня через два-три, когда тебя выпишут.
— Я что буду здесь находиться все это время? — испугался Гордиенко.
— А ты думал, что с сотрясением мозга тебя сегодня выпишут?
— А кто меня будет охранять? — с надеждой в голосе и в тоже время с вызовом, спросил он.
— Это с какого такого перепуга, тебя должны охранять? — вопросом на вопрос ответил Чернов.
— Ты что, не понимаешь, меня хотят убить! — у Гордиенко начиналась истерика, его затрясло мелкой дрожью, он вскочил на ноги и начал кричать, — Вы должны меня охранять. Ты, как сотрудник правоохранительных органов просто обязан обеспечить мне безопасность. Должна же действовать хоть какая-то программа защиты свидетелей?
Игорь остановился и подошел ближе к нему, чтобы заглянуть в его глаза.
— А свидетелем чего ты являешься?
Гордиенко от изумления открыл рот, но так и ничего не сказав, бессильно плюхнулся на кровать.
— Ты насмотрелся дешевых американских боевиков, Сережа. Мы не в Штатах, а в Украине. — Безжалостно ответил Чернов, — Поэтому, когда тебя будет опрашивать майор Секерин из уголовного розыска, а ты с ним уже знаком, то попроси у него отдельную камеру. Это все, что сможет предоставить тебе наша правоохранительная система для твоей защиты, как свидетелю.
Гордиенко отвернулся лицом к стене и поджал ноги.
— Я думал, что мы друзья, — с укором тихо произнес он, не оборачиваясь к Чернову.
— А я и остаюсь твоим другом. — ответил Игорь, — В этой ситуации я пытаюсь тебе помочь, потому что уверен, второе покушение обязательно будет и возможно более удачное, чем первое. Плохо, что ты этого не хочешь понять и что-то от меня скрываешь. Но если тебе нравится молчать. Молчи. Тогда, пусть твои проблемы остаются твоими, а мои — моими.
Чернов вышел в коридор, едва сдерживая свое негодование. Ему на встречу спешили врач и медсестра.
— Что за крики были в палате? — строго спросил мужчина в белом халате.
— Ничего страшного, — пытаясь улыбнуться, ответил Чернов, — больной уже успокоился.
Глава 21
Выйдя из больницы, Чернов не заезжая в гарнизон, направился в отдел СБУ. Ему необходимо было все обсудить с подполковником Тищенко. Сидя у того в кабинете, он поделился с коллегой всеми своими подозрениями в свете последних событий. Ему просто необходим был совет старшего товарища. Игорь четко осознавал, что его профессиональная интуиция и опыт вошли в противоречие с чувствами. Его отношение к Гордиенко не позволяло реально оценить происходящее.
Тищенко молча слушал Чернова, ни разу не перебив его.
— Что ты скажешь по этому поводу? — спросил Игорь, закончив свой рассказ.
Анатолий, потянулся в кресле, а затем, сделав глоток чаю, произнес:
— Запутанная история. Я даже с твоих слов не могу составить для себя полную картину, но я думаю, если ты узнаешь результаты работы нашей наружки, то сам сможешь сделать для себя кое-какие выводы. — Он отодвинул кружку в сторону и приготовился рассказывать. — У нас круглые сутки Битхамова и группу студентов контролируют две бригады наружного наблюдения. Сегодня рано утром началось непонятное движение. Еще до рассвета Битхамов выехал из своего гаража и направился в аэропорт. Автомобиль он оставил на неохраняемой стоянке. Причем, сначала поставил машину возле центрального входа, но его сразу же попросил отъехать сотрудник службы безопасности. В аэропорту он купил билет до Киева и до вылета находился в зале ожидания, а ровно в 7 утра вылетел в столицу. Мы естественно, наблюдение сняли. Но, к нашему великому удивлению, его автомобиль в 8.30 оказался во дворе одного из домов возле Политехнического института. И то, его случайно заметили наши ребята из наружки, когда «провожали» студентов на занятия в главный корпус.
— Ты хочешь сказать, что, таким образом, Битхамов обеспечивал себе алиби? — Удивился Чернов.
— Конечно, — улыбнулся подполковник, — Скорее всего, это из его автомобиля бросили гранату в машину Гордиенко. А насколько я понял по сводкам, взрыв произошел в 8.05 утра. Битхамов в это время уже был на подлете к Киеву. Ну, а сегодня вечером он вернется этим же самолетом обратно и заявит в милицию, что у него угнали автомобиль со стоянки. Охрана аэропорта это подтвердит. Билеты у него будут на руках. Так что, если твой Гордиенко даже опознает машину своего соседа, то претензий к Битхамову не будет ни каких.
— Это, конечно, интересно, — согласился с коллегой Чернов, — Но Гордиенко ее не опознал.
— А, может быть, не хотел опознать?
— Ты хочешь сказать, что он боится засветить свою связь с Битхамовым? — сделал вывод Чернов.
Он вновь задумался.
— Тогда куда именно в этот день пропал Свириденко? — наконец спросил он.
На этот раз задумчиво потупил взор Тищенко.
— Так ты говоришь, что он живет в общежитии политехнического института? — уточнил он, опять взяв в руки кружку с чаем.
Чернов утвердительно кивнул головой.
— А автомобиль у него есть?
— Да, Ваз2101. — ответил Игорь и по памяти назвал номер.
Тищенко взял телефонную трубку и набрал номер подразделения наружного наблюдения. На противоположном конце провода ответили почти сразу.
— Добрый день, Петрович, Тищенко беспокоит, — поприветствовал он заместителя начальника направления службы, — Скажи мне, пожалуйста, в поле зрения бригады, работавшей по нашим «ученикам» не попадал автомобиль Ваз-2101? — он продиктовал его регистрационный номер.
Тищенко сделал знак Чернову, что ожидает ответа.
Через минуту, он поблагодарил коллегу и положил трубку на рычаг.
— Ну что тебе сказать, друг мой, — интригуя затяжной паузой, заговорил Тищенко, — Твой прапорщик Свириденко еще вечером, когда комендант ушел домой, выехал из общежития. Перед отъездом, он погрузил в машину два рулона ковровых дорожек, причем делал это очень подозрительно. — Увидев вопросительный взгляд Чернова, он пояснил. — Тот постоянно озирался по сторонам, как бы опасаясь, что его кто-то увидит.
— А если в этих ковровых дорожках были завернуты гранатометы? — предположил Чернов.
— Не исключено, — согласился Тищенко, — Очень жаль, что ты раньше нам ничего о нем не рассказал. Теперь мы не узнаем, что он на самом деле выносил из общаги и куда вывез.
— Да я сам это понимаю. — Не скрывая сожаления, ответил Чернов, — Я и не мог предположить, что между Рубаном и Свириденко была какая-то связь. Хотя, последний мне однажды говорил, что они были друзьями, но я тогда не придал этому значения.
Тищенко улыбнулся и примиренчески произнес:
— Рано пока делать какие-то выводы. Для того, чтобы их соединить одной преступной связью, нужно найти этого прапорщика или его труп.
— Ну, что ж, вернусь в больницу и попытаюсь разговорить Гордиенко, не исключено, что он что-то знает в отношении старшины роты, но молчит. — Завершая беседу, сказал Чернов и протянул руку подполковнику.
— Удачи, — на прощание пожелал Тищенко, — А мы сегодня проведем негласный обыск в комнатах этих студентов и, по возможности, послушаем, о чем они говорят.
— Ты надеешься, что говорить они будут по-русски? — усмехнулся Игорь.
— Друг мой, — гордо заявил подполковник, — Ты опять забываешь, что я, по первому образованию, профессиональный востоковед и владею несколькими диалектами арабского языка.
— Ну вот, видишь, а ты переживал, что твои знания остались невостребованными, — парировал Чернов.
В ответ Тищенко театрально насупил брови и махнул рукой.
Чернов вернулся в больницу, которую покинул несколько часов назад, с надеждой узнать что-то новое, способное пролить свет на ход расследования. Он шел по светлому коридору второго этажа, вдыхая специфический запах лекарств, с детства вызывающий у него неприятные ассоциации. Вдруг, навстречу ему выскочила молоденькая медсестра и строго обратилась к нему:
— Вы к кому? У нас сейчас в отделении тихий час.
— Мне нужно в палату к офицеру, которого привезли сегодня утром, — Чернов показал девушке свое служебное удостоверение.
— А его уже нет, — растерянно произнесла медсестра.
— Как нет, — опешил Игорь, — А где, он?
