Вячеслав Жуков - Паутина
– Ну, Туманов, надеюсь на ваше откровение, – сказал заместитель прокурора, когда приехали на место и вышли из микроавтобуса. – Давайте, поведайте нам, как было дело. У вас, было, предостаточно времени обдумать все, взвесить. Это хорошо, что вы решили сотрудничать со следствием и отбросили амбиции. Они вам только мешают, а мы, – сделал Липков ударение на «мы», – постараемся вам помочь.
В чем заключалась эта помощь, Федор догадывался: побыстрее засадить его в тюрягу. Немного удивляло другое. Наверняка уже весь материал собран, так чего тянет следак? Но торопить его Федор не собирался, и сказал, обращаясь к Липкову:
– Да, вы правы. Я за то время, пока нахожусь в камере, о многом передумал.
Адвокат вопросительно заглянул Федору в глаза, стараясь угадать, к чему клонит его подзащитный.
– Вот и правильно, – голос у Липкова подобрел, и суровость с лица стала потихоньку спадать. Он даже одобрительно кивнул.
Федор так и не понял, не то это оттого, что он стал сговорчивей, или от жары. Может, разомлел Липков, пока ехали. Но сейчас он казался Федору служакой добряком. А вся строгость только потому, что того требует его прокурорская должность.
– Вот видите, посидели в камере всего ничего, а какие перемены в вашем сознании, – назидательно проговорил служака «добряк» и напомнил: – А я ведь вам сразу советовал, признаться во всем и не тянуть.
– Зря я вас не послушался, – сказал Федор и поймал на себе сочувствующий взгляд адвоката. Усков развел руками и протянул:
– Не понимаю. Как хотите, но не понимаю.
– Помолчите, – цыкнул на него Липков и обратился к Федору: – А вы, Туманов, говорите. Мы ждем признаний.
Федор первым делом огляделся. С правой стороны забор, огораживающий территорию завода «Монолит». Время близится к обеду. Через пять, десять минут в «Весну» повалит народ. И глупо будет, если Федор не сумеет воспользоваться этим. По крайней мере, другого такого случая не представится, а стало быть, готовься Туманов сидеть.
– Давайте сразу по существу, – предложил Федор и повел всех за кафе.
Липков на это одобрительно закивал. Все-таки жара на него действовала, и служака расстегнул верхнюю пуговицу у рубашки и чуть ослабил галстук.
Молодой следак раскрыл свою папку и приготовился писать.
Двое оперативников, которых задействовал Липков, тоже маялись от солнцепека. Один, белобрысый, с короткими усиками, рассеянно глазел по сторонам. Он чувствовал себя свободней. Это коренастый с боксерским носом, пристегнут к Федору, как собака на привязи. За сигаретами не отойдешь, хотя вон он табачный киоск, рядом. И коренастый злился. Надоела эта возня. Хотелось укрыться от палящего зноя, где-нибудь в тенистом парке на лавочке, расстегнуть пиджачок и осушить пару бутылочек пива. Или, на худой конец, съесть мороженое. Тоже было бы неплохо.
Он увидел за табачным киоском маленькую синюю палатку, в которой торговали мороженым. Его белобрысый напарник быстренько сбегал и купил два пломбира: себе и коренастому. Прокурорским не взял. У самих ноги есть, пусть пойдут и купят. А опера им не шестерки.
Федору пришлось восстанавливать в памяти то немногое, что еще уцелело перед тем, как он окончательно вырубился, когда очутился тут за кафе. На самом деле он помнил мало чего, но разочаровывать Липкова со следователем не стал. Кое-что пришлось придумать, чтобы его объяснение звучало правдоподобно. Иначе не поверят ему.
Заместитель прокурора слушал Туманова, снисходительно склонив голову на бок. А молодой следователь, показывая перед начальством старания, то и дело задавал вопросы, которыми иногда сбивал Федора с толку.
Только двум оперативникам местного ОВД все было до фонаря. Оба со скучными лицами слизывали мороженое, мучаясь от жары. Вырядились на свою голову не по погоде, в пиджаки.
Но Федор понял, почему опера в пиджаках. У каждого в кобуре под мышкой по пистолету. Они охраняют подследственного. Одно неосторожное движение, и пара пуль ему обеспечена.
– Слушай, я на минуту сбегаю в эту забегаловку, – сказал белобрысый опер своему коренастому напарнику, слизывающему пломбир, кивнув на «Весну». – Пить хочется, сил нет. Тебе купить чего-нибудь?
Коренастый думал недолго. Наверное, мысли его были о прохладном пиве, но, покосившись на Липкова, сказал:
– Возьми бутылку минералки.
На часах висевших над проходной завода, было ровно двенадцать, и как по команде из настежь распахнутой двери вдруг повалила толпа.
Федор решил, что больше медлить нельзя. Белобрысый оперативник скрылся за стеклянными дверями столовой и, судя по ворвавшейся туда толпе, выйдет он не так скоро.
Оружие теперь осталось только у коренастого. И Федору во что бы то ни стало надо отобрать его. Не знал коренастый олух, пристегивая подследственного наручником за правую руку, что левша он и вот теперь здорово за это поплатился.
Он держал в правой руке мороженое и только поднес его, чтобы в очередной раз лизнуть, и рот уже раскрыл, но вдруг подследственный опередил его. Опер отвлекся, засмотрелся на проходивших мимо девочек в коротких юбках, а этот Туманов раскрыл свой хавальник и хвать не долизанный пломбир. И в руке опера осталась одна бумажка.
Но дело вовсе не в пломбире. В конце концов, черт бы с этим мороженым. Дело в пистолете.
Откусив мороженое, Федор резко сунул свою левую руку оперативнику под мышку, где была кобура. И не успел коренастый моргнуть, как в бок ему уперся ствол «ПМ», который подследственный уже передернул.
– Тихо. Не дергайся. Иначе ты покойник, – прошептал Федор ему на ухо.
Оперативник замер с раскрытым ртом, ничего не замечая вокруг кроме ствола, который, казалось, сверлил ему ребра. Рисковый, видно, мужик этот Туманов. Обвиняется в убийстве, и кто даст гарантию, что он не прострелит оперу бок. А чего ему терять?
Заместитель прокурора Липков в миг сделался белым как снег, но, оценив ситуацию, попытался взять ее под свой контроль. Сказал:
– Не валяйте дурака, Туманов! Хотите, пожизненного заключения?
Федор был настроен крайне решительно, и, глядя в его напряженное лицо, Липкову со следователем, и коренастому оперу, стало страшно. Такое, шуткой не назовешь.
– В том-то и дело, что не хочу. И не остановлюсь ни перед чем. Одно неосторожное движение, и я застрелю любого из вас.
Адвокат Усков услышав эти слова, побледнел и замер, боясь пошевелиться. Хотя Туманов даже не глядел на него. Какую опасность можно ожидать от такого хлюпика? Если только удар кейсом по голове. Но Федор был уверен, адвокат на такое не решится, поэтому не опасался повернуться к нему спиной.
– Я вам советую вернуть пистолет капитану Корякину, – не унимался Липков, зверем глянув на коренастого оперативника. В его понимании Корякин оказался настоящим растяпой. А такое не прощается.
Коренастый капитан Корякин еще не совсем пришел в себя от случившегося, и только растерянно хлопал на всех глазами. Пусть этот Липков, что хочет, говорит на него. В конце концов, под прицелом держат не его, а Корякина. И один бог теперь знает, как дальше поведет себя подследственный, что предпримет? Но, скорее всего, вот так сразу он Корякина не убьет. Как тогда он сможет передвигаться, пристегнутый за руку к трупу. Нет. Кого угодно он может пристрелить, только ни его. Эту мысль коренастый попытался вдолбить себе в голову и понемногу стал успокаиваться.
Молодой следователь спрятался за Липкова. Получить пулю, ему тоже не хотелось. Вспомнил про красавицу жену и маленького сына. И пожалел, что не захватил с собой оружия. Окажись сейчас в его руке пистолет, из-за спины Липкова выстрелил бы в Туманова, не раздумывая. Для него капитан Туманов потенциальный преступник. Как еще расценить тот факт, что он завладел оружием охранявшего его лопуха Корякина. С ним еще заместитель прокурора разберется. А сейчас, главное, не дать Туманову повода для стрельбы. Кругом ведь люди.
Понимая, что затянувшееся молчание ни к чему не приведет, и Туманов не собирается возвращать пистолет, Липков решил сказать:
– И все-таки, Туманов, послушайте моего доброго совета …
Федор резко перебил заместителя прокурора. Говорил негромко, но все сказанное воспринималось на слух острее, чем, если бы он кричал.
– Заткнись. И слушай, что я скажу, – чтобы заместитель прокурора был более внимателен, Федор навел на него ствол, для острастки.
– Хорошо, – сразу согласился Липков, уже больше не помышляя отговаривать Туманова. Он тут же вспомнил, что должность заместителя прокурора не защитит его от смерти, если Туманов выстрелит.
– И ты послушай, – обратился Туманов к следаку, заметив, что тот зашевелился за спиной Липкова. – Я не убийца. Но если понадобится, пристрелю любого из вас. Будете делать все, как я скажу, обещаю, останетесь живы. Так что выбирайте, кому чего нравится. – Непритязательно посоветовал Федор.
