Татьяна Гармаш-Роффе - Ангел-телохранитель

– Люля, – волнуясь, заговорил он, не зная, как подступиться к такому деликатному сюжету, – Люля, вы были на опознании? Не могло, скажите, не могло ли при опознании возникнуть путаницы?..

– Вы хотите сказать?..

– Вы не видели Филиппова после операции… Понимаете, он нынешний больше похож на вашего мужа, чем на себя прошлого!

– Но это невозможно!!! Владька погиб… Я видела его мертвое тело в морге… Я не могла ошибиться, Алексей! Это исключено.

Детектив не стал ее травмировать дополнительными вопросами. Можно было бы, конечно, спросить, в каком состоянии было его лицо… Но Люля узнала бы и по телу. Она не могла не узнать тело своего мужа. Незачем задавать жестокие вопросы. Люля не могла ошибиться, это правда.

Эта идея оказалась пустышкой.

– Расскажите мне все, что вспомните о друге вашего мужа. Даже самый пустяк! Никогда не знаешь наперед, где проскочит ценная информация… Давайте начнем сначала: Владислав Сергеевич Филиппов. Дату рождения знаете?

– Владилен, – сказала Люля. – Он Владилен. Владиславом был мой Владька… – И глаза ее затуманились.

Владилен?!!! Меж тем Влад-старший однозначно представился ему Владиславом! И новая квартира была записана на Владислава! Кис ведь выяснял адрес!

– Сергеевич? – спросил Кис.

– Владилен Владимирович. Мой Владька был Владислав Сергеевич…

Вот так новости! Кис не мог понять, куда вписать эту информацию. Люля не могла ошибаться, она находилась в здравой памяти… Разве что ее Владька ей зачем-то запудрил мозги?

– А документы есть? – спросил Алексей.

Люля принесла ему свидетельство о смерти. «Владислав Сергеевич Филипченко».

– Мы ведь с Владькой женились… – сказала она чуть раздраженно. – И я знаю, что его зовут Владислав Сергеевич!

Кис ничего не понимал. Почему другой Влад мнит себя Владиславом, если он – Владилен? Почему его квартира оформлена на Владислава Сергеевича?

Он почувствовал, что полностью теряет нить в расследовании. Он уже ничего не понимал. Что за игра и чья игра? Кому понадобилось, чтобы беспамятный Владилен считал себя Владиславом? И что с этого можно поиметь?

Он покинул Люлю в полном недоумении. И весь вечер крутил мысли, как знаменитый когда-то кубик Рубика. Ничего не складывалось… Вернее, кое-что складывалось, но мало, мало, мало!

Утром он поехал на квартиру к Владу. Ключи у него так и остались: Влад, догадливо предположив, что детектив их прикарманил, не потребовал, однако, их возвращения. Ну не Алексею же было выступать с инициативой! А Влад, кажется, быстро забыл о ключах…

Тем лучше. Хозяин находился на работе, а Кис пока безраздельно распоряжался у него в доме. Классическое место для «жучков» – это телефон. Кис развинтил его: есть «жучок», есть, родимый! Хорошенький такой, компактненький – прогресс в этой области идет полным ходом! Кис, однако, оставил его на месте: негоже вызывать подозрения у тех, кто прослушивает разговоры Влада…

Алексей осмотрелся. Он никак не являлся специалистом по прослушивающим устройствам. А они могут еще быть где угодно…

Подумав, он позвонил Артему: его специальность предполагала, что он должен быть знаком с подобными вещами… Или у них там в агентстве особое подразделение?

Звонок Алексея разбудил Артема: он отсыпался после ночного дежурства. Но, несмотря на это, быстро включился, сообщил, что разбирается, и согласился приехать немедленно.

Приехал он, правда, весьма не скоро: заезжал к себе в агентство за специальной аппаратурой, способной уловить нужные электромагнитные колебания.

В абсолютной тишине – оба избегали переговоров, не зная пока, насколько прослушивается эта квартира, – Артем установил аппаратуру. Кис следил за ним с восхищением: Артем действовал уверенно, четко. А Алексей уважал профессионалов. Они всегда работают красиво.

Количество микрофонов, обнаруженных Артемом, удивило обоих: они были понатыканы практически везде! В гостиной, в спальне, в кухне, в ванной. В дверных притолоках и в электрических розетках. Разве только в туалете не было.

Артем жестами позвал детектива в туалет. Закрыв дверь, спросил:

– Что с ними делать? Изъять?

– Пусть все останется на местах, – тихо ответил Кис. – Они не должны догадаться, что мы их вычислили.

…Выходило, однако, что Алексей их вычислил куда позже, чем они его: ясно, что все его предыдущие переговоры с Владом Филипповым были прослушаны. Нехорошо это. Придется впредь быть начеку. Не то он рискует последовать в скором времени за Левой, Женей и Вовой… Пока детектив никакой опасной информацией не располагает, что вполне было очевидно для тех, кто прослушивал квартиру Влада. Но также очевидно и то, что Кис решительно намерен ее добыть…

По словам Артема, приемник для микрофонов должен находиться недалеко, скорее всего, в этом же доме.

«В таком случае надо узнать адреса сотрудников Влада – мало ли…» – схватился было Кис, но вовремя услышал продолжение фразы Артема:

– Но вряд ли заказчик светится тут где-то поблизости сам. Скорее всего, подкупил кого-то из продвинутых пацанят, кто пишет к себе на компьютер и перегоняет файлы дальше, заказчику…

Искать «продвинутых пацанят» – это только время терять. Кис оставил эту затею на крайний, безвыходный случай.

Артем уехал. А детектив остался ждать прихода Влада: пока они возились, рабочий день подошел к концу. Влад должен был прибыть с минуты на минуту.

Артему показалось, что Люля беспокоилась в его отсутствие.

Верно, так оно и было: она почему-то доверяла только ему. Дениска, его племяш, был молодым балбесом, и она это чувствовала. И обрадовалась возвращению Артема: с ним она чувствовала себя защищенной.

Но виду не подала.

Во всяком случае, так она думала.

Люля приготовила на ужин тефтели в томатном соусе и позвала Артема и Дениску ужинать. Они ели с видимым аппетитом, ей это нравилось. Люди должны есть с аппетитом. Владька всегда ел с аппетитом…

После ужина предполагалось, что Дениска, посмотрев немножко телевизор, отправится спать: его вахта начиналась в девять утра. В связи с чем он вставал в восемь: пока душ да завтрак, там уже и девять. Пора сменять Артема.

В первые дни Дениска засиживался у телика до часу-двух ночи, а потом с трудом продирал глаза поутру. Дядя Артем быстро приструнил мальчишку: «Денис, ты на работе! И ни на секунду не должен забывать об этом!» Нехотя, но Дениска подчинился. И теперь самое позднее в полночь он отправлялся баиньки.

Артем ждал этого времени, как свидания. Люля засиживалась до поздней ночи, до трех, а то и до четырех утра, и у него имелось несколько часов с ней наедине. И в эти сладостные часы ему иногда выпадали разговоры с ней или обсуждение моделей. Артем ничего в этом не понимал, но видел, что Люле было интересно его мнение, его простецкая «правда-матка». И он заставлял себя вникать в ее вопросы и искать ответы на них. Это его напрягало: в делах искусства он не был силен, но в то же время радовало. Как бы там ни было, разговоры эти давали ему почву для общения с Люлей. И он, хоть и смущаясь (куда ты лезешь, дурак?), испытывал блаженство от того, что она спрашивала его мнение.

– В этом костюме есть пижонство, – говорил Артем, немного пугаясь собственных оценок. – Может, именно этого вы и добивались, Люля, но, по мне, так это лишнее…

– В нашем деле все лишнее, – отвечала Люля. – Нелишний минимум – это функциональность. То есть чтобы одежда выполняла различные функции, – старалась она объяснить Артему доходчиво. – К примеру, чтобы одежда грела или, напротив, охлаждала. И чтобы была удобной: карманы для того-сего или, скажем, резинка на талии, которая принимает нужный размер… Но высокая мода – это не функциональность, совсем нет! Это поэтический бред. Это полет фантазии, вопреки практичности. Это творчество, Артем, оно не может быть функциональным!

…Владька это умел чувствовать. С первого же ее эскиза, увиденного в кафе…

Артему казалось, что он ее объяснения понимал. Понимал в теории, а на практике все твердил, со всей честностью, к которой его неустанно призывала Люля, что такой и этакий костюм неудобен…

Люля смеялась. И говорила, что он неисправим.

Что ж, он неисправим. У него нет полета фантазии. Он функционален, Артем…

…А по ночам она часто плакала. И он каждый раз хотел войти, погладить, приласкать – успокоить. И не отваживался.

Но этой ночью она плакала особенно горько. И он слышал: «Владька, Владька!..» Она грезила о погибшем муже.

Артем не выдержал. Ну, просто было ее жалко – так она убивалась во сне…

Он тихо приоткрыл дверь ее спальни. Люля металась в простынях. Как раз в этот момент она засмеялась. Он знал, что не ему и не из-за него… Этот Владька, он был неодолим. Соперничать с ним было бессмысленно. Артем никогда не займет его место.