Дожить до весны - Влада Ольховская
После института Прокопов стал сотрудником, а потом и редактором литературного журнала. Как и следовало ожидать, приоритет он отдавал собственным сочинениям, все остальные шли на заполнение оставшихся страниц. Правда, ни в одном другом журнале творениями Алексея не интересовались, однако он даже не сомневался, что это чистая зависть. Он ведь уже пару премий получил – и без сомнений закрыл глаза на то, что организаторы этих премий были так или иначе связаны с его журналом.
В это время его дочь воспитывалась в полноценной семье. Мать Иры, быстро разочаровавшаяся в возлюбленном, вышла замуж за человека, далекого от творческих высот, зато надежного и верного. Благодаря этому девочка росла в достатке, получила великолепное образование и долгое время была защищена от проблем внешнего мира.
А вот у ее биологического отца дела покатились непонятно куда. Литературный журнал предсказуемо не пережил смену эпох, сотрудники оказались на улице. Кто-то предпочел другую сферу деятельности, кто-то и вовсе спился. Но Алексей отказывался верить, что величие ему лишь привиделось, он цеплялся за литературу.
Он начал работать редактором в одном из крупных частных издательств. Взяли его туда охотно: с таким опытом работы, с такими рекомендациями… Но дело не заладилось почти сразу. Алексею полагалось просто редактировать книги, он же пытался донести до непутевого автора свое видение сюжета, давил, если его не слушали – насмехался и оскорблял. Кроме того, работа редактора подразумевала не только творчество, но и целый ряд куда более скучных, однако необходимых для появления книги обязанностей. Алексей стабильно проваливал их все. Он срывал сроки, сдавал абы как сделанные макеты, плевать хотел на поручения, которые ему не нравились… Словом, увольнение стало просто вопросом времени.
Лишившись и этой работы, он начал пить. Это позволяло ему не думать о том, как давно не публиковались его стихи, как мало денег осталось у него на счету… Для пенсии он был слишком молод, для того чтобы начать все с начала в совершенно другой сфере – недостаточно молод. Да и не хотел он ничего менять, он просто хотел, чтобы весь мир увидел то, в чем он был убежден с самого начала: какая великая личность пропадает рядом с унылыми современниками!
В тот момент Алексей рисковал рухнуть в пропасть, но все-таки удержался. Пить не бросил, просто научился делать паузы, достаточные для того, чтобы заработать денег на жизнь. Он начал подрабатывать на издательства внештатным редактором и ридером – человеком, производящим первичный отбор рукописей.
Помогло ему и то, что началась эпоха интернета. Появились ресурсы для самостоятельной публикации, которыми Алексей тут же воспользовался. Он был уверен: стоит ему только показать свое творчество людям, и все изменится, уж люди-то поймут!
Однако люди его по большей части не заметили. Ну а те немногие, кому все-таки попались его сочинения, писали в основном нелестные отзывы, которые Алексей старательно удалял и искренне считал признаком зависти. В итоге он завел свой канал в социальных сетях. Критика у него была пусть и желчной, но не лишенной юмора – это Форсов должен был признать. На его речи о том, как все куплено, продано и занято бездарностями, сбредались его единомышленники, и Прокопов впервые за долгие годы получил аудиторию, пусть и не самую многочисленную.
Так ведь он не этого хотел… Он привлекал внимание, как мог. Он подчеркивал, что главное – это все-таки его стихи и тексты, но их игнорировали даже его подписчики. В какой-то момент он этого не вынес и решил отомстить тем, кто даже не знал о его существовании. Конец истории.
Или нет…
– Когда в его жизнь вернулись вы? – спросил Форсов.
– Несколько лет назад… Когда умер мой папа. В смысле, мой отчим, но я считала его папой.
Судя по тому, что рассказала Ирина, ее отчим был эмоционально закрытым человеком – любящим, но не умеющим это показать. Из-за этого даже близким казалось, что он сам не нуждается в проявлениях любви. К тому же Ирина вела активную жизнь, училась, строила семью. Лишь когда ее отец умер, она осознала, как мало с ним общалась, как редко благодарила.
И вот эту невысказанную любовь она решила перенести на биологического отца, который ею совершенно не интересовался. Сама она этого, скорее всего, не осознавала, Ирина была убеждена, что внезапно вспыхнувшая любовь к неведомому родителю – явление совершенно естественное. Ее никто не понял, с матерью они даже поссорились, но Ирину это не остановило.
Она отправилась к Алексею и объявила, что прощает его. Он, не просивший прощения и вряд ли даже считавший себя виноватым, просто принял это как женскую блажь. Не зная его сторону истории, Форсов не мог сказать наверняка, почему Алексей согласился на общение с дочерью. Самым вероятным вариантом были деньги, которые принесла в жизнь едва сводившего концы с концами Прокопова Ирина.
Нельзя сказать, что они мгновенно стали семьей… Да вообще не стали, до самого конца. И все же какая-то связь между ними была, неизменно по инициативе Ирины. Именно она звонила отцу, приезжала поздравлять с праздниками, дарила подарки. Алексей же проявлял симпатию разве что к ее сыну – то ли видел в мальчике себя, то ли углядел у него литературный талант.
Но примерно за полгода до смерти Алексея многое изменилось.
– Я поняла это не сразу, не тогда… Тогда мне было не до того, – печально улыбнулась Ирина. – Мне понадобилась где-то неделя, чтобы просто прийти в себя. Но с тех пор я думаю о том, что случилось, и нахожу все больше странностей. Он несколько месяцев до той встречи очень мало со мной общался, в основном текстом. Когда же мы встретились в кафе, я почувствовала… нечто странное.
– Что вы подразумеваете под этим?
Ирина задумалась, потом пояснила:
– Тревогу. Настороженность. Даже страх… Я не могла понять, почему, тогда я была сосредоточена на том, чтобы увлечь отца разговором. Но чем дольше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь: это был не мой отец. Тот, с кем я говорила, кто сидел напротив меня… и кто взорвал торговый центр. Это был другой человек.
– Ирина, нужно ли мне говорить вам, что была проведена генетическая экспертиза, которая подтвердила: рядом с бомбой находилось тело Алексея Прокопова?
Слезы снова скользнули из ее глаз, однако на этот раз Ирина просто проигнорировала их, даже стереть не попыталась, будто и не заметила вовсе. Может, и правда не заметила? Ей было не до того: она находилась в двух днях
