Мартин Гринберг - Шерлок Холмс на орбите
— А двери, люки? — спросил Холмс.
— Дверей не было, — проговорил сэр Артур задумчиво и все еще как бы рассеянно. — Изнутри стены казались гладкими, как атлас. Никаких следов люков!
— Сэр Артур… — запротестовал Холмс.
— Ш-шш, мистер Холмс, пожалуйста, — сказала леди Конан Дойл, внимательно следящая за рассказом, — дайте моему мужу закончить его историю.
— Я совсем не испугался. Мне было так спокойно и не хотелось двигаться, — продолжил сэр Артур. — Затем вошли… люди и заговорили со мной. Они не походили ни на каких земных существ! Они были очень бледные, с огромными глазами, сверкающими словно от избытка внеземной мудрости. Они сказали мне — сказали, не произнося ни слова, — в моем сознании, не двигая губами!
— Ага, — пробормотал Холмс. — Значит, губы у них были.
— Ш-шш! — зашептала леди Конан Дойл, на этот раз без особой любезности.
— Что они сказали вам, сэр Артур? — спросил я.
— Они хотели исследовать меня и определить, подходим ли мы им. Узнать, можем ли мы жить вместе в мире и согласии.
— Жить вместе! — воскликнул я.
— Да. Они осмотрели меня, — я не могу подробно описать этот процесс в приличном обществе, могу только заметить, что осматривали они меня… тщательно. Странно, что я не испытывал страха и почти не ощущал неудобства, даже когда они применили иглы.
— Ах, ну да, — пробормотал Холмс. — Иглы.
— Кто были эти люди? — спросил я удивленно. — Откуда они прибыли?
— Они с Марса, — сказал сэр Артур.
Я почувствовал, что мысли у меня путаются, и не только от усталости. Леди Конан Дойл что-то воскликнула в изумлении, а Холмс тихо проворчал.
— С Марса? — сказал он сухо. — А не из царства духов?
Сэр Артур напрягся, раздражаясь от насмешки, содержащейся в словах моего друга.
— Я бы не стал ничего говорить, не будучи уверенным в своей правоте! Подтверждением тому служит все, что я испытал!
Не успел Холмс ответить, как в дверях показался дворецкий.
— Сэр Артур, — обратился он к хозяину.
— Скажите Роберту, — сказал Холмс без всяких объяснений, — что мы больше не будем исследовать новую «теорему». Передайте ему, что он может рассказать все констеблю, журналистам и даже королю, если захочет.
Дворецкий в нерешительности переминался с ноги на ногу.
— И скажите, — добавил Холмс, — что он может показывать посетителям эти узоры за какую угодно плату.
Дворецкий поклонился и исчез.
— Они истопчут «теорему»! — возразил сэр Артур, подымаясь с кресла. — Мы не узнаем…
— Но вы уже и так все знаете, — сказал Холмс. — Вы ведь говорили с создателями этой «теоремы».
Сэр Артур опустился на место.
— Да, это верно, — сказал он и улыбнулся. — Подумать только — ведь представлять весь наш мир избрали именно меня!
Он подался вперед и распростер руки, словно в мольбе.
— Они вовсе не похожи на создания мистера Уэллса. Они не злые и не хотят захватить нас. Они желают всего лишь стать нашими друзьями. Не стоит впадать в панику.
— Мы и не собираемся впадать в панику, — парировал Холмс. — Я сделал все, что вы от меня хотели. Я решил загадку. Благодаря моему другу Уотсону, — кивнул он мне.
— Никакой загадки нет, — сказал сэр Артур.
Холмс достал из карманов деревянный колышек, угол из двух металлических полосок и кусок черного шелка. Все это он положил на стол перед нами. С шелка на полированную поверхность стола просыпалась серая пыль, оставив запах гари и металла.
— Вы правы. Загадки и в самом деле нет.
Он взял в руки колышек, и я заметил несколько стебельков пшеницы, прилипших к нему.
— Я нашел это как раз в центре новой «теоремы», которая возникла так кстати, едва только я высказал желание посмотреть на свежий рисунок. К сожалению, авторы рисунка торопились и работали неаккуратно. Они оставили острие вот этого кола, к которому привязывали веревку, чтобы с ее помощью чертить окружность.
Своими длинными пальцами Холмс указал на отметины, оставленные перетирающей дерево веревкой, и на стебли пшеницы, опутавшие колышек кольцом при его круговом вращении.
— Но ведь все было не так, — запротестовал сэр Артур. — Марсиане мне все объяснили. Они постарались войти в контакт со мною, но их теоремы оказались недоступны нашему сознанию. Так что они рискнули пообщаться со мной напрямую.
Холмс взял металлический объект.
— При нагревании металл расширяется, — напомнил он. — Это хитроумное устройство было помещено в двигатель вашего автомобиля таким образом, чтобы при расширении оно портило одно из соединений. При нагревании мотора автомобиль останавливался. Естественно, вы ехали с большой скоростью, желая побыстрее осмотреть новый рисунок. И, конечно же, ваш мотор перегрелся, а следовательно, и перестал работать.
— Марсиане повлияли на течение электрического тока в моторе — это неизбежный эффект энергетического поля, поддерживающего их средство передвижения в воздухе. Представляете, Холмс, оно может долететь от Марса до Земли и обратно!
Холмс вздохнул и продемонстрировал кусок черного шелка.
— Это то, что осталось от их воздушного корабля, — сказал он. — Его скорее можно было бы назвать воздушным шаром, наполненным горячим воздухом. Свечи, расположенные в корзине у основания, нагревали воздух, и шар летел.
— Огни были слишком яркими для свечей, мистер Холмс, — возразил сэр Артур.
Холмс продолжил свои рассуждения, нисколько не смущенный его словами.
— Добавьте сюда порошок, применяемый фотографами для вспышки, — он потряс шелком, и в воздухе слабо запахло серой. — Он воспламеняется и ослепляет вас. Шелк загорается! Свечи, шар, соломенная корзина — все сгорает! Ничего не осталось, кроме пыли… оксида магния.
Он ткнул пальцем в горстку пыли.
— Но я-то не сгорел, — заметил сэр Артур.
— И не нужно было, чтобы вы сгорели. Это было задумано, чтобы испугать вас. Ваши похитители не злодеи и не дураки.
Холмс стряхнул пыль с рук.
— Им нужно было, чтобы вы вообразили себе летающее судно, спустившееся с небес, приземлившееся и улетевшее снова ввысь, оставив пламенный след, подобно китайской ракете! Но оно оставило следы четырех ног, расставленных очень неуклюже. Я нашел это подозрительным. Куда прочнее были бы три ноги, расположенные равномерно.
— Ваши рассуждения очень интересны, мистер Холмс, но вы не сможете объяснить, как марсиане переправили меня на свой корабль, как они закрыли двери, не оставив и следа, как они говорили со мной, не произнося ни слова.
— Сэр Артур, — сказал Холмс, — вам знаком эффект, производимый кокаином?
— Теоретически — да, — ответил сэр Артур. — Я ведь все-таки доктор медицины.
— Я имел в виду личный опыт.
— Лично я ни разу не пробовал его и даже не прописывал его пациентам, — сказал сэр Артур. — Так что лично я не знаком с эффектом кокаина.
— Зато я знаком, — спокойно пояснил Холмс. — У вас все признаки его действия. Стеклянные глаза, приподнятое состояние духа…
— Вы утверждаете, — недоверчиво произнес сэр Артур, — что марсиане отравили меня кокаином?
— Да не марсиане! — возвысил голос Холмс в первый раз за все время. — Обманщики, которые создали прекрасную иллюзию, ослепили вас, одурманили наркотиком и перевезли в потайное место — по всей вероятности, на плот, колеблющийся, словно на ветру. Сами они переоделись, говорили из-за масок — или даже из-за занавески, воспользовавшись вашим состоянием. Вы сами видели иглу, значит, вам еще раз ввели наркотик, а потом переправили туда, где вас легко могли найти утром!
Сэр Артур долго смотрел на Холмса, потом негромко рассмеялся.
— Я понимаю, — сказал он тихо. — Да, я понимаю!
— Вы понимаете, что вас надули? — спросил Холмс.
— Я все понимаю. Вам не нужно ничего больше говорить. Однажды в будущем, когда вы убедитесь в моей доброй воле, нам выпадет случай еще раз поговорить об этом.
Сэр Артур встал, пересек комнату и открыл ящик рабочего стола. Он вынул лист бумаги, повернулся и протянул ее Холмсу.
— Это аккредитив, — сказал он, — в счет оплаты ваших услуг. Надеюсь, этого достаточно?
Холмс едва взглянул на бумагу.
— Более чем достаточно. Я бы сказал, более чем щедро, от клиента, который уверен, что меня одурачили марсиане.
— Не совсем так, мистер Холмс. Я понимаю вашу аргументацию. Вы очень подробно все рассчитали, сэр. Я восхищен вами.
— Тогда вы принимаете и…
— Я принимаю ваши объяснения как подтверждение моей гипотезы, — сказал сэр Артур. — И восхищаюсь вами больше, нежели это можно выразить в словах.
Он улыбнулся.
— А теперь, поскольку мы все очень устали, я должен отдохнуть. Затем — за работу! Нужно сообщить миру об ожидающих его чудесах. Я позволил себе нанять частный вагон, который доставит вас в Лондон. Считайте это знаком моего уважения.
