Семен Резник - Амазонка
— А до этого?
— Кем я только не работала… Теперь вот здесь.
— А теперь внимательно слушайте, что я вам скажу. Не замечали ли вы в последние дни посторонних?
Все задумались.
— Тот сеньор… Ну, тот, кто приходил к сеньорите, — неуверенно сказала Лолита.
— Как его зовут? — Купер постарался не выдать своего волнения.
— Я не знаю. Он иногда приходит к сеньорите, — пожала плечами Лолита.
— А где она сейчас?
— У себя в комнате. После случая с Джонни она почти из нее не выходит.
— Расскажите мне обо всем, что происходило в этом доме накануне смерти сына сенатора.
— А что рассказывать? — недоуменно произнесла Тереза.
— Все! Начиная с того утра, когда вы проснулись и приступили к своим обязанностям…
— В то утро я встала с каким-то странным чувством не то тревоги, не то необъяснимой печали или страха, что ли… Зашла на кухню. Немного посплетничала с Лолитой. Там еще был Николас.
— Николас?! — воскликнул Купер.
— Это сын Лолиты.
— Так он был на кухне?
— Да.
— Продолжайте, сеньора.
— На кухне я позавтракала… Потом… отнесла завтрак сеньоре Шарлоте и Джонни.
— А сеньорита Дорис?
— Я ей хотела отнести завтрак в комнату, но она отказалась. Вместо этого пошла искупаться.
— Сеньора Переса не было дома?
— Да.
— Еще я отнесла Дорис сок. Стакан апельсинового сока. Это традиция: утром перед завтраком я приношу ей какой-нибудь сок. На этот раз апельсиновый.
— Ну, а что было дальше?
— Как что? Поставила на столик и ушла. Сеньорита еще спала.
— А сеньории что, тоже спала? — Купер перевернул лист блокнота.
— Когда я понесла им завтрак, госпожа и Джонни уже проснулись.
— Что было на завтрак?
— Немного мюсли, овсяная каша.
— Апельсиновый сок вы им приносили?
— Да.
— И долго они завтракали?
— Через минут двадцать я собрала посуду.
— А Джонни завтракал в своей комнате?
— Да.
— И когда ему стало плохо?
— Через час-два после обеда.
Купер предположил, что действие яда начинается не сразу, может пройти и несколько часов. Несомненно, яд подмешали во время завтрака.
— А когда пришел тот молодой человек?
— Когда? Часов в десять. Я только что разнесла сок.
— Что вы сказали? Вы еще раз разносили сок? — воскликнул Купер.
— Да, — недоуменно ответила служанка. — Все были на месте, а Джонни где-то бегал. Потом я собрала посуду и отнесла на кухню.
— И Лолита ее вымыла… — Купер захлопнул блокнот.
— Да.
— Могу ли я видеть сеньориту Дорис? — Купер обратился к Терезе.
— Она у себя. Позвать ее?
— Нет, нет, пожалуй, я поднимусь к ней. Вы проводите? — он ступил на лестницу. Рядом шла Тереза.
Они подошли к двери, и Тереза тихо постучала.
— Это я, Тереза. С вами хочет поговорить инспектор полиции.
— Скажите ему, что я через минут десять спущусь.
— Пойдемте в гостиную, — Тереза виновато улыбнулась.
Ждать пришлось недолго, и все это время Купер что-то чиркал в блокноте. Заслышав шаги, он оторвался от блокнота. По лестнице к нему спускалась невысокая миловидная девушка.
— Здравствуйте, я инспектор Купер. Я занимаюсь делом гибели вашего брата Джонни, — произнес Купер как можно приветливее.
— Занимаетесь делом? Каким делом? — воскликнула девушка.
— Об этом после. Я знаю, как тяжело вам вспоминать тот злосчастный день. Но, поверьте, это очень важно. Вспомните буквально все.
При упоминании о брате Дорис опечалилась, глаза ее затуманились, но она быстро взяла себя в руки.
— Прошла неделя, я могу кое-что упустить.
— Сеньорита, утром вам принесли сок…
— Сок? Я его не пила, не хотелось. Я выпила его после бассейна. Кстати, потом и съела завтрак. Потом еще раз принесли сок, но я его не пила. Начала читать, и тут пришел Энрико, — девушка смутилась.
— Энрико? А кто это? — Купер записал имя Энрико и поставил жирный вопросительный знак.
— Мой знакомый, — она сильно покраснела.
— А как его фамилия?
— Фамилии я не знаю. Пришел Энрико… Мы пошли прогуляться по саду. Сидели и разговаривали в беседке.
— Во время беседы, может быть, он отлучался и заходил в дом?
Дорис задумалась:
— Действительно, однажды он уходил в дом. На минут пять, не более…
— Для чего он уходил?
— Сеньор инспектор, есть вещи, о которых неудобно говорить…
— Конечно. Но за это время он запросто мог побывать в нескольких комнатах, — Купер не заметил, что размышляет вслух.
— Для чего? — воскликнула Дорис.
Вместо ответа он посмотрел на окна второго этажа. Деревья росли в непосредственной близости от окон, и преступник мог запросто залезть в раскрытое окно незамеченным, ибо кроны деревьев надежно скрывали его.
— Проведите меня, пожалуйста, в комнату брата.
— Хорошо, — сказала девушка, и они поднялись по лестнице. Комната Джонни находилась рядом с лестницей.
«Энрико мог запросто прошмыгнуть в комнату мальчика, — предположил Купер. Он осмотрел комнату, но не нашел ничего особенного. Но, когда выглянул в окно, то понял, что был прав, когда подумал, что преступник мог проникнуть сюда через окно. — Интересно, было ли оно открыто в тот день?» — подумал инспектор.
— А потом Энрико не приходил? Не звонил?
— Не звонил. Пришел проститься с Джонни.
— У вас нет его телефона?
— Нет, он всегда звонил сам.
— Вспомните, он расспрашивал вас о брате? О его характере, привычках… Вспомните, пожалуйста.
— Да нет. Он иногда спрашивал о его здоровье.
— Да? И что вы ему сказали?
— Сказала, что у мальчика были проблемы с сердцем, но сейчас он практически здоров.
— В поведении молодого человека вы не заметили ничего странного?
— Нет.
«Но что ему здесь надо было?» — подумал Купер и внимательно посмотрел на девушку. Да, она была красива, вызывающе красива. Красива от природы… Без косметики, без макияжа… Красива сама по себе, и это подчеркивалось манерами: держалась скромно. В ней не было ни капельки фальши. И Купер понял: такая девушка не могла не заинтересовать молодого человека.
На следующий день Купер наведался в клинику, в которой лежала Шарлота Перес. Перед посещением больницы он попытался узнать о жене сенатора как можно больше. Но сведения оказались весьма скупыми. Шарлота — вторая жена сенатора. Первая, Мария, умерла во время родов. До замужества Шарлота жила на собственной вилле. Она работала манекенщицей, но после замужества оставила работу. Сенатор был намного старше ее, поэтому, как и всегда в таких случаях, присутствует мысль, что причиной замужества была не только любовь. Или, может быть, вовсе не любовь, а, скорее, расчет. Хотя… хотя в то время Перес еще не был сенатором. Он подумал, что такая красивая девушка, как Шарлота, могла запросто пленить сердце сенатора.
С этими мыслями он переступил порог палаты. Доктор ему сказал:
— Только максимум пять минут, так как больная очень слаба. Ее лишь вчера перевели из реанимации в общую палату.
Опасения доктора не были лишены оснований, и Купер понял это сразу, едва увидел Шарлоту. Лежащая на кровати женщина так же мало напоминала ту, которую он видел на фотографии, как Рейган походил на Боба Дилана. Это была изможденная женщина с бледным и болезненным лицом; Купер и подумать не мог, что болезнь так исказит его прекрасные черты. У него пропало всякое желание говорить с ней, так как было видно, что она очень слаба. Однако он, скрепя сердце, сел на стул и склонился над больной:
— Здравствуйте, сеньора Перес. Я — инспектор криминальной полиции Купер. Хочу задать вам несколько вопросов. Вы слышите меня? Если да, то скажите.
— Сеньор, больная не разговаривает, — перебила медсестра.
— Тогда, если слышите, откройте глаза, — Купер напряженно ждал.
Шарлота открыла глаза. Она осмысленно посмотрела на инспектора и вновь закрыла их.
— Сеньора Перес, вы были дома, когда все это случилось?
Шарлота лежала с закрытыми глазами и слезы потекли по ее щекам. Медсестра подскочила к Куперу:
— Сеньор инспектор! Хватит… хватит! — закричала она.
Купер встал и вышел из палаты. Он на ходу начал снимать халат, и тут встретил ее лечащего врача.
— У нее есть шанс? — спросил Купер.
— Это знает только Бог, — доктор пожал плечами.
По дороге в комиссариат Купер подумал, что с этим делом он еще хлебнет горя. Во-первых, этот загадочный Энрико. Во-вторых, Николас Лопес, сын кухарки. В-третьих, возможно проникновение любого человека в комнату мальчика.
И он решил начать с Николаса Лопеса.
Глава 26
Прошло еще несколько дней. Теперь Купер уже знал кое-что о Лопесе. Этот парень явно не стремился жить честно и давно был знаком с полицией. За ним числились кое-какие грешки, правда, слишком мелкие, чтобы прослыть рецидивистом. Но сам факт, что его имя фигурировало в полицейской картотеке, говорил о многом. Жил он один в доме по улице Такна, что в пригороде Лимы. Купер аккуратно записал адрес в блокнот и вскоре уже подъезжал к небольшому кирпичному домику. Здесь он подошел к обшарпанной двери и нажал на кнопку звонка. Ждать пришлось недолго.
