Сергей Зверев - Прирожденные аферисты
Эти фотографии послали по фототелеграфу на опознание. И вскоре пришло сообщение из Кишинева – один потерпевший узнал в Савоськине того самого большого начальника, который взял деньги за машину. Потом подоспело второе опознание.
– Все, – подытожил Верзилин, когда в его кабинете подбивали первые значимые итоги. – Он у нас в руках!
– Пока еще не в руках, – резонно возразил Павлюченков. – Его еще найти надо.
Предварительно на адресе в поселке под Шаталовском была проведена оперативная установка. Милицейские разведчики работали очень аккуратно. Ведь, учитывая послужной список хозяйки дома и ее осведомленность о методах оперативной работы, легко можно было засветиться.
Дом Савоськиных пользовался известностью в окрестностях. Он был самый просторный, богатый, даже с телефоном. По мнению окрестных жителей, Лилиан или был серьезным руководителем, или крупным вором. Характерно, что для ухода за домом и приусадебной территорией Мария Илизаровна нанимала повариху, домработницу, предпочитая самой не марать рук домашней работой.
Было установлено, что Лилиан Савоськин имеет высшее образование – закончил исторический факультет Киевского педагогического института. По специальности проработал полгода, в первые же каникулы попался на брачной афере. Отправился в места лишения свободы, где получил уголовную кличку Король. После этого к ответственности не привлекался. Числился корректором в шаталовской типографии, где ему давали возможность неделями не появляться на работе.
Несколько дней назад он куда-то уехал. Мария Илизаровна теперь скучала в одиночестве в огромном доме.
За адресом начали присматривать. Служба наружного наблюдения не работает в поселках, слишком велика вероятность засветки. Но все-таки силами участкового и доверенных лиц удалось организовать контроль за домом. Правда, пока движений там никаких не было.
Пока следственная группа думала-гадала, как распорядиться полученной информацией, участковый через доверенное лицо узнал, что несколько дней назад ночью к Марии Илизаровне приходили двое неизвестных. Крались к дому, как воры. Потом полночи в доме была какая-то возня. Затем все стихло.
Верзилин спросил на совещании оперативников:
– Кто к ней мог заявиться?
– Те, кто Сивуху порешил. Вот чувствую всем своим трепетным существом, – сказал Павлюченков.
– Почему хозяйку дома не тронули?
– Потому что им хозяин нужен, – сказал Маслов. – У них к нему предъява. А что с нее взять, с живого наследия НЭПа?
– Если вам верить, – с сомнением произнес Верзилин, – тогда Лилиан домой больше ни ногой.
– Понял он все, – сказал Павлюченков. – Теперь хоронится где-то.
– Где?
– В безопасности, сытости и тепле.
– Рад за него. – Верзилин задумался.
Потом пододвинул к себе пишущую машинку «Москва» и начал набивать постановление о производстве обыска в жилище гражданина Савоськина.
– Получу санкцию у областного прокурора. И завтра с утречка начнем, – сказал он, завершив работу.
Глава 34
– Какие деньги? – заинтересованно спросил возникший на пороге высокий мужчина с одутловатым лицом, изнеженными руками, закутанный в длинный бархатный халат с отворотами.
– Вот. В папке деньги были, – протянул Баграм постояльцу номера люкс свою незаменимую папочку-выручалочку.
– Какая папка? Что вы все от меня хотите? – с брезгливостью постоялец посмотрел на папку. – Нет, не моя!
И с треском захлопнул дверь.
– Э-э, невыдержанный гражданин. – Баграм отошел от двери. – Ну?
– Не он, – сказал стоявший в стороне Давид. – Совсем не такой.
– Жалко. Очень жалко, – зло произнес Баграм.
– Дядя, а я виноват, что ли?
– Будем дальше проверять. Когда-то нам должно повезти…
И начались для Айратянов новые хождения по мукам.
Найти нужный адрес. Присмотреться. А потом, изложив легенду, уже обросшую деталями, позволявшими ей выглядеть все более убедительно, спрашивать:
– Где найти Лилиана Савоськина?
И в ответ слышать уже привычное:
– Мы так близко не знакомы…
Следующим адресом был солидный сталинский дом в самом центре Запорожья, с колоннами, просторным подъездом, высокими потолками с лепниной, большими квартирами и богатыми дверями.
– Говорите, деньги в папке оставил? – выслушав на пороге квартиры нежданных гостей, спросил лысый, как колено, круглолицый тип с блудливыми глазами.
– Оставил, – Баграм потряс папкой. – И документы.
– Это очень хорошо, – кивнул хозяин квартиры, поглаживая на пузе белую косоворотку. – Лилиан как раз мне сто девяносто пять рублей должен. Полгода не отдает. Давайте так: вы мне деньги, а я вам расписочку. Ну а как Лилиана найдете, ему расписку и передадите. Думаю, он будет вам благодарен, молодые люди, что его проблемы решаются без его участия.
– А он скажет: ничего не знаю! И мне ему деньги возмещать?! – искренне возмутился Баграм, который настолько вжился в роль, что даже поверил во всю эту историю. – Вот найдем и напомним ему про его долги.
– Молодые люди, не смею вас больше задерживать. – Улыбка тут же сползла с уст лысого.
А впереди ждал следующий адрес.
– Здравствуйте. Мы тут одного человека ищем…
И так час за часом. День за днем.
Записная книжка пролистывалась. А результата все не было. И Айратянам казалось, что они бьются головой о глухую стенку.
– Что мы делаем? – покачал головой Давид. – А если он вообще с Украины съехал? На юг или Дальний Восток. Страна-то вон какая!
– Тогда мы зря тратим время, – мрачно произнес Баграм.
– И зачем мы его тратим?
– Потому что иначе нам надо собирать чемоданы и уезжать… Мы делаем что можем.
– А дальше?
– А дальше будет дальше! – раздраженно воскликнул Баграм. – Все, не сыпь мне на рану соль и перец, Давид! Не надо!..
Глава 35
«С космодрома «Байконур» осуществлен запуск советской космической станции «Луна-15», в задачу которой входит исследование спутника Земли, – бойко вещал диктор утренних новостей первого телеканала.
В Латинской Америке вспыхнула «футбольная война». Ее поводом послужил проигрыш команды Гондураса команде Сальвадора в отборочном матче чемпионата мира. Начавшиеся в Сальвадоре массовые беспорядки вскоре переросли в дипломатический конфликт между соседними государствами. Вчера сальвадорские войска перешли границу и углубились на десятки километров в глубь Гондураса. Боевые действия сопровождаются массированным применением авиации и артиллерии…
Главным претендентом на первый приз проходящего в столице СССР шестого Московского международного кинофестиваля кинокритики считают вышедший на экраны осенью прошлого года фильм Станислава Ростоцкого «Доживем до понедельника», посвященный труду советских учителей…»
Король встал, подошел к телевизору, переключил на вторую программу. По экрану пошла сплошная рябь, через шуршание доносились обрывки голосов и музыки. Он ударил ладонью по полированной деревянной крышке старенького «Рекорда», по опыту зная эффективность данного метода.
Действительно, тут же появились и звук, и изображение. Шла детская музыкальная программа «Клуб любознательных», и Король, с раздражением выключив телевизор, уселся в кресло.
Настроение у него было мрачное. Уже несколько дней он отлеживался в однокомнатной квартире у Примата в стандартной девятиэтажке на окраине Днепропетровска.
Профессия мошенника подразумевает определенный уровень легкомысленности и оптимизма. Так, он всегда оптимистически надеялся, что в огромной стране никогда больше не увидит объегоренных им «доноров». Надежда не оправдалась. Сначала в Шаталовске нос к носу столкнулся с терпилой, который, как оказалось, жил почти по соседству. Пришлось испытать неприятные минуты, объясняясь с нанятыми этим спекулянтом для разбирательства блатными. Хорошо еще, удалось отвоевать часть добычи.
И вот теперь та же история. Он еще надеялся, что убийство Сивухи – это роковая случайность. Парень давно ходил по лезвию ножа. Играл в карты, был невыдержан. Провоцировал людей. Но Мартышкин обрадовал новостью, что Сивуху целенаправленно искали какие-то блатные, чтобы учинить спрос за кидалово, а заодно искали по описанию и его, Короля.
И что теперь? Откуда все это прилетело? И как скоро эти неизвестные недоброжелатели выйдут на него? Сиди гадай.
Интересно, как там мать? Они договорились во избежание эксцессов не созваниваться. Она будет ему писать письма на Главпочтамт до востребования. И теперь он томился, не зная, что происходит.
В однокомнатной квартире он чувствовал себя запертым, как в тюремной камере. Его живая натура жаждала простора и действия. И вместе с тем в его душе поселился страх. Тот факт, что он настолько трясется за свою шкуру, стал для него открытием. Раньше он был куда отчаяннее. А теперь боялся выходить из дома – ему чудилось, любой прохожий может ударить его ножом в живот. Или в троллейбусе ткнут в печень шилом – и поминай как звали. А он не для того в поте лица своим упорством и талантом добывал деньги, чтобы, не успев ими распорядиться, сгинуть в расцвете лет.
