Татьяна Полякова - Час пик для новобрачных
— За пятьсот баксов вы еще вопросы задаете? — усмехнулась я.
— Любопытство, как известно, широко распространенный порок. А как зовут вас, прекрасная незнакомка, я смогу узнать?
— Сможете, но стоить это будет сто баксов. Он хохотнул, после чего предложил:
— Хотите кофе?
— Хочу, — кивнула я.
Стандартная трехкомнатная хрущоба была перестроена хозяином и теперь являла взору удобное жилище в стиле модерн. Максим прошел к стойке, отделявшей кухню от гостиной, и спросил:
— Может быть, коньяк?
— Спасибо, я за рулем.
Готовить кофе он не умел, но указывать на это я ему не стала. Сделала несколько глотков, отодвинула чашку и напомнила:
— Я вас слушаю.
— Ага. Ну, значит, так. Петровы решили продать квартиру и обратились ко мне. Вячеслав появился в нашей фирме, и я предложил ему эту квартиру. Он приехал, посмотрел, и квартира была продана, то есть куплена.
— Значит, раньше вы с ним не встречались?
— С Вячеславом? Не встречался. Он вообще прибыл издалека, жил в Подмосковье, снимал квартиру, а работал в Москве и, само собой, хотел перебраться в столицу.
— Вы сказали “издалека”. А поточнее?
— Из Иркутска, кажется.
— Должна заметить, что пятьсот долларов вы не отработали.
— А что вы, собственно, хотите? Я протянула ему фотографию.
— Он?
Максим, взглянув на фото, усмехнулся:
— Надо же… в общем, похож. Если прибавить усы и очки.
— Когда он купил квартиру?
— Сейчас скажу точно. — Максим порылся в шкафу, извлек на свет божий ежедневник и принялся его листать. — Нотариат провели двенадцатого января, — сообщил он.
Выходит, Глеб, или Вячеслав, купил квартиру за месяц до того, как отправился в Египет, где мы с ним и встретились.
— Он сразу же переехал?
— На этот вопрос ответить трудно, — усмехнулся Максим. — У меня сложилось впечатление, что квартира его не очень интересовала. Он надеялся уехать за границу, в командировку, а квартира — хорошее вложение денег, опять же есть место, куда можно вернуться, плюс московская прописка.
— Он вам что-нибудь говорил о своей работе?
— Менеджер, кажется. Занимался компьютерами…
— И ничего конкретного?
— Да вы что, шутите? Я с ним по душам не разговаривал, некогда, да и ни к чему. Мы встретились пару раз, посмотрели квартиру. Конечно, болтали о чем-то. Он мне понравился, к тому же предполагалось, что мы будем соседями. Но никакой особой информации. Я и про командировку узнал случайно. Квартиру он купил вместе с мебелью, Петровым она была не нужна. Я, конечно, удивился. Такой парень, как Вячеслав, и вдруг эта рухлядь. Хотел ему посоветовать фирму, которая занимается ремонтом, классные ребята и берут недорого. А он сказал, что ремонт и мебель его сейчас мало интересуют, со дня на день ждет решения и, скорее всего, уедет. Вот и все. Сюда он, по-моему, так и не перебрался. Я его встречал пару раз, только вряд ли он здесь жил.
— А машина у него была?
— Да. “Опель”.
— Это точно?
— Ну… А последний раз я в окно видел, как он садился в “Шевроле”… да… темно-зеленого цвета.
— А когда это было?
— В начале марта прошлого года. И с тех пор он здесь ни разу не показывался, по крайней мере, я его не встречал.
— В договоре купли-продажи указываются паспортные данные обеих сторон.
— Совершенно верно.
— Так вот. Мне нужны паспортные данные этого Вячеслава.
— Это не так просто.
— Постарайтесь. — Я написала на листке бумаги номер своего сотового. — Уверена, что через пару дней вы мне позвоните и порадуете новостями.
— Неужели я даже имени вашего не узнаю? — усмехнулся он.
— Придумайте его сами, это гораздо романтичнее. — Я направилась в прихожую, Максим проводил меня до двери.
Выйдя на улицу, я увидела, что он стоит у окна, обозревая двор. Прятаться не имело смысла, раз я сама оставила ему номер сотового, и я потопала к машине. Делать мне в Москве было больше нечего. Вряд ли я смогу найти фирму, в которой работал Глеб, если эта фирма существует вообще.
Итак, за месяц с небольшим до нашего знакомства Глеб приобретает квартиру, будучи еще Вячеславом. Затем под другим именем отправляется в Египет. Через три дня после возвращения появляется у меня с кучей денег и сомнительной историей. Очень похоже, что Москву он покинул, рассчитывая где-то укрыться. Выходит, наше знакомство пришлось как нельзя кстати. Глеб провернул какую-то махинацию, причем заранее, и довольно хорошо подготовился, а потом исчез, но вовсе не в Швецию, а уехал за пару сотен километров от Москвы. Но кто-то оказался еще умнее и его там обнаружил. Выходит, не было никакой любви? Там, в Египте, я просто подвернулась под руку, и он немного подкорректировал свои планы?
Я грязно выругалась, но желание докопаться до истины у меня отнюдь не исчезло, напротив, я поняла, что не успокоюсь до тех пор, пока не разберусь со всем этим.
Домой я вернулась за полночь. Бросила машину возле подъезда и поднялась к себе. Выпила чаю, закурила, глядя в окно, потом прошлась по кухне, теперь казавшейся мне нелепо огромной. Оставив на столе чашку с недопитым чаем, я выключила свет в кухне и отправилась в ванную. Оказавшись в теплой воде, сразу почувствовала, как устала за день, и едва добрела до спальни. Там меня ждал сюрприз. На полу валялось разбитое стекло, которое еще утром было вставлено в раму с портретом Глеба, а сам портрет был изрезан в клочья.
В первое мгновение я замерла, приложив руку к груди и тараща глаза на осколки и обрывки бумаги. Потом испуганно огляделась. Черт возьми, кто-то был в квартире в мое отсутствие, и ему страшно не понравился портрет Глеба.
Схватив трубку, я быстро прошла по квартире. Не похоже, что здесь что-то искали. С некоторым страхом я распахнула дверцы шкафов. Повторный осмотр квартиры немного меня успокоил. Враги не притаились по углам, поджидая, когда я усну. Из вещей тоже ничего не пропало. Выходит, кто-то нагрянул в мою квартиру только для того, чтобы искромсать изображение Глеба? Ничего глупее вообразить невозможно. Кому это понадобилось, а главное — зачем?
На ум пришло весьма оригинальное объяснение: некто проник в квартиру, ожидая обнаружить там Глеба, и в сердцах на его отсутствие изрезал портрет. Глупость несусветная, но ничего другого в голову не приходило. Я вернулась в спальню, чтобы взглянуть на свадебную фотографию. Она стояла там, где ей положено было стоять. Чудеса. Если мои догадки верны, логичнее было и фотографию изрезать.
Нет, это глупо. Зачем уничтожать портрет, если есть человек, который может нарисовать Глеба еще и еще… О черт, а что, если… Я уже метнулась к телефону, но вовремя себя одернула: “Не сходи с ума”. Существует множество людей, с которыми Глеб общался, в конце концов, есть такая штука, как фоторобот. Выходит, это предупреждение. В квартире ничего не тронули, не считая портрета, даже деньги не взяли. Кто-то хотел мне намекнуть: не суй свой нос куда не просят. Что ж, это вовсе не так уж скверно, потому что, если предупреждают, значит, я на верном пути.
Я не торопясь смела мусор, определила покореженную раму в прихожую и легла спать. Знать бы еще, кто шлет мне это предупреждение. Человек, не заинтересованный в том, чтобы я знала, кем был мой муж на самом деле. А кто в этом не заинтересован? Убийца? Или шантажист, если он действительно существует? Возможно, есть еще некто, о ком я даже не догадываюсь.
Пока мне достоверно известно следующее: Глеб одновременно фигурировал под именем Вячеслав. Какое из двух имен настоящее, предстоит выяснить. Судя по паспорту, мой муж родился в деревне Борино Ярославской области, вот ее и стоит посетить. Может, там еще есть кто-то, хорошо его знающий. Мне годится любая зацепка, и тогда я непременно распутаю клубок. Вот и начнем с биографии мужа.
Утром, сев за стол с намерением позавтракать, я не обнаружила хлеба и потому отправилась в магазин. Он находился в соседнем доме. Я накинула пальто и, схватив кошелек, бегом припустилась туда. Покупка хлеба и еще кое-каких продуктов много времени не заняла, я вышла из магазина и увидела Дениса Сергеевича, который с лучистой улыбкой поприветствовал меня.
— Доброе утро, Полина Викторовна.
— Вы здесь случайно или выслеживаете меня? — не очень любезно осведомилась я.
— Ну что вы… просто шел мимо, увидел вас и решил подождать. Можно я вас провожу?
— Провожайте, вы же все равно не отстанете.
— Полина Викторовна, я вот все думаю, почему вы ко мне относитесь с такой неприязнью? Я ведь искренне хочу помочь.
— Кому? — удивилась я.
— Вам, — тоже удивился он.
— И как же вы намерены помогать?
— Разобраться в гибели вашего мужа. Вы ведь этого хотите?
— Допустим. Хотя мой муж погиб в автомобильной аварии, произошедшей из-за сердечного приступа. По крайней мере, ваше начальство так считает.
— Начальство оно на то и начальство… А у меня своя голова на плечах. Вы вчера в Москву ездили?
