Валентин Курицын - Томские трущобы
— Садитесь… Я все время ждал вас… Удивляюсь, как это я не слышал вашего звонка…
«Человек в маске» глухо рассмеялся и кратко ответил:
— Я не звонил.
— Как же вы прошли, — недоверчиво переспросил Егорин.
— Разве ваш слуга отворил бы мне, не спросив предварительно вашего разрешения, — в свою очередь задал вопрос незнакомец.
Егорин внутренне согласился с этим доводом. И тем более странным и таинственным показался ему полночный гость. Последний же, не снимая пальто и шляпы. Преспокойно уселся на стул лицом к Егорину и внимательно следил за каждым его шагом, точно опасаясь внезапного нападения.
— Сквозь стены прошли вы, что ль? — деланно грубо спросил Егорин.
— Для меня не существует ничего невозможного… Нет такой двери, которая бы не открылась предо мной, — строгим уверенным тоном произнес «человек в маске».
— Чудно!.. Слово вы, что ль какое знаете, — недоверчиво усмехнулся Кондратий Петрович.
— Я — человек дела, а не слова!
Таинственный посетитель помолчал некоторое время, затем продолжал.
— Не будем терять времени! Я пришел к вам не за праздными разговорами.
— Я слушаю говорите!
— Залетный, этот ваш бедняга-сыщик, очевидно, передал вам мое предложение.
— Да, он мне все обсказал…
— Иначе вы, конечно, не стали бы меня ждать…
Егорин молча кивнул головой.
— Теперь поговорим откровенно, — человек в маске подвинул свой стул и, понизив голос, продолжал: — Господин Егорин, для меня, повторяю, не существует тайн! Я мог бы вам много рассказать из событий вашей прошлой жизни, о которых вы теперь, по всей вероятности, не помните, но не буду терять времени. Скажу только, что мне отлично известно, каким образом Савка Красноперый, громила и душитель, приговоренный к пожизненной каторге, очутился здесь, в Томске.
При этих словах «человек в маске» посмотрел внимательным взглядом в побледневшее лицо Егорина.
Тот откинулся назад, как пораженный ударом, прошептал:
— Что ты… за человек!
Незнакомец усмехнулся.
— Одним словом, тебе, Кондратий Петрович, стесняться нечего! Можешь на меня положиться… Горе тем, кто против меня, а те, кто со мной, те могут быть спокойными!..
— Дьявол ты, аль человек, — бешено крикнул Егорин, вскакивая на ноги, помни, меня не запугать!
— Тише, тише, — спокойно отозвался «человек в маске», незаметным движением опуская руку в карман и ощупывая револьвер.
— Зачем так кричать: разбудишь весь дом.
— Что меня пытаешь, что ты хочешь с меня выиграть? — уже тише проговорил Егорин, обескураженный спокойным тоном таинственного незнакомца.
— Чего я хочу! Во всяком случае, не запугивать тебя… Что мне за дело до твоего прошлого! Я предлагаю тебе вступить в организацию, во главе которой стою я!
Егорин окончательно успокоился, видя, что его опасения были напрасны.
— Что ж! Я не прочь! Говори подробно, как и что…
— Ты, как и остальные члены нашего союза, должен беспрекословно подчиняться моим распоряжениям. Это первое и главное. Согласен.
— Дальше что?
— Прибыль от всех операций, произведенных по моему указанию и плану должна делиться на четыре части: три мне и остальным членам шайки, которых ты и знать не должен, а четвертая часть тебе!
Егорин неодобрительно крякнул.
— Почто не поровну!
— Потому что слишком велики затраты на постановку организации вообще… Разве мало… Думаешь, стоит держать целую армию агентов везде и всюду! А без этого нельзя — этим создается наша независимость и сила!
— Так-то оно так…
— Много от тебя лично не потребуется: мне важны твои связи среди томских «фартовиков», а так же нужен человек, который мог бы в случае надобности заменить меня самого.
Последнее весьма польстило самолюбию Егорина. Он решительно протянул руку новому компаньону.
— Внакладе не будешь! Мы с тобой кое-что сделаем, будь уверен!
— Ну, коли так, то давай действовать начистоту: сбрось свою маску теперь ведь не святки!
Собеседник Егорина отрицательно махнул рукой.
— Это лишнее… Никто не должен видеть моего лица. Для тебя, как и для других членов организации, я остаюсь «человеком в маске»!
Егорин не возражал.
— Слушай, — властным тоном заговорил незнакомец, поднимаясь со своего стула, — лично меня ты, наверное, долго не увидишь. Я уезжаю из Томска.
Тот, кто явится к тебе, передаст тебе вот эту карточку — член нашей организации. С ним ты можешь говорить открыто. Таким же путем и сообщу тебе и дальнейшие указания. Но помни одно: не вздумай кривить душой. Часу не проживешь!
Егорин взял протянутую карточку. Это был правильно обрезанный кусок картона, на котором чернел оттиск печати. Печать изображала череп с двумя скрещенными костями.
— Это что за штука? — удивился Егорин.
— Печать нашей шайки. Отныне ты член «шайки мертвой головы». Посмотри эту карточку на огонь…
Егорин последовал его совету, но сколько ни вертел карточку перед лампой, ничего особенного увидеть не мог.
— Ничего не вижу… — поднял он голову и… ахнул от изумления.
Таинственный гость исчез также бесшумно и загадочно, как и появился.
Егорин осмотрел наружные двери квартиры — они были заперты. На кухне спали мертвым сном… Холодный пот выступил на лбу Егорина.
Что это… Дьявольское наваждение!..
22. Торговец живым товаром
Читатели, наверное, помнят неожиданный исход авантюры с похищением девушки. Тонко обдуманный план похищения был блистательно выполнен Сашкой Пройди-свет и его сообщниками. Сашка, скрепя сердце, должен был признать, что его одурачили. Когда первый порыв гнева уступил в нем место невольному восхищению перед находчивостью и энергией своей любовницы, он еще раз подтвердил ей, что девушка, которую предполагалось похитить, лично его, Пройди-света, нисколько не интересует и, что он действовал ради денег, в чаянии получить хорошее вознаграждение от того лица, которому предназначалась эта девушка… Катя, выслушав это объяснение и удовлетворившись им, не расспрашивала ничего более… Ревность, вспыхнувшая в ее душе под влиянием подозрений улеглась на время и Катя, вполне успокоившись, дала своему любовнику торжественное обещание не мучить его вздорными предположениями… Роман Кати с Александром тянулся уже более года. Холодная эгоистичная натура бывшей этуали, сосланной в Сибирь по прикосновенности к делу об отравлении одного московского фабриканта, была побеждена тем особенным обаянием, которое производил Александр на окружающих.
Катя, встретив его однажды в пьяной обстановке «тетенькиной гостиной» среди веселой компании «блатных» ребят, запивающих большой «фарт», привязалась к нему всей душой… Частые и тайные исчезновения Александра с томского горизонта, почти легендарная слава о его «подвигах» — все это убеждало Катю, что ее возлюбленный играет выдающуюся роль среди героев темного мира. Александр, несмотря на ее просьбы, ничего не рассказывал о своем прошлом, не посвящал ее в свои планы и, вообще, держался замкнуто, что крайне огорчало Катю. Она не могла не понимать, что в сущности Александр ее нисколько не любит и приходит к ней только тогда, когда видит в этом необходимость.
— Горе мне и ему, — часто думала она, — если я уверюсь в том, что он любит другую… Там на стороне, пусть балуется, все мужчины таковы! Но серьезного увлечения кем-либо, кроме меня, я не потерплю…
Прошло несколько дней после того, как Катя последний раз виделась с Пройди-светом. В ту памятную ночь он проводил Катю из дома Загорского, до ее квартиры, переночевал у нее, обещал придти на другой день и с тех пор не бывал. Это обстоятельство очень обеспокоило Катю. К беспокойству примешивалась некоторая доля ревности: ей почему-то казалось, что Александр не отказался от своего намерения выкрасть девушку, роль которой так удачно сыграла Катя. Слова Пройди-света, что девушка эта ему не нужна, стали казаться Кате неправдоподобными. Она вернулась к своим прежним подозрениям и ревниво следила за своей предполагаемой соперницей.
Необходимо пояснить, что эта последняя молоденькая лет 16 еще, дочь бедной мещанской семьи, жила со своей матерью в подвальном этаже того же дома, где помещалась «тетенькина» квартира. Мать этой девушки была прачка. Стирала белье и для Орлихи, поэтому дочь часто бывала у Орлихи и познакомилась и даже сдружилась с Катей. Сравнивая свое, уже требующее косметики лицо, с румяными щечками прачкиной дочери, Катя понимала, что свободный выбор Александра должен был остановиться на более молодой, более свежей сопернице. Прошла еще неделя напрасных ожиданий, бессонных ночей, Александр не появлялся; между тем дочь прачки видела его раза два на улице и передала об этой встрече Кате.
