Джон Карр - Пока смерть не разлучит нас
— Хорошо. Тогда поймите мою точку зрения. — Он протянул руку, осторожно коснулся спины. — Я приехал сюда на лето отдохнуть. Устал. Мне нужен отдых. Попросил, как о большом одолжении, держать мое имя в тайне, чтобы каждый дурак не расспрашивал о криминальных делах, от которых меня уже тошнит.
— Лесли… — начал Дик.
— Не перебивайте. Мне пообещали, если я соглашусь сыграть на ярмарке предсказателя судеб. Очень хорошо. Я не стал возражать. Собственно, мне даже понравилось. Неплохая возможность разгадывать человеческую натуру и изумлять глупцов.
Он строго поднял палец, требуя молчания.
— И что происходит? Ко мне в палатку является убийца, которую я не встречал с того самого ливерпульского дела. Причем ни на день не постаревшая с нашей первой встречи, представьте! Я воспользовался шансом (а кто поступил бы иначе?) нагнать на нее страх Господень. Однако и глазом моргнуть не успел, как она попыталась меня застрелить из ружья. Отказалась от излюбленной схемы убийства в запертой изнутри комнате. О какой запертой со всех сторон комнате может идти речь, когда в стене дырка от пули? Нет, леди потеряла голову. А почему? Я начал понимать еще до того, как она выстрелила в мою тень. Потому что готовит отравленное угощение для кого-то другого. Иными словами, — кивнул он на Дика, — для вас.
Вновь воцарилось молчание.
— Только не говорите, будто вам это в голову не приходило! — предупредил сэр Харви с глубоким скептицизмом, презрительно тряхнув головой. — Не говорите, будто даже не мелькала подобная мысль!
— О нет. Конечно, мелькала.
— Верите моим словам?
— Верю. Только ведь возможна ошибка… может быть, это вовсе не Лесли…
— А отпечаткам пальцев поверите?
— Да. Придется.
— Но и тогда не поверите, что она попытается вас отравить?
— Нет.
— Почему? Считаете, для вас сделает исключение?
Ответа не последовало.
— Думаете, она в конце концов полюбила по-настоящему?
Ответа не последовало.
— Предположим, что так. Вы все еще хотите жениться на ней?
Дик поднялся со стула. Хотел махнуть в воздухе кулаком, заглушить в ушах голос, который загонял его в угол, заставлял смотреть в лицо фактам, опровергал каждый предложенный им вариант.
— Можете выбрать, — продолжал собеседник, — два пути. Первый, как я вижу сам, уже перед вами открылся. Хотите поговорить с ней об этом, не так ли?
— Естественно!
— Очень хорошо. Телефон в холле. Позвоните, спросите, правда ли это, умоляйте опровергнуть. Конечно, она опровергнет. Сами должны понять, если у вас осталась хоть капля здравого смысла. И вы окажетесь в том же самом положении.
— А другой путь?
Сэр Харви перестал осторожно расхаживать, остановился за мягким креслом. Тощая шея по-черепашьи вылезла из воротника пижамы под старым халатом. Он постучал указательным пальцем по спинке кресла.
— Можно расставить ловушку, — просто сказал он. — Сами увидите, что она за личность. А я смогу выяснить, как она, черт возьми, совершает убийства.
Глава 5
Дик снова сел, весьма смутно себе представляя, в каком направлении пойдет дальше беседа.
— Какую ловушку? — спросил он.
— Завтра вечером, — начал сэр Харви, — вы обедаете дома у леди. Верно?
— Да.
— Отмечаете помолвку? Точно так же, как Мартин Белфорд за несколько часов до смерти?
В желудке у Дика возникло физическое ощущение холода. Он не чувствовал страха: слишком абсурдно испытывать страх в связи с Лесли. Однако ощущение не исчезало.
— Послушайте, сэр! Неужели вы думаете, будто после обеда с Лесли я вернусь домой и запрусь в комнате, где меня на следующее утро найдут мертвым, отравленным синильной кислотой?
— Думаю, молодой человек.
— Ждете, что я покончу с собой?
— По крайней мере, все именно так будет выглядеть.
— Но почему? Из-за чего-то, что будет сказано, сделано или предложено на обеде?
— Весьма возможно. Да.
— Например?
— Я не знаю, — развел сэр Харви руками. — Поэтому хочу присутствовать, видеть своими глазами. — Он минуту молчал, обдумывая план действий. — Прошу заметить, — продолжал сэр Харви, — мы впервые получаем возможность все видеть собственными глазами. Дедукция никуда нас не приведет, как уже убедился Гидеон Фелл; мы должны посмотреть. Есть и еще одна вещь, на которую надо взглянуть. Расскажите-ка мне кое-что о «Лесли Грант». — И снова наставил палец. — Она не любит драгоценностей, так?
Дик задумался.
— Правда.
— У нее их нет? И в доме никогда не хранится крупных денежных сумм?
— Никогда.
— Тогда перейдем к обстоятельству, которое полностью выяснилось лишь после смерти третьей жертвы. Когда эта женщина вышла за Фостера, американского юриста, у них в спальне был установлен маленький, но очень надежный стенной сейф. Когда она вышла за Дэвиса, ливерпульского брокера, в доме тоже поставили сейф. Она всякий раз объясняла, будто это идея мужа, якобы для хранения деловых бумаг. Никаких подозрений не возникало.
Однако, — подчеркнуто добавил сэр Харви, — когда она жила одна, самостоятельно, на авеню Фоша в Париже, там тоже обнаружился встроенный сейф.
— Ну и что?
— Драгоценностей у нее нет. Крупных денег она в доме не держит. Зачем ей тогда маленький надежный сейф? Что она прячет в сейфе, который осматривают только после убийства?
В голове у Дика мелькали туманные, бесформенные, но сплошь неприятные предположения.
— На что вы намекаете, сэр?
Он старался сохранить на лице равнодушное выражение, старался уклониться от острых глаз сэра Харви. Но высохший старый черт, как обычно, больше прислушивался к его мыслям, чем к произносимым словам.
— И сейчас у нее в доме есть сейф, не правда ли, молодой человек?
— Да, есть. Я случайно узнал, из какого-то замечания горничной. — Дик замялся и нерешительно добавил: — Лесли просто засмеялась и сказала, что прячет там свой дневник. — И умолк, огорошенный жутчайшим подтекстом. — Дневник, — повторил он. — Но…
— Признайте, пожалуйста, фактом, — потребовал сэр Харви, — что эта девушка ненормальная. Отравители непременно должны кому-то или чему-то довериться, как правило дневнику. Тем не менее я надеюсь найти и еще кое-что, кроме этого. Вспомните, ни одна ниточка никогда ее ни с ядом не связывала, ни со шприцем. Может быть, она держит яд в сейфе. А может быть…
— Что?
— Хуже того, — ответил сэр Харви, сложив губы в странную гримасу и глядя в пустоту. — Да. Хуже того. Гидеон Фелл однажды сказал…
И тут его прервали.
— Я сегодня слышал в пабе, — неожиданно вставил доктор Миддлсуорт, вытащив изо рта до сих пор не набитую трубку, — что доктор Фелл проводит лето в Гастингсе. У него там коттедж.
Возникло впечатление, будто заговорил какой-то предмет мебели. Сэр Харви сморщился, раздраженно оглянулся. Миддлсуорт, продолжая посасывать пустую трубку, задумчиво созерцал лампу.
— Гидеон Фелл поблизости? — Сэр Харви сменил угрюмое настроение на радостное оживление. — Тогда его надо привлечь. Хэдли с ним консультировался насчет того случая с Дэвисом, и запертые комнаты очень его озадачили. Знаете, когда мы эту комнату отопрем…
— С моей помощью? — мрачно уточнил Дик.
— Да. С вашей помощью.
— А если я не пожелаю?
— Думаю, пожелаете. Так называемая мисс Грант считает, что я в коме, при смерти. Поэтому я ее разоблачить не могу. Вы следите за мыслью?
— О да. Слежу.
— Она, конечно, глупа. Но обречена играть в восхитительную и блистательную игру под названием отравление. Она ею захвачена. Одержима. Поэтому рискнула в меня выстрелить и с невинным видом, пользуясь всеобщим легковерием, объявила, будто это вышло нечаянно. Все ее приготовления ведут к чьей-то смерти. Она не откажется от волнующих ощущений. — Сэр Харви постучал пальцем по краешку письменного стола. — Вы, мистер Маркем, пойдете обедать. Делайте все, что она вам предложит, соглашайтесь с каждым словом. Я буду слушать в соседней комнате. С вашей помощью мы узнаем, что хранится в пресловутом тайнике. А когда выясним, каким образом не слишком умная леди умудрилась провести полицию двух стран…
— Простите, — опять перебил доктор Миддлсуорт.
Дик и сэр Харви слегка вздрогнули.
Доктор же, сохраняя невозмутимость, встал с плетеного кресла и направился к ближайшему окну.
Два окна были завешены плотной цветастой тканью, выцветшей и потемневшей со временем от табачного дыма Шторы оказались не совсем плотно задернуты, а ближайшее окно вообще распахнуто настежь. Миддлсуорт раздвинул занавески, и свет лампы хлынул в сад перед домом. Высунув в окно голову, он взглянул налево-направо, потом опустил раму и какое-то время — долгое время — пристально смотрел в окно, прежде чем закрыть шторы.