Ник Кварри - Дон умер, да здравствует Дон!

— Я ничего не знаю о взрыве, — сказал Трески.

— Не имеет значения. Это случилось. Пусть ничего подобного не случится вновь. Кто бы не сделал это, мы будем знать, что приказ отдал он. И Митч и Лазетти умрут за это. Понял?

— Да, конечно. Я скажу ему.

Тони наблюдал за ним.

— Как, по-твоему, он это воспримет?

— Я не знаю, — сказал Трески. — Ему это не понравится, в этом можно не сомневаться.

— Но он должен перестать действовать против нас.

Трески немного подумал.

— Да, я думаю, он это сделает. Он привязан к своему брату. Он не захочет, чтобы его убили.

Тони продолжал изучать Трески, пока допивал кофе. Новая мысль пришла ему в голову.

— Что ты скажешь, если мы поменяем пленников?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, если мы тебя будем держать заложником, а Митча пошлем к Диморра.

— Ты шутишь? — испугался Трески. — Он даже не вздохнет, если меня убьют.

Тони улыбнулся.

— Я так и предполагал. Он не очень ценит тебя как зятя, я слышал. Он позволяет твоей жене наставлять тебе рога. Это правда, Джони?

Трески покрылся красными пятнами ярости.

— Тебе лучше бы было быть с нами, — сказал Тони.

— С вами? — Трески удивленно посмотрел на него. — А ты и твой брат поверили бы мне?

— А где ты будешь, Джони, когда умрет твой тесть? Сердечный приступ не шутка. Он может скоро умереть — завтра, на следующей неделе, через год — что ты будешь делать тогда? Рилей потребует, чтобы ты заплатил ему долги. Диморра оставляет тебе что-нибудь по завещанию?

Трески с горечью рассмеялся.

Тони кивнул.

— Видишь, что я имею в виду? С нами у тебя будет лучшая доля. Ты нам нужен. Он может убить тебя, если ты оставишь его дочь?

Тони не ждал ответа. Он видел, что тот думает о его словах. Этого было достаточно. Он посмотрел на него и встал.

— Пора идти…

— Ты считаешь, что они пойдут на это? — спросил Диморра. — Ты считаешь, что они могут убить Митча?

— Я думаю, да, — медленно сказал Трески. — Да, они убьют его. Тони говорил что-то о взрыве. И они знают, что они в беде. Им терять нечего.

Трески сидел рядом с кроватью Диморра. Они были одни в больничной палате. Люсси вышел в коридор с женой Диморра.

Анжело Диморра сидел на кровати, опираясь на подушки. Он был бледен. Затем еще раз посмотрел на зятя.

— О'кей, — тихо сказал Диморра, — позвони им и скажи, что если они не тронут Митча, я не трону их.

Трески кивнул.

— Если ты его… Ты этого хочешь?

— Да, я этого хочу. И после того, как ты позвонишь, возвращайся домой и найди Рилея. Скажи ему, чтобы он воздержался от действий, пока я не поправлюсь. И установи контакт с комиссией Донов. Я хочу, чтобы они заставили Фарго выпустить Митча.

— Хорошо. — Трески продолжал изучать Диморра, зная, что его будущее, а возможно и жизнь, зависела от того, что он сейчас решит. Наконец он сказал. — И еще одно. Они хотят, чтобы я был с ними против тебя. Был бы их шпионом.

Диморра удивленно посмотрел на него.

— Раз ты говоришь об этом мне, значит, ты решил не делать этого? Почему?

Трески решил быть честным.

— Ты выглядишь хорошо, с этим все в порядке. А раз так, я считаю, ты выиграешь сражение с братьями Фарго. Я хочу быть на стороне победителя.

Диморра продолжал смотреть на зятя, словно впервые его увидел.

Трески улыбнулся. Решение далось ему нелегко.

— Я полагаю, что это комплимент.

Диморра взял стоящий рядом телефон и позвонил Хелу Джонсону. Когда тот снял трубку, он сказал:

— Отложи все, что наметил с братьями Фарго, пока я не скажу. Ничего больше. — Он послушал, а потом сказал — Я чувствую себя хорошо, — и повесил трубку.

— Джони, — сказал он, — ты скажешь Фарго, что согласен быть с ними. Скажи им, что я так болен, что с трудом говорил. И скажи, что не думаешь, что мне удастся выкарабкаться. Понял?

— Конечно. Они хотят, чтобы я шпионил для них, а я буду шпионить для тебя у них.

— Хорошо.

Трески посмотрел на телефон.

— Только еще одна вещь. Если ты будешь притворяться более больным, чем на самом деле, они не поверят мне. Я скажу им, чтобы они позвонили сюда, по твоему телефону. Так что, лучше следи за собой во время разговоров.

Диморра улыбнулся.

— Я уже говорил, что ты хитрее, чем я думал. Мы поговорим о твоем будущем, когда мне станет лучше.

— Что ты имеешь в виду?

— Будет плохо, если ты оставишь Патрицию… совсем.

— Это твоя вина. Ты поддерживал ее во всем. Она стала считать, что может делать все, что хочет.

— То, что бывает между отцом и дочерью, это одно дело Ты поймешь это, когда будешь иметь своих дочерей. Но — между мужем и женой — совсем другое дело.

— Я думал, что ты будешь сердиться, если я буду груб с нею.

— Я разве говорил тебе это когда-нибудь, Джони?

Джони немного подумал.

— Нет, не говорил.

Он встал. Внезапно он почувствовал себя выше и сильнее. И уверенным в том, что надо делать…

Винс Фарго был в задней комнате конторы на Келси-стрит, когда зазвонил телефон.

— Да?

— Винс?

— Да. Кто это?

— Джони Трески. Тони сказал, чтобы я позвонил тебе, когда повидаюсь с Диморра.

— Ну?

— Я видел его. Он сказал «о'кей», вы не трогаете Митча и Лазетти, он не трогает вас. Он кому-то звонил и сказал, чтобы вас не трогали. Кому он звонил, я не знаю.

— Хорошо. Скажи Диморра, что мы верим ему.

— Все в порядке, Винс. Тони говорил тебе, что он предлагал мне перейти на вашу сторону?

— Нет, — насторожился Винс.

— Ну так вот, я хочу этого.

— Да?..

— Да. Я не думаю, что Диморра протянет долго. Он в плохом состоянии. По-настоящему плох. Если он и выкарабкается, то это будет половина человека.

— Это плохо. — Голос Винса был безразличен.

— Ты шутишь? Это значит, что ты победил. И я хочу быть на стороне победителя.

— Это естественно.

— Послушай, какие новости: он приказал передать Рилею, чтобы тот временно прекратил операцию. Он еще просит комиссию Донов нажать на тебя, чтобы ты отпустил Митча. — Трески колебался. — Так я с вами, Винс?

— Я не знаю… Ты останешься там или вернешься домой?

— Возвращаюсь домой.

— Тогда позвони завтра и я скажу тебе. После того, как я поговорю с Тони.

Через пять минут телефон зазвонил снова. Это был второй звонок из Майами. На этот раз звонил Сабатини.

— Тони на пути домой. Перед отъездом он меня попросил найти парня, чтобы тот позвонил Диморра в больницу.

— Хорошая идея.

— Доктор потребовал кислородную подушку для Диморра. Он так плох, что доктор запретил все звонки к Диморра. У него дежурит специальная сестра.

— Отлично, — Винс не был удивлен.

— Могу я возвращаться домой?

— Да. Боже, я чувствую себя, как парень, упавший в навозную яму и почувствовавший запах роз.

Сабатини засмеялся и повесил трубку.

Впервые за двадцать четыре часа Винс улыбнулся. Кажется, Трески сказал правду…

Патриция Трески в кровати обрабатывала мужчину очень основательно, всем, что она имела: зубами, губами, пальцами, языком, грудью и разбросанными черными волосами. Он устал после первых двух раз, но начал чувствовать желание снова. Он не очень помогал ей. Она делала все, что умела, а умела она многое…

Все вокруг говорили, что дочь Анжело Диморра нимфоманка. Она, без сомнения, была сексуальным агрессором. У нее никогда не было недостатка в жертвах. В двадцать четыре года Патриция имела маленькое девичье лицо и красивую фигуру.

Обнаженная для действия, она вся изогнулась и все ее прелести были особо выразительными. Но мужчина, над которым она трудилась, насытился уже достаточно ими.

Его имя было Рой Ноланд. Он поставлял первоклассных девушек для Мари Орландо.

Он застонал, когда ее пальцы сильно поцарапали ему кожу.

— Перестань, Патти. Дай мне отдохнуть хоть часок. Давай выпьем.

Она оторвала от него лицо.

— Хватит тебе пить, ты и так уже много выпил.

Внезапно она полностью села на него.

— Я знаю, что тебе надо.

Сидя у него на груди, она наклонилась к нему. Звук открывающейся двери донесся со стороны гостиной. Страх сковал члены Ноланда.

— Боже! — он попытался сесть.

Патриция свалилась с его груди на колени.

— Не пугайся, ничего страшного, — она посмотрела в сторону гостиной и закричала: — Джони, если это ты, не заходи сюда, я занята.

Ноланд соскочил с кровати и схватил свои брюки.

Джони Трески вошел в спальню и посмотрел на свою жену.

Рой Ноланд отступил к стене, держа перед собой свои брюки.

— Джони! — закричал он. — Это не то, что ты думаешь…

Трески засмеялся и посмотрел на него так, что заставил Ноланда сжаться.

— Я ничего не мог сделать, Джони! Это все она!

— Замолчи, Рой, — сказала Патриция, — я говорила тебе, что нечего беспокоиться. Джони очень понятливый муж, — она улыбнулась Джони. — Не так ли, дорогой?