Джон Карр - Убийства в замке Баустринг
На балкон можно было подняться по винтовой лестнице, а в стене над балконом виднелись четыре узких витражных окошка. Тэрлейн подумал сначала, что они ложные, почти усомнился, а затем пришел к выводу, что эти окошки все-таки фантазия дизайнера, потому что жилые помещения дома находились прямо за этой стеной.
В зале было много экспонатов, еще не снабженных этикетками. В высоких стеклянных выставочных шкафах, стоявших по периметру зала, находились комплекты доспехов: кольчуги норманнов, пластины рыцарских доспехов готов, шлемы участников рыцарских турниров и испанские шлемы-морионы. Тэрлейн задержал свой взгляд на стеклянной витрине, на бархатном дне которой виднелась вмятина от латных рукавиц, потом остановился у шкафа с алебардами, среди которых одна была без тетивы… А в центре зала возвышался над бездыханным телом вздыбленный конь с готовым к бою всадником.
— Его убили, — громко произнес Тэрлейн.
Мэссей, стоявший возле постамента, взглянул на него и сказал:
— Думаю, вы правы. Но я бы хотел, чтобы это подтвердил врач. А вообще-то я замерз, надо выпить чего-нибудь.
— Убийца был в латных рукавицах, когда душил его. Полагаю, вы согласны со мной? — сказал Тэрлейн.
— Господи, откуда вы это взяли? — воскликнул Мэссей. — Хотите сказать… Я понял! Я понял теперь. Сначала украли латные рукавицы… — Он задумался. — Послушайте, я все же не могу утверждать, что произошло убийство, но если это так… как насчет Пат? Она должна была видеть это убийство…
— И убийцу.
— И убийцу, — кивнул Мэссей. — А как вы думаете, что она делала здесь? Уверяю вас, она приходила сюда не на экскурсию. — Он помедлил. — Насколько мне известно, она считает всю эту коллекцию раритетов омерзительной.
Он замолчал, когда в зал вошел Фрэнсис с крупным гладковыбритым учтивым мужчиной в золотых очках, напоминавшим приходского священника. В руках у него был черный медицинский саквояж, и шагал он той своеобразной походкой — слегка боком, — которую врачи приобретают, следуя за пациентами по узким больничным коридорам.
— Сюда, доктор, — сказал Фрэнсис, выглядевший усталым и осунувшимся.
— Ой, какая беда! — покачал головой доктор. Он наклонился над телом, и Тэрлейн увидел, что у него подрагивают руки. — Так-так-так! Не отойдете ли в сторонку, мистер Мэссей?.. Благодарю вас. Минуточку…
Фрэнсис неожиданно закрыл глаза руками. Тэрлейн тихо произнес:
— Спокойно, молодой человек! — Сжав плечо Фрэнсиса, помолчал, а когда тот медленно отвел руки от искаженного лица, спросил: — А что ваша сестра?
— С ней все будет в порядке. Это был шок. Она лежит в гостиной. Брюс, пойди посиди с ней и, ради бога, не поднимай пока тревогу в доме. Не думаю, что кто-то еще услышал ее крик. Если представится возможность, попроси сэра Анструдера прийти сюда.
Мэссей нехотя направился к двери, то и дело оглядываясь, и едва не налетел на стеклянный шкаф.
Фрэнсис сказал:
— Это… Наверняка это вопреки правилам, но я должен закурить. — Он достал сигарету, закурил и после пары затяжек добавил: — Без тетивы не обошлось? Да?
— Похоже на то.
— Стало быть, кто-то удушил его. Так ведь?
— Говорите потише. Да, выглядит так.
— Чудовищно! В голове не укладывается… Кто бы это мог сделать, а? Послушайте, сэр, вы же сидели в библиотеке, да?
— Да, — кивнул Тэрлейн.
— Вам была видна эта дверь?
— По сути дела, я не сводил с нее глаз ни на секунду после того, как ваш отец пошел туда… Это было минут за пять или чуть больше до того, как вы сами туда вошли.
Фрэнсис задумался.
— Но тогда куда делся убийца? Может, он спрятался где-то поблизости? Господи, неужели вы думаете…
Тэрлейн прервал его:
— Я клянусь, что никто не выходил из этой двери, кроме вашей сестры.
И как показали дальнейшие события, Тэрлейн сказал абсолютную правду. Какое-то мгновение он видел в глазах Фрэнсиса только замешательство, а потом Фрэнсис, пристально посмотрев на него, подошел к двери, запер ее и убрал ключ в карман.
— Посмотрим, что будет дальше, — сказал он. — Что скажете, доктор?
Мэннинг поднялся, отряхнул пыль с колен своих брюк. Судя по выражению его лица, он был ошеломлен случившимся.
— Пульса нет, мертв, конечно, — тихо сказал он. — Смерть наступила около четверти часа назад от удушья. Задушен тетивой… Он был хилым человеком, так что убить его много времени не потребовалось. Пара минут, от силы три… — Он помедлил. — Я ведь по совместительству еще и коронер этого графства, как ты знаешь, Фрэнсис. Так что мне придется заняться еще и расследованием, то есть предпринять соответствующие шаги. Это чертовски неловко, конечно, но…
— Значит, убийство? — спросил Фрэнсис будничным тоном.
— Несомненно.
— Простите меня, доктор, но… я не слишком речист, — сказал Фрэнсис после непродолжительной паузы. — Я только все испорчу. А вы это умеете… Леди Рейл все равно узнает раньше или позже, а если вы сообщите ей это… Надеюсь, вы не против.
— Я сообщу ей о случившемся. И одновременно уведомлю полицию, — ответил доктор.
Доктор ушел. Фрэнсис обвел взглядом Оружейный зал. Затем обратился к Тэрлейну:
— Извините меня за прямоту, сэр, и надеюсь, вы не обидитесь на то, что я скажу. Вы, на мой взгляд, наивняк, но я совершенно уверен, что вы — честный человек. Не знаю, отличаетесь вы благоразумием или нет, но думаю, что могу положиться на вас и на сэра Джорджа. — Он нахмурился. — Простите, но мне надо кое с кем поговорить. Я хочу сказать…
Тэрлейна бросило в жар. Какая бесцеремонность! Сам он — наивняк, этот молокосос, и благоразумием определенно не отличается… Он уже собирался поставить Фрэнсиса на место, но тот высунул голову за дверь и тихо позвал:
— Сондерс, заходи.
Лакей, с невыразительным лицом, дородный и нелепый в своей ливрее, осторожно вошел и сказал громким шепотом:
— К вашим услугам, капитан!
Фрэнсис перехватил удивленный взгляд Тэрлейна и поспешил объяснить:
— Мне тридцать пять, сэр, — а денщик, как говорят англичане, никогда не забывает последней неприятности. Познакомьтесь с Сондерсом… Сондерс, помоги нам произвести осмотр этого зала. Кто-то, возможно, здесь прячется. Понятно?
— Негоже, сэр, что здесь, — сказал хриплым голосом и кивнул на труп лорда Рейли. — А может, этот кто-то прячется в доспехах, капитан?
— Исключено. Такое только в кино бывает! Но проверь тем не менее. Да поживей! — Фрэнсис повернулся к Тэрлейну: — Куда же делся убийца, сэр? Вы утверждаете, что никто не выходил из этой двери, а другого входа нет. Никак нельзя по-иному ни войти, ни выйти! Никакого лада… Вы уверены, что никто не мог проскользнуть мимо вас?
— Абсолютно. А как насчет балкона? И еще вот те окна… Убийца мог воспользоваться окнами.
— Окна открываются в сторону спален. Если вообще открываются… Они с крепкими замками с внутренней стороны и всегда заперты. Сомневаюсь, что можно открыть хотя бы одно, даже применив силу. Но мы попробуем.
Они поднялись по винтовой лестнице. Фрэнсис шел впереди энергичной походкой. Он помедлил наверху, пропуская Тэрлейна.
— Никто не поднимался сюда, — мрачно сказал он. — Взгляните!
Балкон был фута четыре шириной, из полированного дуба и с широкими перилами из фигурных столбиков. Пол был покрыт толстым слоем пыли, так же как и перила. Фрэнсис прочертил носком ботинка в пыли линию — единственный след здесь.
Тэрлейн посмотрел на окна. Расположенные на расстоянии футов пятнадцати одно от другого, они поблескивали синими, золотыми и красными кусочками смальты и были остроконечными вверху.
— Мы попробуем все, — сказал Фрэнсис. — Помогите мне… Давайте попытаемся их открыть. Я знаю, что окна, как и дверь, снабжены изнутри пружинами. Но вот как они открываются, внутрь или наружу? Внутрь, думаю! Попробуем… Я знаю, что они заперты изнутри, но попробуем!
Они навалились на раму и общими усилиями толкнули ее. Окно не поддалось. Перейдя к следующему, они получили тот же результат. Ни одно из четырех окон не поддалось, хотя они приложили много сил. Тэрлейн вспотел и хватал ртом воздух. Вытирая руки носовым платком, он сказал:
— На толстом слое пыли никаких следов, окна не открываются… Что ж, я могу снова поклясться, что никто не покидал этот зал и через окно.
Они пристально посмотрели друг на друга, затем взгляд Тэрлейна скользнул вниз, в зал. Там ливрея Сондерса, который обследовал все вокруг с методичной неторопливостью, выделялась ярким красочным пятном на фоне мрачной и грозной стали. Опершись руками на пыльные перила, Тэрлейн внимательно рассматривал гербы на свисающих знаменах: стоящего на задних лапах Венского льва, тускло-коричневого на поблекшем желтом фоне; позолоченную геральдическую лилию на боевом знамени Людовика XIV, прозванного «король-солнце»; испанские гербы тускло-красного, желтого и черного цветов, продырявленные пулями мушкетов. Все эти свидетели былых сражений сохранялись здесь для того, чтобы помнить и не забывать о минувшем. Тэрлейн вздохнул. Сондерс к этому времени закончил осмотр.
