Марджери Аллингем - Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)
Альберт положил ключи на стол, сравнил их при свете фонаря. Не считая того, что оба выглядели древними и были больше четырех дюймов в длину, вряд ли нашлось бы два других столь несхожих между собой инструмента. Ключ от хранилища — длинный, узкий, с тремя бородками; ключ же, изготовленный на удачу Уарди Сэмсоном, — широкий, тяжеловесный и до смешного неказистый; такая наружность часто характерна для неудачных допотопных конструкций.
Мистер Кэмпион задумчиво повертел в руках творение Уарди и, сунув оба ключа в карман, медленно пошел вниз по лестнице. Темнота сгущалась, и в переднем вестибюле-колодце, куда из-за отсутствия окон не проникал свет с улицы, стояла полная чернота.
Поскольку во мраке вполне естественно вести себя тихо, мистер Кэмпион ступал мягко. Наверху каменных ступеней он замер, навострив слух. Ниже — подвал. Чуткое ухо мистера Кэмпиона уловило что-то, не относящееся к обычным ночным шорохам. Интересно… Звук не повторился, и Альберт пошел дальше.
На площадке, где лестница поворачивала, он замер и торопливо погасил фонарь. Внизу, в конце коридора в темноте мерцала слабая полоска. Дверь хранилища была приоткрыта, внутри горел свет — факт не такой уж поразительный даже в столь позднее время, если бы единственный официальный ключ от этого самого хранилища не лежал в кармане мистера Кэмпиона.
Он осторожно двинулся на ощупь вперед по узким затертым ступеням. Как только его нога ощутила бетонный пол подвала, мерцающая полоса исчезла — свет в хранилище погас.
Кэмпион стоял в какой-нибудь полудюжине шагов от двери, в подвал почти не доходили гул подземки и шелест бумаг, однако ничего не было слышно. Ни дыхания, ни шороха, ни даже едва заметного шепота хорошо смазанной петли. Парализующая, ненормальная тишина.
Альберт не считал себя человеком мнительным, однако совсем толстокожим он тоже не был и прекрасно чувствовал остроту ситуации. Некто — по-видимому, с нечистой совестью и, возможно, с оружием — знает о присутствии Кэмпиона и ждет его.
Тишина была нарушена внезапно и пугающе. В тот самый миг, когда мистер Кэмпион решил — пора вдохнуть полной грудью, в нескольких футах от его уха грянул вопль такой силы, что его природу или даже источник было не определить. В ту же секунду в грудь мистера Кэмпиона врезалось нечто явно демоническое, выбило из руки фонарь, а из тела — дух.
Большинство из нас испытывает тайное удовольствие, получив удар, на который с лихвой может ответить. Когда Кэмпион отлетел к стене рядом с лестницей, его левый кулак впечатался в твердое — наверняка чью-то голову. Голова замычала, судорожно вздохнула, к животу Кэмпиона подскочило чужое колено.
В следующие несколько секунд времени на размышления было мало, однако мистер Кэмпион уловил, что дерется с чем-то человекообразным — поскольку оно в одежде, — обладающим железной твердостью и свирепостью. Кое-какой опыт в боях без правил у Кэмпиона был. За свою авантюрную жизнь он имел удовольствие сталкиваться с выходцами из разных слоев общества, а потому знал, что боксерские правила имеют множество вариаций, однако в тот вечер в непроглядной подвальной тьме ему преподали настоящий урок. Невидимое создание, навалившись сверху, кусало, царапало и молотило кулаками, перемежая эти действия редкими техничными ударами. Какое-то время Кэмпион ему уступал, утешая себя лишь тем, что у врага нет оружия. А потом его рука нащупала металлические перила. Он подтянулся и врезал правой, вложив в удар всю силу.
Кулак вошел в чужой мокрый подбородок, и до Кэмпиона дошло, что он воюет с безумно перепуганным человеком. Всхлипывания утихли, к ногам Альберта что-то рухнуло. Он встряхнулся, подождал, но с пола не донеслось больше ни звука. Кэмпион нетвердой походкой двинулся по коридору и после длительных поисков обнаружил выключатель.
Первым делом мистер Кэмпион увидел собственное отражение в зеркале внутри маленькой открытой уборной. Зрелище было неутешительное.
Долго обозревать ущерб он не стал, а посмотрел назад, и как раз вовремя: всклокоченное нечто украдкой ползло к лестнице. Мистер Кэмпион коршуном подлетел к нему, схватил за остатки воротника, запрокинул противнику голову. И увидел покрытое слезами и кровью лицо звездного свидетеля обвинения мистера Питера Ригжета.
Разинув рот, Кэмпион разжал захват. Мистер Ригжет отполз к нижней ступеньке, сел на нее и зарыдал, пуская пузыри. Вскоре рыдания иссякли, и голова Питера безжизненно повисла. Причем мистер Ригжет вовсе не лишился чувств — он уснул.
Такое порой случается, когда физическое напряжение сопровождают сильные переживания. А поскольку это естественное явление свойственно только молодым людям с исключительным здоровьем, мистер Кэмпион не на шутку рассердился на мистера Ригжета.
Он оставил бухгалтера и отошел в уборную, откуда через открытую дверь мог приглядывать за фигурой у подножия лестницы.
Вывихнутое плечо, рассечение над левым глазом да четыре полосы, оставленные ногтями от правого виска до шеи, — вот, пожалуй, и все основные раны. Одежда превратилась в лохмотья. На рукаве пиджака отсутствовал клок — его явно откусили; все испачкано кровью.
Мистер Кэмпион, как мог, привел себя в порядок, минуту-другую подержал голову под холодной струей и почувствовал себя лучше. Он позволил мистеру Ригжету поспать полчаса, затем разбудил, вылив на голову кружку холодной воды. Распухшие глаза сонно поморгали, закрылись вновь.
Кэмпион поднял тщедушное тело — кто бы мог подумать, что оно в такой хорошей форме! — и отволок его в уборную, где продолжил лечение до тех пор, пока мистер Ригжет не начал подавать признаки жизни.
— Порядок? — спросил Кэмпион, когда голубые глаза под помятыми веками вновь обрели ясность.
Мистер Ригжет молча стал мыть руки.
— Думаю, неплохо бы нам поболтать, познакомиться как следует, а?
По-прежнему нет ответа. По-видимому, руки мистера Ригжета требовали много внимания.
— Что вы тут делали? Объяснять кому-нибудь придется, сами понимаете. Так уж лучше мне.
Мистера Ригжета сильно трясло, однако с губ не слетало ни звука.
Кэмпион выключил кран, швырнул бухгалтеру полотенце.
— Вперед. — Альберт взял мистера Ригжета под локоть. — Пойдем в хранилище.
Мистер Ригжет застыл. Он смотрел прямо перед собой, бледное лицо покрывали розовые пятна, глаза сузились до размера булавочной головки.
Мистер Кэмпион подавил нарастающее раздражение.
— В следующий раз, когда решите поколотить кого-нибудь в темноте, не теряйте головы, не то получите на руки труп — жертву смертоносного нападения. Держать себя в хорошей спортивной форме, конечно, похвально, но вы же не хотите превращаться в опасную машину каждый раз, когда на вас накатит.
Мистера Ригжета сильнее забила дрожь, и внезапно он начал молиться. Альберт тряхнул его за плечи.
— Успокойтесь! — твердо произнес он. — Хватит сходить с ума. Сейчас вам нужны мозги. Включайте уже их.
Мистер Ригжет наконец расслабился.
— Куда вы меня отведете? — спросил он.
— Никуда. Будем здесь.
Мистер Ригжет вздрогнул, посмотрел в сторону хранилища.
— Только не туда. Я расскажу. Все расскажу. Я не такой плохой, каким выгляжу… А если и такой, то ничего не могу с этим поделать. Господи, как же я устал!
— У меня на улице машина, — вздохнул мистер Кэмпион. — Давайте я отвезу вас к себе.
Они пошли к лестнице, но тут мистер Ригжет вспомнил про хранилище и побежал назад. Мистер Кэмпион с большим интересом наблюдал, как бухгалтер сунул руку в порванный карман, вытащил узкий ключ с тремя бородками, идентичный позаимствованному Кэмпионом у мисс Керли, и запер дверь.
— Я устал, — вновь сказал мистер Ригжет.
Он уснул на заднем сиденье машины, и на Боттл-стрит его пришлось будить. Лагг, сгорающий от любопытства и откровенно напуганный внешним видом хозяина, любезно поехал отгонять машину. Кэмпион остался наедине с пленником.
В ярком свете уютной комнаты мистер Ригжет представлял собой жалкое зрелище. Пенсне исчезло, обычно тонкий чувствительный нос больше не был тонким, а отекшие багровые запястья не меньше чем на три дюйма торчали из рваных манжетов рубашки.
Мистер Кэмпион, немало знающий об истощении, принес поесть, и бухгалтер набросился на еду. Постепенно его необычное изнеможение прошло; теперь мистер Ригжет был утомлен, но в остальном в норме. Мистер Кэмпион сел напротив.
— Не передумали рассказывать? — любезно спросил он.
Мистер Ригжет вперил взгляд в пол. Молод, решил Кэмпион, моложе, чем он думал; лет двадцать шесть, не больше.
— Я плохой, — признал бухгалтер. — Ничего не могу поделать. У меня дурные наклонности. Я падаю все ниже.
