Эллери Квин - Санаторий смерти
— Ах, вот как? — только и смог он сказать.
— Я велел проследить за тобой, когда ты столь внезапно появился здесь, сын мой. Ты совершенно верно определил адрес, только перепутал девушек. Мисс Браун жила вместе с мисс Портер.
— О! — Эллери проглотил и это.
— Тем не менее благодарю тебя, сын, за помощь полиции. Мы всегда приветствуем посильную помощь граждан. И еще одно…
— Давай, давай. Я снесу все.
— Я только хотел сказать тебе — когда у тебя будет сын и тебе выдастся случай убедиться в его хитроумии, ты поймешь, насколько я сейчас горжусь тобой.
Он повесил трубку.
Эллери снова сел в машину и направился в «Храм здоровья». Он остановился на красный сигнал светофора и думал, как его провели. И кто! Девчонка!
Зажегся зеленый. Эллери сердито нажал на газ. На предельной скорости он влетел в Спьютен Дайвил, взял подъем и остановился у второго входа в дом.
Войдя, он огляделся в пустом холле, где обычно принимали отдыхающих в санаторий, а затем быстро поднялся на второй этаж. На второй двери справа была табличка: «Доктор Джеймс Роджерс». Он вошел без стука. В кабинете и соседней с ним комнате было пусто. Эллери огляделся. На полу стояли покрытые простыней носилки. По стенам были развешаны стеклянные шкафчики со множеством сверкающих инструментов. Чуть дальше стояли два кресла из легкого металла и несколько операционных светильников.
Он снова вышел в коридор, и в ту же секунду услышал, как кто-то тихонько пытается отпереть изнутри дверь напротив. Он быстро отступил и скрылся за приоткрытой дверью в кабинет Роджерса. Дверь в коридоре открылась и закрылась снова. Раздались тихие шаги, и…
Никки влетела в кабинет Роджерса и схватила свой чемодан, оставленный там. В этот же миг она заметила Эллери.
— Это вы! — жалобно воскликнула она.
— Да, я, мисс Никки Портер, — мрачно ответил Эллери. — Неужели вы думаете, что смогли убедить меня, будто вы — Барбара Браун? Что здесь произошло?
— О, мистер Квин, тут произошло такое, такое…
Он увидел, что девушка дрожит и белая, как мел.
— Что вы имеете в виду? — резко спросил он.
— Он мертв, мистер Квин! Он мертв!
Эллери не шевельнулся.
— Кто мертв?
— Мистер Браун!
— А вы откуда знаете?
— Я видела его. Это ужасно. Везде кровь!
— Где?
— Там. — Она указала на противоположную дверь.
— Почему вы отпирали дверь? Почему вы закрывались гам на замок?
— Это вовсе не я. Это он сам закрылся.
Эллери взял чемодан, а другой рукой сжал локоть девушки.
— Пойдем, покажете мне.
Они пересекли коридор.
— Где он?
Девушка кивнула на дверь спальни. Он потянул ее за собой. Поставил чемодан около кровати и распорядился:
— Стойте здесь.
Сам подошел к столику в форме почки и, наклонившись, поглядел на неподвижное тело. Встал на колени рядом с трупом, внимательно осмотрел горло, халат, покрытый пятнами ржавого цвета, и пальцы руки, совершенно белые и слегка скрюченные. Джон Браун был мертв — вне всякого сомнения.
Он встал снова и окинул одним взглядом всю комнату: пол, шкаф и стол, кровать, стены. Открыл дверь стенного шкафа, отодвинул в сторону костюмы и простучал стенку за ними. В ванной комнате внимательно обследовал решетку на окне. Вернулся в спальню. И здесь тоже осмотрел прутья решетки на окне и даже потряс их. Потом простучал все четыре стены. Поднял ковер, присел и ощупал половицы. Наконец встал и вернулся в кабинет.
— Идите сюда, — позвал он Никки. — Да не забудьте свой чемодан.
Никки повиновалась. Ее волнение немного улеглось. Его манера обходиться с вещами бесстрастно, уверенно и ничего не упуская — как-то ее успокоила. Никки наблюдала, как он бесшумно и быстро передвигался по комнате. От его глаз, казалось, не укроется никакая мелочь.
В конце концов он остановился перед ней, и в его глазах была все та же беспощадная беспристрастность.
— Расскажите мне обо всем, что здесь произошло. Постарайтесь быть точной. Все, что произошло, — с того момента, как вы вошли в дом.
Она начала рассказывать, сперва запинаясь, но потом почувствовала все большую уверенность в себе и заговорила бойчей. Закончив говорить, протянула Эллери листок, на котором хотела писать свой рассказ.
Он взглянул на него и сунул в карман.
— «Девушка в западне»! Да уж, на сей раз вы попали прямо в яблочко.
— Что вы хотите этим сказать? — спросила она потрясенно.
— Кто-то перерезал Джону Брауну шейную артерию, как видно — ножом. Единственный выход из спальни — через этот кабинет. А из кабинета тоже один-единственный выход — через дверь в коридор, которая была заперта вплоть до того момента, когда вы ее отперли снова.
— Это верно, — робко согласилась она.
— Нож или что там было использовано — отсутствует. Тем самым ясно, что это убийство, а не самоубийство. Никого, кроме вас, не было здесь в тот момент, когда был убит Браун. Какой вы из этого делаете вывод?
— Во всяком случае, из этого никак не следует, что я убила его и куда-то спрятала нож, — ответила она.
Она побледнела, но выдержала его взгляд не моргнув глазом.
— Я делаю такой вывод, потому что я не убивала его, — если вы сомневаетесь в этом.
— Полиция, во всяком случае, сомневаться не будет, — спокойно заметил он.
— А какой же мотив для убийства у меня был? — Эта ее фраза прозвучала ничуть не испуганно. Скорее, сердито и чуточку иронично. — Я сегодня видела этого человека в первый раз в жизни.
— Что касается мотивов, то предоставьте найти их прокурору. У него к этому сущий талант. К примеру, он мог бы прийти к заключению, что вы решили отомстить за подругу.
Ее глаза сверкнули.
— А вы что, думаете так же?
— Нет, я так не думаю. Я только говорю вам, как ко всему этому отнесется полиция. У полицейских, знаете ли, совершенно специфичная манера мышления. Я писатель, а не полицейский. А мы, писательская братия, не торопимся выносить суждения, потому что знаем — факты иной раз могут лгать гораздо убедительнее, чем люди. Мы, щелкоперы, принадлежим к той разновидности чудаков, которые полагаются на свой инстинкт. Вот что я вам скажу. А сейчас давайте сматываться отсюда, пока нас не застукал Старик.
— Старик?
— Да, инспектор Квин. Он уже едет сюда с Барбарой и Джимом Роджерсом.
Эллери вытер поверхность стола и подлокотники кресла своим носовым платком.
— Вы здесь дотрагивались еще до чего-нибудь?
— Нет, — сказала она. — Но не будет ли лучше, если я останусь здесь и все объясню?
— Что вы собираетесь объяснять? Милая моя, сматывайте удочки, и чем быстрее, тем лучше!
Он потянул ее за руку к выходу.
— Дайте мне ваш чемодан.
Они побежали по коридору к черной лестнице. Спустившись по ней до середины, Эллери остановился и замер, прислушиваясь. Затем они тихо двинулись дальше. Черный ход был открыт. Здесь дом отделяла от улицы только легкая рама с сеткой от мух. Эллери осторожно выглянул наружу. Рядом со въездом он увидел бетонную дорожку. Метров через сорок она уходила в лес через проем в живой изгороди высотой по плечо человеку среднего роста.
— Сейчас будьте осторожны, — сказал он. — Идите нормальным шагом, ни в коем случае не бегите. Когда выйдете за изгородь, пригнитесь, чтобы вас не было видно.
Никем не замеченные, они дошли до проема и, пригнувшись, пробежали вдоль живой изгороди, пока она не перешла в заросли бирючины на северной опушке леса. Здесь бетонная дорожка кончилась и началась песчаная тропка, которая петляла среди деревьев. Несколько сот метров они так и бежали по ней друг за другом. Затем тропинка превратилась в две: одна пошла на запад, к оврагу, который выходил к реке, другая — на восток, в направлении Ган Хилл Авеню. Эллери Квин повернул к востоку, туда, где вдали слышался шум машин на шоссе.
Когда они вышли на Ган Хилл Авеню, он остановился и достал из бумажника визитку. Нацарапал на ней пару строк и протянул Никки.
— Здесь адрес моей квартиры, — пояснил он. — Я написал несколько слов Анни, нашей экономке, — она позаботится о вас. Вот. А сейчас садитесь в первое же такси, которое поймаете, и езжайте туда. И сидите, не высовывая носа за дверь.
— Но почему бы мне не…
Он перебил ее.
— Это единственное место, где вас не будет искать полиция. К тому же оно явно уютнее, чем камера в женской тюрьме.
— Надеюсь, вы лучше знаете, что делать, — неуверенно проговорила Никки.
— Разумеется, — заверил он. — Я даже сознаю при этом, что меня могут счесть пособником убийцы. Но что мне остается? Ведь это я впутал вас в эту историю.
Никки глядела на него, широко раскрыв глаза.
— Но что же вы будете делать? Куда вы сейчас?
— Назад, в санаторий.
Он широко зашагал назад по дороге, по которой они только что пришли, и скоро скрылся в тени деревьев.
