Стенли Эллин - Случай для психиатра. Легкая добыча. Одержимость кровью
Дон Педро вновь заговорил, обращаясь к юноше. На этот раз держался от него подальше, а юноша как будто собирался с силами. И вдруг он встал на ноги, нагнулся, и, ухватив рукой черное покрывало, рванул его. Статуэтка Сан-Маркоса, подносы и бутылка рома — все полетело на пол. Мы подхватили свечи, боясь пожара.
— Пойте! Пойте! — кричал дон Педро, и в голосе его звучал приказ, словно это был вопрос жизни и смерти. Едва свечи были установлены, как пение зазвучало вновь и дон Педро подошел к распростертому на полу телу юноши.
Он тихо заговорил и, когда юноша зашевелился, перевернул его на спину. Юноша застонал и с трудом сел. Он казался изрядно измотанным. Дон Педро поднял руку, пение сразу смолкло. Кто-то включил свет, и мы огляделись. Фигурка святого разлетелась на куски, бутылка с ромом разбилась, темная жидкость пролилась на пол. Свечи поломаны, повсюду валялась парафиновая крошка. Клетка с ящерицами ’ перевернута, сами ящерицы разбежались по углам.
Мне стало противно, словно я принимала участие в пошлом балагане.
Дон Педро начал что-то говорить, но я, не дожидаясь перевода, пошла к выходу. Тут кто-то схватил меня за рукав, оказалось — миссис Перес, и она сжимала мою руку, словно пытаясь меня утешить. Подошел дон Педро.
— Он не хочет уходить. Приведите брата, мы попробуем снова. С вашим братом должно повезти больше. Да и у меня будет больше сил. Может быть, мы даже зарежем петуха.
У меня возникло безумное чувство, что сейчас он начнет называть цены: столько-то за ром, столько-то за свечи, а петух, конечно, за отдельную плату. Чувствуя, как подкашиваются ноги, я бросилась бежать, пока не упала в обморок.
* * *По пути домой я чувствовала себя как с похмелья. Словно я напилась и совершила неприличный поступок. И хотя я чуть коснулась бокала губами, запах рома не оставлял меня. Было так нехорошо, что в такси пришлось опустить окно.
Вновь и вновь меня мучили безумные картины сегодняшнего дня: пение дона Педро, вторящий ему хор, запах благовоний, мерцание свечей, искаженное лицо несчастного юноши, кричащего на дона Педро… Все похоже было на сон, неотвязчивый, как жуткий кошмар. Пробудиться от него не помогал даже здравый смысл.
Может быть, вся эта банда дона Педро и вправду считала, что Тони завладел телом Джоэла, но вовсе не значит, что это так и есть. Дон Педро делал бизнес на суевериях своих земляков, увеличивая их и оказывая потом помощь. Так что может быть, что Тони вовсе не мертв, а вся эта затея — чтобы сбить со следа полицию.
Правда, пока мы лавировали в потоке машин на Пятой авеню, я успела прийти к выводу, что эта идея не выдерживает критики. Вряд ли они рассчитывали, что я тут же отправлюсь в полицию рассказать, что Тони мертв. Ведь тогда главным подозреваемым становился Джоэл. И к тому же я чувствовала, что миссис Перес рассказала мне чистую правду. Неспособна она была на умышленный обман.
Но и то, во что она верила, не имело ничего общего с происшедшим на самом деле. Джоэл просто болен, а не одержим духом. Это необычные побочные эффекты наркотиков. Его лечит Эрика. Говорила же она, что Джоэл идет на поправку. Я должна ей верить.
Только долго моя вера не продержалась. Продолжая мучиться сомнениями, весь остаток пути я ни о чем больше не думала, просто сидела и смотрела в окно.
* * *Мы уже проскочили мимо моих детей, когда я наконец сообразила, что это они стоят с Бароном на углу. Я не знаю, что меня насторожило. Может, то, что обычно они сидят дома. Особенно Керри.
Оглянувшись, через заднее стекло я заметила, что они машут руками. Пока я расплачивалась, они уже подбежали.
Барон прыгал на меня, как будто не видел целую вечность. Успокаивая его, я старалась успокоиться сама.
— Извините, что опоздала вас встретить. Миссис Грейвс еще дома?
— Лучше прогуляемся по Лексингтон-авеню, — сказал Питер, когда я повернула к дому.
Голос у него был спокоен и тих, чего я почти никогда не слышала.
— Пойдем на Лексингтон, мама, пожалуйста, — взмолилась и Керри.
И тут я поняла, откуда у Питера это каменное спокойствие. Так вел себя Тэд, когда происходило нечто из ряда вон выходящее. У меня по спине побежала струйка холодного пота.
— Что случилось? — спросила я, когда мы повернули за угол. Но Керри тащила меня дальше.
— Дядя Джоэл напился, — сказала она.
— Или наглотался дури, — добавил Питер.
— Точно, — согласилась Керри — если просто не спятил.
Я остановилась, они оба, ухватив меня за руки, запротестовали.
— Почему же мы не можем пойти домой? А где миссис Грейвс?
— Она испугалась и ушла вместе с нами, только ждать не стала, пока мы заберем Барона.
— Ну так расскажите, что случилось, — потребовала я.
— Мы не знаем. Он был в кабинете, и вдруг раздался страшный грохот.
— Что за грохот?
— Ну, как будто он бился о стены, ломал мебель, что-то орал…
— Что именно?
— Не знаем. Он кричал по-испански.
— Я надеюсь, вы не подходили к нему? — наконец смогла выговорить я.
— Питер подходил, — сказала Керри.
— Я хотел узнать, не надо ли чем помочь, — потупившись, сознался Питер. — Если бы пришлось бежать, я бы успел. Правда, мама, он выскочил на лестницу.
Кажется, у меня начиналась истерика.
— И что потом?
— Он заорал на нас, — сказала Керри.
— По-английски?
— Да, но какую-то ерунду. Мол, он не даст себя загнать туда, где темно и страшно. А разве в Бельвью было темно?
Я лишь покачала головой.
— Может быть, у них там был темный карцер? Он кричал, что там темно и сыро. Разве так бывает? — На миг задумавшись, она продолжала: — После этого все вообще пошло кувырком. Миссис Грейвс ужасно испугалась, Барон залаял, и когда он бросился за нами, мы схватили пса и выскочили на улицу. Надеюсь, с Уолтером все будет в порядке, нам некогда было его разыскивать.
Керри виновато понурила голову.
— Все будет хорошо, — сказала я, сама не слыша, что говорю. Меня охватил безграничный ужас. Что это — страшное совпадение или результат магической церемонии дона Педро?
Глава 12
Наступило время возвращения с работы, и Лексингтон-авеню заполнилась народом. Оставив детей у витрины, я зашла внутрь, чтобы позвонить. Дома у Эрики никто не ответил. В госпитале отозвалась только секретарша, посоветовавшая оставить номер телефона. Номер, которого у меня уже не было.
Я положила трубку и, взглянув на своих детей и большую черную собаку, вдруг почувствовала себя цыганкой. Да, Барон нам осложнял проблему до крайности — с ним нельзя было приткнуться в ресторане или кино.
Мысль о том, что нашей разношерстной компании предстоит скитаться по улицам, нагоняла тоску. К Тэду я детей не могла отвести, не открыв, что случилось, а поскольку Тэд и так был зол на Джоэла, я боялась, что он тут же вызовет полицию.
Тут я вспомнила о докторе Райхмане. Тот быстро снял трубку. Меня он вспомнил сразу, только уточнил фамилию.
— Кажется, она поехала в госпиталь Рокленда. Она пишет книгу о шизофрении, вызываемой наркотиками, ну а там оказался молодой музыкант… Не уверен, что она сегодня вернется.
Чувствуя, что он вот-вот повесит трубку, я торопливо передала смысл рассказа детей и какие-то обрывки истории с доном Педро. Не представляю, как он смог понять хоть что-то без переводчика. Но тут, с явным удивлением в голосе, он произнес:
— Да, знаю я такого «брухо», он держит магазин «Ботаникас» в испанском Гарлеме.
— И носит ожерелье из собачьих зубов, — добавила я.
— Вы были у него на сеансе?
— Я бы не назвала это сеансом. Там пели и пили ром. У одного юноши был припадок. Они пытались изгнать дух умершего человека из моего брата.
— Так это то, что называется одержимостью, — Казалось, доктор был изумлен до крайности.
— Но такого не бывает, ведь правда?
— Я думаю, вам стоит приехать ко мне и поговорить об этом.
— Со мной дети…
— Разве вам негде их оставить?
— Не так все просто. И со мной еще овчарка.
— Ведите всех, — вздохнул он. — Но только поскорее. У меня скоро самолет.
* * *Доктор Райхман был одним из тех старомодных психиатров, которые все еще продолжали обитать в Вест-Сайде. Пренебрегая сверкающими хромом и стеклом офисами на Парк-авеню, они обитали в больших и мрачных домах с массивной мебелью и древними рыцарскими доспехами, а вместо деловитых молодых секретарей у них работали старательные пожилые женщины, следившие заодно за домом, готовившие обеды и часто бывшие их дальними кузинами, вывезенными в незапамятные времена из Европы.
Экономка, стены, уставленные до потолка книгами, и мрачная массивная мебель — все это на время лишило дара речи моих современных американских детей. Они тихо сидели на обитой кожей софе, бросая осторожные взгляды на тибетских идолов и монгольские шаманские бубны. Перепуганный необычными запахами, Барон замер у их ног.
