Вячеслав Жуков - Паутина
– Опять, – Верзила почувствовал, как по спине побежали ручейки пота. Немного ему осталось. Сейчас его пришьют. Ну и скорей бы. Раз так вышло, то пускай. Верзила поднял голову, посмотрел на свой дом. Отсюда из-за гаражей был виден только его угол. Там его ждет мать.
– Во сколько, Витя? Говори, не тяни. Не отнимай у нас время.
– В восемь вечера.
Пузатый глянул на часы. Было уже около семи.
– Ну что ж, у меня к тебе больше вопросов нет, – сказал на прощанье Ленчик, повернулся и пошел к «мерсу».
Шнырь стоял рядом, но ничего толком не понял. Увидел только, как Верзила вскинул голову, а из располосованной шеи тугой струей брызнула кровь, едва не попав Шнырю на спортивный костюм.
Зубок вытер лезвие ножа об рукав пиджака Верзилы. А Нельсон потянул разинувшего рот Шныря за рукав к машине.
Перебирая длинными ногами, Верзила сделал несколько шагов. Потом его повело влево и он грохнулся своим огромным телом в сточную канаву.
Ленчик Пузо поглядел на него без жалости, плюнул в открытое окно.
– Здесь тебе, сука, самое место!
Глава 22
Аська набрал номер пульта вневедомственной охраны и сообщив набор цифр, попросил взять объект, кафе «Весна» под охрану. Потом запер дверь на замок и, вдыхая тихую прохладу позднего июльского вечера, направился к своей новенькой «Ниве», стоящей на противоположной стороне улицы под знаком – стоянка разрешена.
Сейчас он поедет домой. По дороге снимет хорошенькую «телку», чтобы не скучно было коротать ночь. С хорошей девкой не до скуки.
Он подошел к машине и вдруг услышал за спиной шаги. Резко обернулся и тут же попятился, прижавшись спиной к машине, отчего сразу сработала сигнализация.
Аське это было только на руку. Звук ее привлечет внимание людей из соседних домов и редких прохожих. И Федора Туманова, как оказалось, надрывный вой раздражал до невозможности. Он махнул рукой на машину.
– Отключи ревун. Время почти двенадцать ночи. Не мешай людям спать.
Аська нажал на брелок и сигнализация всхлипнула и заглохла.
– Ну вот, совсем другое дело, – улыбнулся Федор и спросил с издевкой: – Ты меня узнаешь, парень? Приглядись внимательней-то.
Аська попытался сделать вид, будто первый раз видит Федора. Да и сколько к ним ходит клиентов, разве всех упомнишь. Чего он пристал, узнаешь, не узнаешь? Но вытаращенные глаза отчетливо выделялись на вытянутом лице, подчеркивая тот ужас, который овладел барменом помимо его воли. Но Аська упрямо покрутил головой.
– Ладно. Попробуем иначе, – сказал Федор и повернулся в профиль, даже придвинулся поближе к Аське. – И теперь не узнаешь? – разочарованно спросил он, решив, что настало время освежить тому память.
Парень оказался слишком смышленый. Слукавил:
– Не-ка. Не узнаю. Вы из налоговой инспекции? Да? А, вы сантехник?
Федор понял, парень валяет дурака. И нормально с ним поговорить не получится, если не воздействовать на него по-другому.
– Жаль, что ты меня не узнаешь, – сказал он Аське.
Длинноволосый парень пожал плечами. Вытянутое лицо его изобразило улыбку. И в этот момент Федор врезал ему кулаком в солнечное сплетение. Удар оказался точным, хотя и не таким сильным.
Бармен присел на асфальт.
– Я же тебе сказал, жаль. Ты должен был меня запомнить. Надеюсь, теперь запомнишь. Приглядись получше. Второй раз тебя прошу.
Парень не ответил, только стонал и делал глубокие вдохи.
Федор наклонился и неторопливо обыскал его. Оружия при нем не оказалось. Тогда он схватил бармена за грудки и заставил подняться на ноги.
Длинноволосый выпрямился, сделал пару глубоких вдохов, и тут же в лицо Федору полетел кулак. Удар был неплохим и предназначался Туманову в переносицу. Но Федор успел подставить левую руку и отвел кулак в сторону. Бармен начинал ему действовать на нервы.
– О-о, да ты оказывается умеешь кусаться, – усмехнулся капитан и ударил бармена кулаком снизу. На этот раз решил испытать его челюсть. И, кажется, получилось неплохо.
Аська взвизгнул, откинулся на капот и медленно стал сползать с него. Но на этот раз Федор не дал ему упасть на асфальт. Не хотелось наклоняться за ним и поднимать. Он схватил бармена за горло, произнеся:
– Вижу, теперь ты меня узнал. Ну, молодец. Хвалю. И предлагаю тебе чистосердечно рассказать мне всю правду. Поверь, это тебе зачтется. А если не расскажешь, я тебя размажу по этому капоту. И тебе будет больно.
Бармен нисколько не сомневался, что этот человек все сделает так, как обещает. Чокнутый он какой-то. А раз так, ему ничего не стоит убить Аську. Темно. На улице ни души. Грохнет и уйдет.
– Какую правду ты хочешь знать? – едва не задохнувшись, прохрипел бармен и попросил: – Отпусти. Задушишь.
Федор чуть разжал пальцы.
– Скажи, только без вранья, что ты мне подложил в пиво?
– Да я не знаю. Ну, честное слово. Мне дали … сказали …
Федор опять сжал пальцы да так, что в горле у тощего бармена что-то заклокотало.
– Чего дали? И чего сказали? – змеей прошипел он бармену в самое ухо.
– Таблетку. Честное слово. Я не вру. Таблетку. Сказали, чтобы я тебе ее положил в пиво или водку. Я положил в пиво. Я не вру тебе.
– Ну, вот видишь, с памятью у тебя, оказывается, все в порядке. – Похвалил Федор и ослабил хватку, чтобы бармен смог отдышаться, потом спросил: – Что за таблетка такая? Предупреждаю, не ври только.
Парень прослезился, так хотел доказать свою искренность.
– Я не знаю. Честное слово. Что я сам это придумал? Мне так велели.
– Ладно. С этим проехали. Допустим, ты не мог знать, что это за таблетка. Но ты должен знать, кто тебе ее дал. Если на этот раз скажешь «не знаю», задушу, как щенка. Потому что ты меня разозлил.
Парень стер рукой кровь с разбитой нижней губы.
– Хорошо. Я скажу тебе, кто дал, – он почему-то замолчал, а Федор встряхнул его, поторопив. Не хватало только, чтобы тут случайно появилась милицейская машина. Сразу засекут драку и попытаются задержать.
– Ленчик дал. Ленчик Пузо. Знаешь такого? – в свою очередь спросил бармен и добавил: – Он парень крутой. В авторитетах он тут.
Федор такого не знал, но ответил, не моргнув глазом. Причем, разочаровывать бармена не стал.
– Как не знать, – и спросил сразу: – Где сейчас Пузо обитает? Знаешь?
Бармен хмыкнул, как бы осерчав на недомыслие Туманова.
– По вечерам в ресторане «Уралочка» торчит. Где ж ему еще обитать? Он пожрать любит. А где живет, не знаю, врать не буду. Только ты это, – попросил парень, – если что, не говори, что я навел. А то он убьет меня. Боюсь я его. С ним базар не такой, как с ментами.
Федор ничего обещать не стал, вытащил из кармана бармена бумажник из крокодиловой кожи. И не пустой. А тысяча, другая, ему сейчас не лишние. Не у Даши же деньги брать. И он сказал:
– Я вижу, ты парень не бедный …
Аська сразу оживился, почувствовал, что добивать его этот придурок не станет. Повел бы он разговор о деньгах, если б хотел убить. Прикончил бы и забрал бумажник со всем содержимым.
– Сколько тебе надо? – спросил и тут же посчитал такой вопрос ни к месту, сказал: – А-а, слушай, забирай все. Только отвали от меня. Я – человек маленький и не при делах. А ты, бери деньги и меня отпусти, – он достал из бумажника все, сколько у него были бумажные деньги, и отдал их Федору. – Я поеду, а? Ладно? Я ведь тебе все сказал…
Не пересчитывая купюры, Федор сунул их в карман. И тут же исчез в темноте.
К Дашиному дому он приехал на такси.
Даша не спала, не смотря на поздний час. Стояла у окна, вглядываясь во всех подходивших к дому одиноких мужчин. Не Федор ли? Ее сердце изнывало от тоски. Может, случилось, что с ним? Комкала в руках записку.
Увидела, возле автобусной остановки, остановилась «Волга». Федор нарочно не стал подъезжать к дому. Из машины вылез человек. И когда он подошел ближе к подъезду, Даша чуть не закричала в открытое окно и рукой махнула. Даже не знала, увидел ли он, ведь свет в комнате она не зажигала. Но сейчас это не важно. Главное, живой он.
– Извини, – улыбнувшись виновато, сказал он, когда вошел и закрыл за собой дверь, заперев на ключ. – Я заставил тебя волноваться.
Даша расплакалась. Ничего себе, волноваться! Это мягко сказано. Она места себе не находила. А он входит и бросает короткое «извини.»
– Федор, как ты можешь так поступать со мной? – Упрек был в высшей степени справедливым. – Это неоправданно глупо. И опасно, наконец. Тебя ведь могут задержать. Имей в виду, второго шанса убежать у тебя не будет. Судьба не станет играть в поддавки, – она прижалась к нему и расплакалась еще сильней. – Ну, скажи, что ты делаешь, Федор? Я так боялась за тебя. Все глаза проглядела, а тебя все нет.
Он обнял ее.
– Я делаю тоже, что и всегда. Выполняю свой долг, – улыбнулся он.
