Фабрика поломанных игрушек - Гера Фотич
Ира слушала милиционера и вспоминала своё детство. Ощущение неприязни и мысли о надуманных придирках милиционера прошли – ведь он так серьёзно говорит о необходимости воспитания, и даже отказался от штрафа. Тратит своё личное время, чтобы разобраться с её психикой! Она и сама иногда думала, что с ней что-то не так. Мама рассказывала, что в детстве не могла никак отвыкнуть от соски – вплоть до школы. Когда родители начали ругать и стыдить, она стала скрывать свою привязанность – сосала, когда никого рядом не было. В детском саду влюбилась в мальчика и ходила за ним хвостиком, предлагая за дружбу украденные из дома конфеты. Получила за это ремня от родителей. А потом все взрослые над этим смеялись и шутили, они же не были милиционерами, чтобы знать истинную причину такого поведения. Ира вспомнила, как давно летом в деревне у бабушки поймала цыплёнка и долго держала его в ладошках, целовала в клювик, чувствуя, как маленькое сердечко внутри пушистого желтенького тельца пытается вырваться наружу, разрывает изнутри меховой комочек. Унесла его с собой на речку, чтобы научить плавать. Подталкивала барахтающееся тельце к поверхности воды, когда он трепыхался, пытаясь всплыть. И очень злил Иру своим нежеланием учиться. А когда она услышала, как мама зовёт на обед, испугалась и кинулась к дому, в наказание бросив цыплёнка подальше от берега, чтобы учился самостоятельно. После обеда, придя на речку, она его не нашла. А бабушка посчитала, что того унёс коршун. Несколько дней жёлтый пушистый комочек снился Ире, тревожно пищал в её руках, и она, дабы никто не услышал, пугливо озираясь по сторонам, крепко сжимала его в ладошках. Пока тот не умолкал, обмякнув, и не исчезал вовсе.
Ира думала, что, может быть, милиционер прав, и когда-то в неё вселился непослушный гадкий зверёк? Но с чего же всё началось?
Она рассказывала всё подряд, то, что могла вспомнить. Не соблюдая хронологии, перескакивала с одного времени на другое, что-то повторяла. Эти воспоминания согревали её маленькое сердце, гнали печаль, и казалось, что все её родственники, учителя и друзья простили её за давние обиды, шли рядом, что-то подсказывали. Точно она помирилась со всеми и попросила у всех прощения. От этого на душе даже становилось веселее. Ира вспомнила, как случайно облила чернилами соседа по парте, чернобрового мальчика, которому она нравилась. Их даже называли «жених и невеста». А когда учитель спросил, кто его облил – он ответил, что сам, вызвав недоумение, а потом уважение школьников.
Так Шувалов с Ирой незаметно подошли к перекрёстку, и, дождавшись зелёного сигнала, Павел взял девочку за руку, повёл через проезжую часть. И от ощущения своей руки в тёплой надёжной ладони милиционера, покорного транспорта, послушно остановившегося перед ними, заинтересованных взглядов водителей, в душе Ирины появилась уверенность, что всё будет хорошо. Она по привычке сделала несколько лёгких подскоков, точно гуляла со своим отцом, но затем, смутившись, тихо хихикнула и посмотрела на сотрудника.
Он показался ей красивым, с аккуратными усами, в бравой фуражке на голове, начищенных ботинках, с острыми стрелочками на отглаженной форме. Точно на картинке в книжке. Он обязательно разберётся с её поведением и скажет, как всё можно будет исправить. И как хорошо, что они встретились именно сейчас, когда ещё не поздно стать хорошей, послушной девочкой. Она вспомнила, как впервые подружки подговорили её проскочить турникет метро не заплатив, а она долго не соглашалась. Как после этого безудержно веселились и даже попробовали курить во дворе школы, где всегда собирались хулиганистые парни. А мама вечером не могла понять, от кого пахнет табаком – обругала отца. И тот, расстроенный, ушёл в свою комнату, не появился к ужину. Ира почувствовала, как много неприятностей она причиняла своим близким. Сколько их накопилось, но теперь уже всё прошло, потому что она осознала это и готова исправить.
Скоро на горизонте показался виадук, и желая как можно раньше начать своё перерождение, она автоматически спросила:
– Долго ещё?
Павел сделал вид, что не расслышал вопроса, продолжал держать девочку за руку и вместо ответа задавал всё новые и новые вопросы. Но, несмотря на получаемую информацию, чувствовал, что никак не может сложить её в нужный формат, что-то ускользает от него, скрывается за словами. Иногда ему казалось, что девочка специально запутывает его своими рассказами не по порядку. Перескакивает с одного факта на другой. И от этого он едва сдерживался, чтобы не разозлиться и не обругать её. Его требования становились всё настойчивее, чтобы она ничего не скрывала, сообщала детали. Казалось, что чем строже он будет наседать с вопросами, тем откровеннее Ира будет на них отвечать.
Погружённый в свои мысли, анализируя сказанное девочкой, он продолжал вести её вперёд, не задумываясь о конце маршрута. Не заметил, как прошёл мимо своего дома.
Казалось, что исход может наступить сам собой, в любое мгновение, – и всё станет сразу на свои места. Но чувствовал, что только запутывается от избытка информации и усложняет свою задачу. Единственной точкой опоры была тоненькая хрупкая рука девочки в его крепкой ладони. Ира была рядом, и Павел был уверен, что он не отпустит её, всё равно узнает скрываемую истину. Разоблачит ловко построенную защиту той дьявольской нечисти, что засела внутри ребёнка. И тогда перед ним откроется вся гадкая картина порочности этих ненавистных девиц, нарушающих закон, – беспардонно проникающих на эскалатор. И хотя в голове его была сумятица, в душе разливалась приятная истома от ощущения своей значимости, важности поставленной задачи, от контролируемого владения этой хитрой бестией – маленькой частичкой всеобщего распутства. С наслаждением чувствовал рядом беспомощное существо, скрывающее внутри что-то дьявольское, недоступное.
За виадуком девочка стала тормозить, с тоской поглядывая назад.
Павел оторвался от своих мыслей и заволновался – вдруг она вспылит, закатит истерику и решит вернуться. Он посмотрел вокруг и увидел на противоположной стороне улицы пост ГАИ. Пояснил, что хочет показать Ире наглядно, как взрослые уважают представителей закона. Что следует делать и всем, в том числе подросткам. Павел с гордостью разъяснял действия милиционеров, пресекающих нарушения. Как по указке жезла транспорт останавливался. Водители выходили из машины, спешили навстречу сотруднику, озабоченно доставая документы, предъявляли. Никто не думал скрыться. Это всесильная форма заставляла водителей стоять с угрюмым видом, выслушивать назидания, качать головой, извиняться.
Ира смотрела
