Джорджетт Хейер - Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник)
Новость о разорванной помолвке быстро распространилась по дому, вызвав у его обитателей самые противоречивые чувства. Моттисфонт заявил, что девушка поступила правильно. Ройдон – приверженец сурового реализма в пьесах, но романтик в глубине души – осудил вероломство в столь очаровательном создании. Пола безразлично заметила, что никогда не относилась к этому союзу всерьез. Мод вяло выразила свое одобрение. Матильда искренне поздравила Стивена. А Джозеф заволновался и выразил надежду, что предательский удар не поколеблет мужество его племянника. Встретив в коридоре Стивена, он схватил его за руку раньше, чем тот успел отпрянуть, и срывающимся голосом спросил:
– Мой мальчик, что я могу для тебя сделать?
Стивен промолчал, справедливо сочтя эту фразу чисто риторической. Тогда Джозеф сердечно сжал ему руку и добавил:
– Поверь, она тебя не стоила. Я знаю, тебя это не утешит, мой бедный мальчик, но когда-нибудь ты убедишься, что милосердное время лечит все.
– Большое спасибо, – отозвался Стивен, – хотя ты зря тратишь на меня свое сочувствие. Выражаясь твоим дурацким языком, мы с Валери решили, что не походим друг другу.
Если он рассчитывал таким способом остановить поток соболезнований своего дяди, то был жестоко разочарован. Тот немедленно похлопал его по плечу и понимающе кивнул:
– Так держать, старина! Главное, не вешать носа.
Матильда, видевшая эту сцену, испугалась, что Стивен заорет на Джозефа или бросится на него с кулаками. Поэтому она поспешила вмешаться, выразив уверенность, что обе стороны должны быть довольны исходом дела.
Джозеф мгновенно переключился на Матильду. Улыбнувшись, он снисходительно заметил:
– Ах, Матильда, что значат слова человека, никогда не испытавшего таких страданий!
– Ради Бога, замочи! – не выдержал Стивен.
Джозеф ничуть не обиделся.
– Понимаю, старина, понимаю, – кивнул он. – Лучше не трогать кровоточащие раны. Забудем про Валери и обратимся к завтрашнему дню.
– А меня, – произнес Стивен, – завтра могут арестовать по обвинению в убийстве.
Матильда почувствовала, что слова застряли у нее в горле: так поразили ее эти фразы и звучавший в них невысказанный страх. Однако Джозеф спокойно произнес:
– Не горячись, мой мальчик. Ты слишком возбужден, что неудивительно. Никто из нас даже в мыслях не допускает подобную возможность.
– Жаль, что не могу последовать твоему примеру. Я не привык жить, засунув голову в песок, – огрызнулся тот.
Матильда наконец обрела голос:
– Почему ты так решил, Стивен? Как полицейские могут кого-то обвинить, если они даже не знают, как преступник попал в спальню?
– Спроси у них, – усмехнулся он. – Меня повесят из-за моего портсигара и завещания дядюшки Натаниэля. Забавно, правда?
– Я этому не верю! – заявил Джозеф. – В полиции служат не дураки. Они не могут тебя арестовать, опираясь на шаткие улики.
– По-твоему, сто шестьдесят тысяч фунтов стерлингов – шаткая улитка? Даже я думаю, что это очень веский мотив.
– Но ты ничего не знал о завещании! Я сто раз им это говорил!
– Да, дорогой мой дядюшка, и если бы ты не намекнул Валери, что я стану наследником, вероятно, инспектор тебя бы и послушал. А пока меня подвергли очередному допросу, из которого ясно, что они не верят ни единому моему слову.
– Но ты еще на свободе, – заметила Матильда.
– Да, чтобы я мог сам себя утопить.
– Не говори глупостей! – резко возразила она. – Я не верю в эту чушь! Они не могут тебя арестовать, пока не выяснят, как убийца Натаниэля оказался за закрытой дверью.
– Судя по вопросам, которые мне задавали, полиция считает, что я влез в окно.
– Но оно было закрыто! – воскликнул Джозеф.
– К сожалению, ты не можешь это подтвердить, – напомнил Стивен.
Тот стукнул себя кулаком в лоб.
– Какой же я дурак! Но я никак не думал… мне и в голову не приходило… О, если бы мы могли заранее знать будущее!
В комнату вошла Мод. И, услышав его слова, произнесла:
– Мне кажется, это было бы очень неудобно. Однажды я была у гадалки, и она предсказала, что я буду много плавать по морям. Меня это очень расстроило, потому что я страдаю морской болезнью и не люблю далеких путешествий.
– Спасибо, вы внесли очень ценный вклад в нашу дискуссию, – с насмешливым дружелюбием отозвался Стивен. – Давайте уж лучше про императрицу.
При слове «императрица» Мод нахмурилась.
– Ума не приложу, куда подевалась книга, – пожаловалась она. – Я уже обыскала весь дом. К счастью, инспектор – очень приятный и любезный человек – пообещал о ней позаботиться. Уверена, в конце концов он найдет ее.
Стивен недовольно сдвинул брови, но Матильда, всегда обладавшая чувством юмора, не выдержала и рассмеялась.
– Надеюсь, вы не попросили инспектора отыскать вашу книгу? – спросила она.
– Но он же детектив, – невозмутимо ответила Мод. – Искать вещи – его профессия.
– Дорогая, не следует приставать к инспектору с подобными пустяками, – укорил ее Джозеф. – У него есть гораздо более важные дела.
Мод это не смутило. Усевшись на свое любимое место у камина, она проговорила:
– Не думаю, что поимка убийцы Натаниэля принесет кому-нибудь пользу. Он умер, и уже ничего не поделаешь. А если мы начнем копаться в этом деле, будут одни лишь неприятности. Как в «Гамлете», – добавила Мод. – А «Жизнь австрийской императрицы» числится в библиотеке, и если я не верну книгу, мне придется за нее платить. К тому же я ее еще не дочитала.
Джозеф пробормотал, что не следует отвлекать инспектора из-за всякой ерунды, и оставил эту тему. Вскоре к ним присоединились другие гости, и общее внимание сосредоточилось на том, как просто и спокойно Валери вышла из щепетильной ситуации. Обведя присутствующих ясными васильковыми глазами, выражавшими чистейшую невинность, она спросила:
– Стивен уже сказал вам, что мы разорвали помолвку? Наверное, вы думаете, что с моей стороны некрасиво отменить свое решение как раз в тот момент, когда Стивену грозит обвинение в убийстве? Но это не мое решение, а мамочки. К тому же мы все равно уже надоели друг другу, так что это не важно. – Она смущенно улыбнулась: – Забавно, теперь он мне нравится гораздо больше, чем когда мы были помолвлены. Раньше я его ненавидела.
– Оба чувства вполне взаимны, – с усмешкой отозвался Стивен.
– Боюсь, вы еще слишком молоды, чтобы знать цену любви, – печально заметил Джозеф.
– Я знаю! Я постоянно влюбляюсь! И каждый раз по уши!
– Современные девушки, – вмешалась Мод, – не придают такого значения помолвке, как это было в наше время. Раньше обручиться больше одного раза считалось верхом легкомыслия.
– Ну и глупо! – надула губы Валери. – Я хочу, чтобы у меня было сто помолвок!
– Когда ты выйдешь замуж, я подарю тебе что-нибудь на свадьбу, – пообещал Стивен.
– Ах, Стивен, ты милашка! Надеюсь, тебя не арестуют! – выпалила Валери, наивно хлопая ресницами.
Вскоре она принялась флиртовать с Ройдоном и занималась этим до тех пор, пока в комнате, излучая бодрость и уверенность, не появилась ее мать.
Чтобы уравновесить за столом присутствие миссис Дин, требовалась опытная и авторитетная хозяйка, а поскольку Мод не была опытной и не считала себя хозяйкой, мать Валери без труда заняла главенствующее место. Она немедленно узурпировала власть, то рассаживая гостей, то направляя их беседу или выражая уверенность, что, несмотря на трагические обстоятельства, им не помешают какие-нибудь спокойные игры.
– В конце концов, сегодня Рождество, – добавила она с сияющей улыбкой. – Какой смысл сидеть с унылым видом? Буйствовать нам, конечно, ни к чему, но я знаю несколько милых бумажных игр, которые придутся по вкусу молодежи.
Ошарашенные гости даже замолчали. Пола наконец обрела дар речи и пробурчала:
– Терпеть не могу бумажные игры.
– Многие так говорят сначала, – возразила миссис Дин, – а потом присоединяются к остальным.
– Мамочка мастерски организует игры, – сообщила Валери.
– Только без меня! – отрезала Пола, откинув со лба челку.
– Будь вы одной из моих девочек, – игриво заметила миссис Дин, – я бы посоветовала вам не глупить.
Выражение лица Полы стало таким грозным, что Матильда, решив, что с нее хватит эмоциональных встрясок, встала из-за стола, пробормотала извинения и вышла из комнаты.
В коридоре она встретила Стивена.
– Что, сдали нервы? – спросил он.
– Увы. Ей бы пойти в массовики-затейники.
– Пола с ней разберется, – равнодушно бросил Стивен.
– Не сомневаюсь, но у меня уже нет сил смотреть на подобные сцены. Имей в виду: если в этом доме начнутся «спокойные игры», я уйду спать, сославшись на головную боль.
– Не начнутся. Вероятно, я недолго буду здесь хозяином, но на этот вечер – наверняка.
– Ценю твое извращенное чувство юмора, но шутка мне не нравится.
Он рассмеялся и открыл дверь в библиотеку:
– Заходи. Я распоряжусь, чтобы чай принесли сюда.
