Станислав Родионов - Тихие сны

— Ага.

— А я волшебник Ноль Два, — попытался сказать он голосом волшебника, но поскольку никогда их не слышал, то неожиданно отчеканил голосом дежурного райотдела.

— Мама, мама, волшебник Ноль Два в трубочке! — крикнула она куда-то в комнату и тут же спохватилась: — А ты к нам в окно влетишь или через вентилятор?

— Ну зачем же… Я приеду.

— На верблюде?

Инспектор замешкался, понимая, что приехать он должен если и не на верблюде, то как-то необычно.

— Я приеду на ноликах.

— Не упадёшь?

— У меня два нолика, да я одолжу у приятеля-волшебника его два нолика — вот уже четыре. Да если приделать руль, да сверху синий огонёк…

— А завывать будешь?

— Обязательно.

— А зачем?

— Чтобы отпугивать злых духов.

— А ты не обманываешь?

— Волшебники, между прочим, не обманывают.

Он ещё ничего не услышал, кроме частого дыхания, но уже знал, что трубка в другой руке.

— Это вы? — спросил голос, чуть глуховатый от улыбки.

— Это я.

— Наконец-то…

— Я догадался, почему при виде холодной, пустынной и безжизненной луны человек думает о любви.

— Да?

— Потому что человеку становится так одиноко и холодно, что он тянется к другому человеку.

— А сейчас одинокая и холодная осень.

— Да, она сочится ко мне в окно.

— Она проникает в душу.

— Аня, а вы не забыли про зелёный горошек? Вдруг я его тоже не люблю?

— И я не буду любить.

— Вдруг, увидев луну, я всего лишь завою?

— И я буду подвывать.

— И вдруг я не волшебник?

— Неправда.

— Откуда вам знать?

— Я верю дочке.

Инспектор слушал её неслышное дыхание и чего-то ждал. Но она сказала всё, что может сказать женщина. Чего же он ждёт? Себя. Инспектор услышал ответные стуки сердца. Но он не мальчишка — он ждал ответных волн разума. А их не было. Да ведь известно, что сердце с умом не всегда в ладу. Имеет ли право взрослый мужчина на необратимый шаг, за которым две судьбы и горечь зелёного горошка? Человек не дерево — может новое кольцо и не наращивать. Впрочем, он уже обещал девочке.

— Аня, вы одиноки…

— А вы? — перебила она.

— У меня есть ребята из уголовного розыска.

— А у меня есть дочка.

— Аня, я к тому, что от одиночества человек может и пень принять за волшебника.

— Я назойливая, да?

— Нет, вы одинокая.

— Знаете, что мне всегда снится? Одинокая берёза посреди голой степи.

Где-то стороной сознания проплыл блёклый образ Катунцевой.

— Аня, вам снятся тихие сны. А теперь рядом с берёзкой будет сниться и столб, — улыбнулся Петельников.

— Вы придёте? — обдала она трубку пряным дыханием, дошедшим до него.

— Да.

— Из жалости ко мне?

— Я обещал вашей дочери.

— Значит, из жалости.

— Аня, жалость лежит рядом с любовью.

Из дневника следователя.

Пожалуй, я не знаю большей радости, чем радость иметь ребёнка. Пожалуй, я не знаю желания сильнее, чем видеть Иринку счастливой. Только в это хрупкое состояние, именуемое счастьем, так много входит нам известного и неизвестного, что мы толком и не представляем его. Может быть, счастье — это когда снятся тихие сны?

Тогда пусть они опускаются на мою девочку до последних дней её…