Марджери Аллингем - Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)
— Послушайте, барышня, — сурово произнес он. — Ошибка природы наделила вас определенной долей ума. Говорю вам, сейчас самое время его использовать. Уж вы мне поверьте. Думайте! Соберите в кучку все свои бессвязные мыслишки. Пусть до вас поскорее дойдет — пора раскрыть карты.
Неожиданная яростная вспышка доселе безобидного молодого человека возымела желаемый эффект.
— Мистер Бранд иногда звонил в одно место, — признала мисс Нетли. — Он меня отсылал, но на выходе я слышала, как он называет номер.
— Ну же, выкладывайте, во имя всех святых!
— Мэйда-Вейл 58423. Больше я ничего не могу сказать. Не могу… Не могу!
— Мэйда-Вейл 58423, — повторил мистер Кэмпион и нацарапал цифры на промокательной бумаге. — Хорошо. Все, свободны. И умойтесь.
— А сберкнижка? Отдайте.
— На вашем месте я бы ненадолго доверил ее мне. Вдруг я что-нибудь на нее положу? Кто знает…
Прозвучал сдавленный вскрик, мелькнула бледная, дрожащая мисс Нетли, затем за ней громко хлопнула дверь. Во взгляде мистера Кэмпиона появилось прозрение.
— А, так вот как Пол закрыл тогда дверь, — пробормотал Кэмпион и придвинул к себе телефон.
Какое-то время в трубке раздавались далекие гудки.
— Да? Мэйда-Вейл 58423. Кто говорит? — наконец ответила женщина.
Мистер Кэмпион был озадачен. Голос знакомый… Альберт осторожно двинулся на ощупь в полной темноте.
— Послушайте, не удивляйтесь, что я вот так звоню… — начал он. — Хочу попросить вас о встрече. Разговор очень важный, я приеду быстро и не отниму больше десяти минут.
— Вы знаете адрес? — прошелестел голос. — «Мастерская Дороти», дом тридцать два, Денби-роуд, Килберн. Зайдете через садовую калитку и вниз по ступенькам.
— Чудесно. Я скоро, — в полном изумлении ответил он. — Меня, кстати, зовут Кэмпион.
— Да, я вас ждала. А меня зовут Тедди Делл.
Мистер Кэмпион медленно положил трубку.
Прежде он никогда в жизни не слышал ни этого имени, ни адреса.
Глава 12
Когда кто-то умер
Мистер Кэмпион толкнул калитку в сплошной стене позади кремовой многоэтажки, попал на металлическую лестницу, под которой шла полоска неухоженного сада, и сразу же увидел домик.
Он утопал в траве, выдавая себя за деревенский коттедж, и напоминал зеленый пригород. Четыре высоких окна с ромбовидными стеклами выходили на юг и заднюю сторону многоэтажки. Застекленную крышу украшал витраж.
Дом смотрелся очень нарядно, а преобладание ярких красок характеризовало хозяина как человека ребячливого. Стены были зеленые, занавески — голубые, оконные отливы и крыльцо — цвета красной охры, а у двери стояла до нелепости маленькая зеленая собачья будка.
В шесть часов еще не стемнело, хотя солнце уже зашло. Многоэтажка и коттедж словно вымерли, вокруг царила тихая вечерняя меланхолия.
Мистер Кэмпион медленно спустился по металлическим ступеням, проложил себе путь через траву и постучал в дверь латунным дверным молотком в форме Вустерского собора — расхожий сувенир, не имеющий к Вустеру никакого отношения.
Изнутри дома долетел возбужденный лай, за ним — женский голос, успокаивающий собаку. Дверь распахнули.
— Входите, — пригласила Тедди Делл.
На мистера Кэмпиона снизошло озарение: он узнал ту самую женщину, что поджидала его на Боттл-стрит после предварительного слушания, когда Альберт привел к себе домой Джину и Керли. В домашней одежде незнакомка выглядела крупнее и старше. Светлые волосы гладко зачесаны, редкая челка старомодно завита, а сильное, здоровое тело одето в неуместную на нем прямую синюю юбку и вычурную блузу со множеством рюшей.
В лице тоже читалась сила: квадратная челюсть, грубоватая жирная кожа, хорошие зубы, широко расставленные серо-голубые глаза.
— Хорошо, что вы пришли. Я все не решалась вам позвонить. Проходите, располагайтесь, можете курить.
Мистера Кэмпиона вновь поразил чересчур старательный выговор женщины. Безупречное самообладание было у нее, видимо, в крови.
Собака сходила с ума от радости по поводу гостя, шумно бегала вокруг, несмотря на замечание хозяйки: маленькая гладкошерстная дворняга песочного цвета, живая и гибкая, с тонкими ногами. Кэмпион протянул руку, пес немедленно дал лапу. Альберту стало смешно.
— Джордж, не позорься. Лежать! Вот глупыш, правда?
Женщина говорила со смехом, но в глазах ее стояли слезы. Она отвернулась, взяла с каминной полки сигареты и спички, прислуживая гостю без малейшей неловкости, — точно сиделка или официантка в кафе. Альберт закурил.
Комната, куда его привели, отражала внешний вид дома. На полу была красно-серая плитка, мебель из темного дуба, простая, без претензий, под окнами — софа, перед камином — большой мягкий диван Честерфилд, по бокам от него стояли два обитых ситцем кресла.
Тедди Делл выдвинула самое большое и удобное из них.
— Садитесь, — пригласила она, и гость послушно сел.
Мистер Кэмпион, человек совсем не притязательный, ни на минуту не допустил, что подобную заботу о его комфорте, подобное безоговорочное отношение к его удобству как к чему-то крайне важному, он заслужил личным обаянием. Нет, дело в другом: Тедди Делл вела и будет вести себя так всегда, поскольку принадлежала к несчастному женскому братству — в него входят некоторые жены, отдельные матери и все любовницы, — которое верит, будто в мужской природе есть нечто великое, чему стоит служить.
— Мне показали вас на слушании. Говорят, вы заинтересованы в деле, — начала она, усаживаясь напротив и одной рукой прикрывая лицо от каминного жара. — Идти в полицию я по очевидным причинам не хочу. Он бы этого не одобрил, а она всего лишь дитя, правда? К тому же ее окружают милые люди, которые такого не поймут. Поэтому я пошла к вам домой. Увидела вместе с вами ее и решила, что мне лучше исчезнуть. Видите ли, она ничего обо мне не знает.
Машинально кивнув, мистер Кэмпион некстати подумал: интересно, кого Тедди Делл подразумевает под «милыми людьми»?
— Меня беспокоит вот что. В тот четверг Пол из конторы пришел сюда, а полиции это неизвестно. Я хотела посоветоваться с кем-нибудь, нужно ли рассказывать. Он четырнадцать лет прятал меня от своей семьи, и я не вижу смысла открывать все теперь, если эта информация не поможет.
— Четырнадцать лет? — невольно вырвалось у мистера Кэмпиона.
Она прямо посмотрела на него.
— Я встретила Пола во время войны, во Франции. Здесь живу с двадцать третьего года.
Взгляд Тедди Делл перебежал с лица собеседника на желтые стены, в глазах застыло неопределенное выражение.
— Я не ожидала, что Пол женится, — отрывисто сказала она. — Но он был прав: это ничего не изменило. Потому-то я и жалела девочку. За что ей такой брак? Она, видимо, очаровала молодого кузена, поддразнивала его да заигрывала, пока тот совсем не потерял голову… Хотя все равно не пойму, почему убийцей считают его. У моего милого дружка врагов хватало — ох и характер у него был!..
Тедди Делл умолкла, поджав губы.
Мистер Кэмпион посмотрел на собаку — та лежала на коврике у камина: нос между передними лапами, уши настороженно приподняты. Постепенно в поле зрения Альберта попало и другое: на комоде — небольшой серебряный кубок за победу в гольфе; за угольным ящиком, который одновременно служил стульчиком у огня, — домашние туфли, посеревшие от старости, давно забытые.
— Долго ли мистер Бранд пробыл здесь в четверг?
— Нет, долго он не мог — очень был занят. На службе его наверняка будет не хватать. На нем ведь все держалось, да?
Она говорила с такой тоской, что мистер Кэмпион на миг увидел порывистого, суетливого, немного смешного Пола его же глазами. Покойный верил в собственную бесценность.
— Мы хотели поужинать, затем он планировал почитать. С тех пор как Пол стал известен, мы почти никуда не выходили вместе. Я не настаивала, не дурочка. Но он прибыл около четырех и сказал, что остаться не сможет. Поэтому я сделала ему чаю, и Пол ушел. Я удивилась, что он не позвонил в воскресенье, а в понедельник увидела газеты.
Ее голос дрогнул, однако Тедди Белл замечательно им управляла — из уважения к чужому присутствию, понял мистер Кэмпион.
— Вам известно, куда Пол направился отсюда?
— Я знаю только то, что он сказал, а врать ему смысла не было. Да Пол и не врал мне никогда — мы слишком хорошо друг друга изучили. Он попросил прощения: «Извини, что не смогу остаться, Тед. Мне нужно забрать ключ в Кэмден-тауне, потом примчаться назад и успеть в Британский музей». Я спросила, заглянет ли он ко мне позже. «Увы, сегодня вечером буду занят. Позвоню в воскресенье».
Тедди Белл умолкла, чуть отвернула лицо — так, чтобы оно было в тени. Мистер Кэмпион решил, что не смеет больше навязываться.
