Татьяна Полякова - Мавр сделал свое дело
Мы еще немного поболтали, затем простились. Я вновь задумалась.
Особой ясности разговор в ситуацию не внес. Скорее все еще больше запутал. Спать по-прежнему не хотелось. Я подошла к окну, открыла его и выглянула в сад. Озера из моего окна не было видно, но от открывшейся мне красоты захватило дух. На лужайке росли голубые ели, над ними висела луна, огромная и яркая, рядом кусты жасмина и цветущие розы, в свете луны их бутоны казались почти черными.
— Господи, как прекрасен мир, — прошептала я, устраиваясь на подоконнике. В кустах что-то зашуршало, а через мгновение я услышала:
— Доброй ночи, принцесса.
Я перевела взгляд на землю и увидела Леопольда. Сложив ручки на груди, он смотрел на меня снизу вверх и улыбался.
— Привет, — ответила я.
— Ты еще красивее в этом лунном свете…
— Спасибо. Залезай ко мне, если хочешь. Мы могли бы поболтать. Сестра уехала, спать не хочется, а никто из родственников желания продолжить знакомство не вызывает.
— Ничего удивительного, — согласился со мной карлик. Леопольд мне нравился, и я не прочь была поболтать с ним. При этом я очень рассчитывала разжиться дополнительными сведениями о доме и его обитателях. В общем, я была в меру искренна и в меру корыстна.
Он подпрыгнул, уцепился за подоконник, а я помогла ему вскарабкаться на него. Леопольд устроился поудобнее, опять сложил руки на груди и весело поглядывал на меня.
— Значит, ты осталась.
— Ты знаешь об этом пункте завещания?
— Конечно, я знаю все, — самодовольно ответил он.
— Ирина сказала, что ты дружил с хозяином.
— Ирина, — скривился карлик. — Терпеть ее не могу. Она отравила старика.
— Разве его не убили вон там, на лесной тропинке?
— Она его отравила, — упрямо повторил он.
— Мышьяком? — не удержалась я.
Карлик нахмурился, стало ясно: насмешек он не выносил, впрочем, я их тоже терпеть не могу.
— Арахисом, — серьезно ответил он.
— Вот уж не знала, что арахисом можно отравить.
— Конечно, можно, если у человека аллергия на него. Старик не выносил арахис. Просто не выносил. Однажды эта дура купила пирожных с арахисовым маслом, старик чуть не умер. Хорошо, Ирка додумалась позвонить соседу, он врач, смог спасти старика. Ирка тогда здорово перепугалась. А когда узнала, из-за чего у дяди случился приступ, поняла, как от него проще всего избавиться. И к подруге сбежала, чтобы старику некому было помочь.
— Ты рассказывал об этом следователю?
— Им нужны доказательства. У меня их нет, потому что эта шельма хитрая. Я думаю, арахис она насыпала в коньяк, перемолов орехи в мельнице. На ночь старик всегда выпивал рюмку-другую. Старик ничего не понимал в коньяке. Только делал вид, что понимает. Лишь бы этикетка была красивая. Он во многих вещах ничего не понимал, просто делал вид. Запросто мог выпить, ничего не заподозрив. Ирка не рискнула бы покупать арахис здесь. Но за неделю до этого она ездила в город. К врачу. Бутылку из-под коньяка я не нашел, а мельница была тщательно вымыта. С какой стати? Она сроду ее не мыла.
— Послушай, если бы все это ты рассказал в милиции, их наверняка бы заинтересовало… — серьезно заметила я. После разговора с Антоном сказанное карликом уже не казалось совершенно глупым. Он вдруг захихикал.
— Ты не знаешь, какие у нас здесь дела творятся. Ты думаешь, что рядом ходят люди, а.., посмотрела бы ты на родственников в свете луны. Кое у кого видны клыки, а у некоторых и того хуже… — Я невольно поежилась, глядя на лужайку, залитую лунным светом. — Они могут очень искусно притворяться, но я давно вывел всех на чистую воду. Хотя они думают, что это старик.
— Кто думает? — нахмурилась я.
— Все. Все эти уроды. Они считают уродом меня. Потому что я маленький. Вот умора. Где это ты видела людей с хвостом и рогами?
— А кто здесь с хвостом и рогами?
— С рогами почти все, — продолжал хихикать он. — Хвост торчит у Ирки из-под юбки. Она давно спуталась с чертом. Самым настоящим. Старик хотел ее спасти, а она отплатила ему черной неблагодарностью.
Честно говоря, рога и хвосты не очень-то меня впечатляли, я имею в виду в другое время, но сейчас лес, освещенный луной, показался мне зловещим, а слова карлика не лишенными смысла. Однако от мистики я предпочла перейти к насущным вопросам.
— Значит, ты был другом старика? Выходит, он человек хороший. Не стал бы дружить с кем попало. Верно?
Мои слова произвели на него неожиданное впечатление. Леопольд некоторое время смотрел на меня сердито, затем погрустнел, отвел взгляд и вздохнул.
— Ты настоящая принцесса, — наконец изрек он. — А меня считаешь уродцем.
— По-моему, ты довольно симпатичный, — улыбнулась я. — И я не прочь иметь такого друга.
— Правда?
— Конечно.
— Но и ты никогда бы не смогла меня полюбить. Как мужчину.
— Видишь ли, в настоящий момент я мечтаю о прекрасном принце, что совершенно естественно для девушки моего возраста. Но когда я стану старше и мудрее, я, возможно, пойму, что внешность — не главное. К тому же всегда можно вообразить, что ты и вправду принц, только заколдованный, — засмеялась я, и карлик хихикнул в ответ, а потом сказал:
— Старик был скверным человеком. А подружились мы с ним потому, что я в глубине души тоже считаю себя уродом. Ты слышала, что подобное тянет к подобному? — Тут Леопольд вдруг насторожился и сделал мне знак молчать.
С полминуты мы сидели в тишине, нарушаемой лишь невнятными шорохами леса.
— Ага, — сказал карлик. — Кажется, события начинают развиваться. Прощай, принцесса. И будь осторожна.
Он очень ловко спрыгнул с подоконника и устремился по тропинке к лесу, а я на мгновение увидела то, что, должно быть, еще раньше заметил он: силуэт на тропинке, ведущей от кухни. Судя по белому балахону, это могла быть Ирина в своем льняном сарафане, и шла она по той самой дорожке, где убили ее дядю.
Карлик мгновенно растворился в кустах, не произведя никакого шума, а я осталась у раскрытого окна, правда, ненадолго. Любопытство пересилило во мне даже страх заблудиться в незнакомом лесу.
Я спрыгнула с подоконника и побежала по тропе, правда, в отличие от Леопольда, отнюдь не бесшумно. В нескольких метрах от дома две тропинки сходились в одну. Достигнув этого места, я совершенно отчетливо увидела впереди Ирину. Она быстро шла, размахивая руками, но неожиданно остановилась и оглянулась. Я успела растянуться на мокрой траве рядом с тропой, чтобы она меня не заметила. Как я объясню, что делаю здесь, если она меня увидит?
— Кто здесь? — тревожно спросила она. — Кто здесь? Выходите. Я знаю, что вы рядом…
Лицо ее в лунном свете казалось белым пятном с провалами глаз, и я поймала себя на мысли, что карлик, возможно, прав: в полнолуние хозяйка дома выглядит иначе.
— Вы меня не запугаете, — крикнула Ирина, но голос ее дрожал от страха. На мгновение я решила, что сейчас она повернет к дому и мое присутствие здесь станет очевидным, но она резко повернулась и побежала по тропе вперед. Я немного выждала и поднялась.
— Ты принцесса, а топаешь как слон, — услышала я из соседних кустов злой шепот.
— Меня не учили ходить бесшумно, — ответила я.
— Лучше помалкивай, — посоветовал карлик. Видеть я его не могла, но вскоре поняла, что в кустах его больше нет. Поднялась и, стараясь ступать крайне осторожно, зашагала дальше. Теперь Ирину я не видела, чему только поначалу порадовалась: карлик прав, индеец из меня никудышный, так что лучше следовать за ней на приличном расстоянии.
И тут тропинка опять разделилась на две. Я начала беспомощно оглядываться вокруг. Лес с обеих сторон стоял сплошной стеной, не верилось, что я в поселке или совсем рядом с ним. По какой из двух тропинок пошла Ирина, я понятия не имела.
— Леопольд, — тихо позвала я. Но он не откликнулся. Может, его не было рядом, а может, просто не пожелал отозваться. Стало ясно: дорогу придется выбрать самостоятельно. Особо не мудрствуя, я решила положиться на судьбу, применив детскую считалку, и пошла по той, что мне выпала. Я ускорила шаги в надежде увидеть впереди светлый сарафан Ирины и убедиться, что удача сопутствует мне. Между деревьев и впрямь что-то мелькнуло, я припустилась бегом и через мгновение увидела ровную гладь озера. В свете луны оно казалось фантастически прекрасным. Я замерла, пораженная вдруг открывшимся великолепием, забыв и про Ирину, и про карлика, и про загадки, которые он успел мне загадать.
Уходить отсюда не хотелось. Меня охватило желание встать на лунную дорожку и бежать по ней быстро-быстро… Вероятно, я бы и попробовала сделать это, в такую ночь нет ничего невозможного, но тут вдруг услышала женский смех, ласковый, как звон колокольчика. «Неужто русалки? — совершенно серьезно подумала я, начала оглядываться и наконец обратила внимание на машину под деревьями в каких-нибудь двадцати метрах от меня. — Как она здесь оказалась? — удивилась я. — Должно быть, здесь где-то рядом дорога, по тропе на машине не проедешь».
