Ричард Штерн - Башня
– У папы будет все в порядке, мама.
– Разумеется.
В ней стала заметна скрытая сила. Мери встряхнула головой, как будто прогоняя дурные мысли, и отбросила назад пряди волос:
– Ты давно здесь, девочка моя?
– Какая разница!
– Ожидание хуже всего, — Мери улыбнулась. – Но человек ко всему привыкает. – Она помолчала. – Теперь здесь останусь я.
– Но к нему нельзя.
– Он все равно почувствует, что я здесь. А ты беги. Попей где-нибудь чаю и прогуляйся. Когда немного отдохнешь, возвращайся. Я буду здесь.
– Мамочка...
– Я это серьезно, – сказала Мери Макгроу. – Мне нужно немного побыть одной. Помолюсь за нас обоих.
Ее голос стал тверже.
– Иди. Оставь меня с отцом, – приказала она.
«Ради Бога, вон отсюда, скорее на солнечный свет, прочь из этого города, ставшего, скажи себе честно, городом смерти. Но только не твоей смерти, папочка, прошу тебя, прошу тебя. Да, конечно, этого не миновать, но все равно – не думать об этом, может быть тогда смерть навсегда останется в тени...
Куда человек идет в такие минуты? В парк, на природу, в гущу стволов и трепещущих листьев? Куда по воскресеньям водил тебя отец, чтобы посмотреть на тюленей, пляшущих в бассейне, туда, где он покупал тебе воздушную кукурузу, множество воздушной кукурузы, а потом еще мороженое? Нет только не в парк! »
Патти шла и шла, сама не понимая куда, но видно ею владело какое-то неосознанное желание, потому что она вдруг очутилась перед величественно возносившейся к небу «Башней мира», где столько раз бывала за годы ее строительства. Только теперь Башня была тяжело ранена, она стала таким же беспомощным гигантом, как ее создатель — Берт Макгроу. У вершины был заметен сигнал бедствия – отвратительный хвост дыма, на площади переплетались шланги, ужасно похожие на провода и трубочки, которые вели от постели Берта Макгроу, через открытые двери они вползали в вестибюль и исчезали в густом дыму.
Повсюду стояли полицейские барьеры и множество людей, толпившихся, как гиены, как зеваки на публичной казни, жаждущие новой крови и новых ужасов. Господи!
Патти показалось, что она теряет сознание.
– Вам плохо, мисс? – спросил ее темнокожий полицейский с добрым, участливым лицом. За ним с озабоченным видом стоял другой полицейский.
– Ах нет, – ответила Патти, – только вот... – она показала в сторону несчастного здания.
– Да-да, мадам, – сказал чернокожий полицейский, – это грустное зрелище.
Он умолк и присмотрелся к ней:
– Вы кого-то ищете?
— Я не знаю, кто здесь есть. – Патти поняла, что ее слова звучат бессмысленно и попыталась выразиться яснее... – Здесь должен был быть мой отец. Там, наверху, в банкетном зале.
– Ваш отец?
– Берт Макгроу. Тот, кто построил эту Башню.
Огромный полицейский-ирландец неожиданно улыбнулся:
– Да, он крепкий мужик, мисс.
– Сейчас он в больнице с инфарктом.
Разговор был как из «Алисы в стране чудес» – отдельные реплики звучали все фантастичнее и бессвязнее.
– А вы здесь вместо него, – понимающе кивнул ирландец. – Видишь, Фрэнк, в чем дело.
Улыбка исчезла, лицо стало серьезным.
– У его Башни возникли проблемы, и вы пришли помочь вместо него. – Он кивнул. – Вы случайно не знакомы с теми двумя, что уже здесь? Один – здоровяк, зовут его... – Шэннон взглянул на Барнса.
– Гиддингс, – подсказал Барнс. – И еще архитектор по фамилии Вильсон.
– Я их знаю, – сказала Патти. – Но у них, наверное, полно работы. Они...
– Я провожу вас к ним, – предложил Шэннон, взял ее под локоть, рука его была такой же огромной и крепкой, как рука Берта Макгроу, и провел ее за барьеры и дальше, мимо других полицейских и пожарных.
Они перешагивали извивавшиеся шланги, обходили лужи и так добрались до трейлера, в котором находилась контора тройки. Внутри были чертежные доски, калькуляторы, несколько кресел, телефоны и тот особый мужской дух, который Патти знала по своим самым ранним воспоминаниям и который ее как будто успокаивал.
Шэннон сказал:
– Здесь мисс Макгроу...
Нат перебил его:
– Проходите, Патти, – и взял ее за руку. – Мы слышали о Берте и нам очень жаль его...
Гиддингс добавил:
– Ничего, он выкарабкается! Он попадал и не в такие переделки. – И продолжал: – Эти чертовы двери не могут быть заперты! Это невозможно.
Заместитель начальника пожарной охраны Браун и трое полицейских в форме стояли рядом, прислушиваясь к разговору
Нат ответил:
– Не знаю. Изнутри их открыть не удается. Это нам подтвердил Бен Колдуэлл.
Он замолчал, глядя на Брауна.
— Двери не могут отказать. В нормальной обстановке они по соображениям безопасности заперты снаружи электромагнитными замками. В случае необходимости, а, видит Бог, это как раз такой случай, или при отключении электричества они автоматически открываются.
– Это в книжке так написано, – возразил Гиддингс. – А в жизни получилось не так: они заперты. Разве что, – он с сомнением покачал головой, – они не заперты, а просто чем-то завалены.
— Значит, нужно срочно послать наверх по одному человеку по каждой лестнице.
– Сто двадцать пять этажей пешком... – усомнился Гиддингс.
– В горах, – ответил Нат, – человек, идущий по тропе, может подняться за час на триста, триста пятьдесят метров. Здесь будет потруднее, потому что круче. Скажем, полтора-два часа. А что мы можем предложить взамен?
Не ожидая ответа, он обратился к Брауну:
– У вас найдутся тренированные ребята? Дайте им топоры, переносные рации и отправьте наверх.
Он кивнул на телефон, стоявший возле Брауна:
– Передайте туда, что к ним уже идут.
– Противопожарные двери, очевидно, завалены радио- и телевизионным оборудованием для вышки в шпиле, – сказал Гиддингс. – Я их предупреждал, но все впустую. Это чертовски тяжелые ящики, особенно некоторые.
– Тогда давайте им вместо топоров ломы, – предложил один из полицейских.
– И скажите им, – добавил Нат, – чтобы не спешили и с самого начала выбрали верный темп.
Только теперь он вспомнил о Патти.
– Поля не видели?
– Только утром. Он вам нужен?
– Нам нужна кое-какая информация.
Когда Джо Льюису сказали по телефону о катастрофе в технических этажах подвала, он вскрикнул:
– Господи Боже! И все сгорело?
– Тока нет совсем, – ответил Нат. Внизу два трупа; как говорят пожарные, то, что осталось от одного из них, обгорело как головешка.
– Понятно, с высоким напряжением не шутят. Вы боитесь, что в проводке возникли скрытые очаги пожара или что-то подобное, да? Этого я так сразу сказать не могу. Будь все по проекту, пробоя бы не было. Там полно предохранителей, заземлений и всяких защитных устройств. Так все было в проекте. Но если изменения в самом деле произвели, то я ни за что не ручаюсь. Что говорит Саймон? Он-то должен знать.
«Найти Саймона! »
– Я его не видела, – сказала Патти, – К сожалению. После обеда он был у отца. Как раз в то время, когда произошел инфаркт, но где он сейчас, я не знаю.
Она задумалась:
– Разве только...
– Разве только что, Патти?
Патти обвела взглядом комнату. Все уставились на нее, а она только молча покачивала головой.
– Пойдемте, – сказал Нат, взял ее за руку и отвел в угол, где тихонько спросил: – Что, Патти? Где он может быть?
– Вам это не понравится, – Патти взглянула на него в упор. – Мне очень жаль.
– Мне все сейчас не нравится, – ответил Нат. – Мне не нравится, что наверху отрезана добрая сотня людей, которым некуда деться, мне не нравится, что в Башне могут быть сотни возгораний, о которых мы пока не знаем, возможно, даже тысячи, которые пожирают все и вся... – Он с трудом остановился. – Патти, если вы знаете, где он сейчас, или хотя бы где он может быть, то должны сказать, нам крайне необходимо знать, что происходит.
– Это мог знать отец.
Нат молчал.
— Но нам он ничем не поможет, – продолжала Патти. – Извините.
Она глубоко вздохнула:
– Возможно, Зиб знает, где он.
Нат не дрогнул, но было заметно, что он потрясен, и сильно
– Это значит... я не ошибаюсь, что это значит? – тихо спросил он.
– Мне очень жаль, Нат.
– Бросьте меня жалеть и отвечайте на вопрос.
Патти выпятила подбородок:
– Это значит, что мой Поль и ваша Зиб завели, как раньше говорили, роман. Думаю, что сегодня это называется иначе. Вероятно, существует какой-то другой термин, как и для всего остального. Мне очень жаль. Из-за вас. Из-за меня. Из-за всего этого. Но речь о том, что Зиб может знать, где Поль. Я не знаю.
Нат подошел к ближайшему телефону, снял трубку и решительно набрал номер. По его лицу ничего не было заметно. Ему ответила секретарь редакции.
– Пригласите Зиб Вильсон. – Голос его звучал по-прежнему ровно.
– Кто ее просит?
