Валентин Курицын - Томские трущобы
— Вот, он, ключ от шкафа, продолжал Пройди-свет, вынимая из-под подушки кожаный бумажник и раскрыл его.
— Черт побери! Наверное механизм с секретом… Придется тогда повозиться! Он не без волнения ощупал шкаф, ища рукой кнопку, при нажатии которой открывалась пластина закрывающая замочную скважину.
— Ага, вот она! — довольным тоном прошептал Сашка, найдя требуемое.
Пластина с мягким металлическим звоном отскочила в сторону. Два полных оборота ключа, три полуоборота, еще нажатие кнопки и дверца шкафа открыта.
— Посвети, мне Филька!
Тот оторвался от своего занятия — разборки содержимого ящиков стола и подошел к шкафу.
— Отпер! Ловко!
— Выше поднимай фонарь! Поверни влево! Вот так!
Внутренность шкафа была разделена на правильные клетки. Преступникам сразу же бросился в глаза объемистый портфель, лежащий в одном из отделений шкафа.
— Ну-ка, что здесь такое! — прошептал Александр, открывая портфель. Векселя, расписки… Ненужный бумажный хлам! — отбросил он портфель. — А вот здесь, кажется, деньги! — достал Александр толстую папку, аккуратно перевязанную шнурком.
В его руках заалела куча банковых билетов. Глаза Фильки блеснули алчным огнем.
— Тыщь десять будет! — крикнул он.
— Именные! — злобно швырнул от себя пачку Александр, внимательно рассмотрев билеты. — С ними никуда не сунешься… сразу погоришь.
Филька ожесточенно выругался. Наконец были найдены и наличные деньги около трех тысяч рублей.
— Маловато, черт побери! А в столе ты ничего не нашел?
— Вон там мелочью несколько рублей, да часы золотые, — ответил Филька.
— Забирай все! Айда теперь!
…Громилы быстро вышли из кабинета.
— Ну что, как? — тихо спросил их Сенька, все время стоявший на карауле в прихожей.
— Шагайте… — шепнул Пройди-свет, не отвечая на вопрос. обратно они вышли через двор, осторожно затворив за собой калитку.
…Прежде чем отворить парадное крыльцо, Пройди-свет некоторое время выждал, не раздастся ли шум в комнатах. Но было тихо… Убийство и грабеж были произведены настолько быстро и бесшумно, что никто из домашних не слышал ничего.
— Ну ты, Филька! Иди направо, а мы с Козырем прямо домой! распорядился Александр, когда они очутились на улице…
Метель продолжала бушевать, вздымая столбы и кружа их вдоль улицы…
Преступники разошлись в разные стороны… Пурга замела их следы…
3. Дуваны
Было темно, когда Александр и Сенька Козырь добрались до своей штаб-квартиры. За дорогу они порядочно перезябли, но были, тем не менее, в хорошем расположении духа.
— Ни одна собака не встретилась! — довольным тоном произнес Козырь, очутившись в полнейшей безопасности под гостеприимной кровлей уединенного флигеля.
— Черт побери! Здесь холодно, как в сарае, — повел плечами Александр, разматывая башлык, — зажги-ка свечу, Козырь.
Сенька чиркнул спичкой. Робкое трепещущее пламя оплывшей свечки озарило мрачную комнату.
— Как-то дойдет Филька, — подумалось Сашке, — как бы не нарвался.
— Ну, не таковский парень… — уверенным тоном заметил Козырь, садясь на скамейку. — Эх, пуста! — с сожалением пробормотал он, кивая на бутылку.
— Хорошо бы хватить малость с холоду.
— Постой, у меня есть водка, кажется, — вспомнил Александр, отворив висячий замок, которым была заперта дверь в следующую комнату.
Минуту спустя, он вышел оттуда, держа в руках оплетенную соломой бутылку.
— Коньяк есть… Важно теперь выпить! — и он сделал несколько глотков из горлышка. — Тяни! — предложил он Козырю, передавая ему бутылку. Тот поспешил воспользоваться приглашением.
— Ну, крепкий, дьявол. Аж искры из глаз посыпались. Почем бутылка?
— Три рубля.
Начинало светать. Окна, занесенные снегом, смутно забелели. Метель не прекращалась и надоедливо выла в трубе.
Наконец, явился и Филька. Весь запорошенный снегом, сердитый и усталый, он, войдя в комнату, с сердцем бросил мешок с инструментом и с озлоблением выругался:
— Все глаза повыхлестала чертова пурга! Ишь вы как греетесь! — усмотрел Филька своим единственным глазом заманчивую бутылку.
Не ожидая ответа, он подошел к столу и одним приемом опрокинул в себя не менее стакана коньяку.
— Что, благополучно дошел? — спросил его Сашка.
— Надо бы лучше, да некуда! — хриплым простуженным басом ответил Филька, отворачивая полу азяма и доставая кисет. — На улице теперь ни одной души нет! — добавил он, с наслаждением затягиваясь едким махорочным дымом.
— Ну, теперь давайте, ребята, «дуванить» (производить дележку), предложил Александр, вынимая пачку кредиток.
Деньги были тщательно пересчитаны. Оказалось всего три тысячи сто семнадцать рублей.
— Ну, а вещи? — обратился Александр к кривому верзиле.
Филька вынул золотые часы, портсигар и еще три рубля.
— Вот! — заявил он.
— Значит, деньгами 3120 рублей! — сосчитал Александр. — Из них третья часть атаману, — продолжал он, отсчитывая нужную сумму. — На нас троих остается 2080 рублей. Это будет по… 693 рубля… Целковый еще казенный остается…
Козырь и Филька молчали, напрягая мозг, высчитывая свой свой «заработок».
— Ну, я вам дам сейчас по шестьсот рублей, для ровного счета, а остальные пусть за кассой остаются. Согласны?
— Ладно… чего там толковать! — ответил Козырь, беря свою часть денег и бережно завертывая их в носовой платок. Филька тоже согласился.
— Что ж касается вещей, то стоимость их мы разделим после продажи! закончил Александр. — Я, вам, ребята, не буду повторять о необходимости на некоторое время избегать кабаков и тому подобных мест. Сами знаете, как это опасно теперь!
— Чего там! Об этом не сумлевайся: нешто впервой! — заметил Филька.
— А тебе, Филька, оставаться больше здесь незачем. Завтра мы поедем на заимку: там можешь пьянствовать сколько хочешь.
— Што-ж, ехать, так ехать… по мне хошь седни! — безразличным тоном отозвался Филька.
— Ну, я ухожу! Завтра утром я за тобой, Филипп, заеду!
Пройди-свет нахлобучил башлык и собрался было выйти из комнаты, но его остановил Козырь.
— Вот что, Александр, ты седни вечером, коли время будет, заходи ко мне на квартиру: надо же «дуван» запить. Квартира у меня, сам знаешь, спокойная — бояться нечего… погуляем ночку!
Пройди-свет в нерешительности остановился.
— Право, не знаю… — начал он, но Козырь горячо повторил свое приглашение:
— Чего там не знать! Право слово — приходи!
— Ну хорошо! Часов в шесть вечера зайду! — решил Александр и, простившись со своими сообщниками, вышел.
Немного погодя, собрался уходить и Козырь.
— Ты тоже, Филька, приходи. Погуляем! Только… Вот што, брат, у меня, значит, будет все по-деликатному: вроде бы на господский манер, так уж ты того… Махорку-то свою брось, а купи папиросы! Я приглашу своего хозяина: человек он политичный, бывалый, по «бумажным делам» судился.
— Надо ему показать, что мы тоже не лаптем щи хлебаем.
— Это можно! Не бойсь — в грязь лицом не ударим. Тоже и мы видели людей, — несколько обиженно ответил Филька.
— Ну, так приходи же. Вечерком, так — часов в шесть.
Приятели расстались.
Необходимо пояснить, что Сенька Козырь, с тех пор, как начал работать под руководством Пройди-света, весьма и весьма поправил свои финансовые дела. Сошелся с одной девицей, из числа своих прежних знакомых, снял квартиру и зажил по-семейному. Безопасность его была, между прочим и в том, что паспорт у него был чистый, документом этим снабдил его еще Егорин. И теперь, благодушествуя в своей собственной квартире, не зная нужду в деньгах. Козырь благ благословлял судьбу, сведшую его в то памятное осеннее утро с Пройди-светом.
Вернувшись к себе домой часов в семь утра, Козырь застал свою сожительницу, молодую еще недурную собой женщину, уже проснувшейся. Она возилась с самоваром, поджидая своего дружка, крайне озабоченная его долгим отсутствием. Цель таких ночных экспедиций, предпринимаемых Козырем, была ей хорошо известна и она опасалась за исход этих темных дел.
— Пришел! А может, приехал? — шутливо хлопнул ее по спине Козырь. — На вот, спрячь, куда подальше! — и он протянул ей деньги.
4. В небольшой, но тесной комнате
Глаза молодой женщины блеснули радостным огоньком. Она бережно взяла переданную ей пачку денег и спросила:
— Сколько тут, Сеня?
Козырь промолчал и затем раздельно произнес, наблюдая впечатление, произведенное его словами.
— Ровно… шестьсот целковых.
Ольга Егоровна, так звали сожительницу, даже онемела от неожиданности: слишком уж большой показалось ей эта сумма.
— Вот что, Оля, — обратился к ней Козырь, — всех-то денег ты не прячь оставь на расходы рублей пятьдесят. Сегодня у меня вечером будут гости, так надо будет приготовить угощение. Ты уж похлопочи, чтобы все было как следует.
