Этель Уайт - Колесо крутится. Кто-то должен поберечься
Миссис Оутс говорила ей то же самое, однако Элен не прислушалась.
– Спасибо, – сказала она. – Извините за беспокойство, но вы сами разрешили мне звонить.
– Подождите-ка, не вешайте трубку, – спохватился врач. – Я все думаю, как быть с профессором. Мне прийти?
– Выглядит он ужасно! – не без задней мысли заявила Элен.
– Представляю. А что мисс Уоррен сделала?
– Пощупала ему пульс и накрыла его одеялом.
– Вот и славно. – Врач облегченно вздохнул. – Значит, дела не так плохи. Мисс Уоррен – умная женщина. Тогда оставим все как есть. Если у меня возникнет повод для тревоги, я сяду на мотоцикл и приеду. И вообще – примчусь по первому вашему слову, так и знайте.
– Ради меня? – спросила Элен.
– Только ради вас.
Несмотря на усталость, одиночество и волнительную ночь, Элен ощутила прилив радости.
– Мне сразу стало гораздо спокойней, – сказала она, – и я не хочу, чтоб вы приезжали. Все чудесно. Я…
Тут на лестнице раздались шаги, и Элен сразу повесила трубку. Перегнувшись через балюстраду, на нее смотрела сестра Баркер.
– Кто звонил?
– Врач, – отозвалась Элен. – Я сама ему звонила, чтобы рассказать о профессоре, однако он не счел нужным приходить.
– Ну-ну, хочет застать нас врасплох, – догадалась сиделка. – Не доверяю я этому молодому человеку. Вы лучше сходите и проведайте свою выпивоху. Не пускай козла в огород…
С предчувствием дурного Элен побежала по холлу. Открыв дверь на лестницу, она тут же споткнулась о какой-то твердый предмет, который с оглушительным грохотом покатился вниз. Девушка торопливо спустилась и подняла с пола жестянку из-под молока.
– Миссис Оутс! – закричала она, входя на кухню. – Кто оставил банку на краю лестницы?
– Не знаю, – ответила кухарка.
Элен, заподозрив неладное, покосилась на шкаф. К счастью, бутылка по-прежнему стояла наверху – судя по всему, нетронутая.
Несмотря на это, Элен заметила кое-какие перемены в состоянии миссис Оутс. Ее губы расплывались в кислой улыбке, придававшей лицу плаксивое выражение. Элен пришла в голову строчка из матросской песни:
Что нам делать с пьяным матросом?
«О событиях этого вечера мне впору книгу писать», – подумала она с беззаботной уверенностью человека, для которого даже письмо написать – наказание.
Миссис Оутс явно прилагала недюжинные усилия, чтобы выслушать рассказ Элен о дверной ручке, и беспрестанно все переспрашивала.
– Оутс захочет поужинать, – в итоге заявила она.
Элен поняла намек и принесла поднос.
– Давайте я помогу вам приготовить, – сказала она. – Вставайте.
Подхватив миссис Оутс под мышки, она попыталась рывком поднять ее на ноги, но та безвольно сползла обратно.
– Дай-ка я еще малость отдохну, – сказала кухарка. – Не забывай, что во мне полбутылки. Скоро я приду в норму.
– Хорошо. – Элен отступила. – Я сама все сделаю.
Ей пришло в голову, что поход в кладовую может стать серьезным – и нелишним – испытанием для ее силы воли. Элен открыла дверь моечной и щелкнула выключателем: яркий желтый свет тут же юркнул во все пустые углы. Снаружи бились об оконную раму расхлябанные ставни. Звук действовал на нервы: казалось, кто-то отчаянно пытается попасть внутрь. Тускло освещенный коридор тоже внушал ужас; за поворотом скрывалась извилистая Тропа смерти.
Элен понимала, что не должна давать волю воображению. Нельзя думать об ужасах, которые здесь творились, или воображать, что дух убитой девушки по-прежнему тут, в этих камнях и пыли.
Напомнив себе, что она уже обыскала все укромные углы и ничего подозрительного не нашла, Элен вошла в кладовую.
Кроме бекона и лука, на полках было столько всевозможных баночек и бутылок, что любопытство снова взяло верх над Элен. «Вершина» располагала внушительными запасами продуктов, и девушка никак не могла сделать выбор.
Глаза ее оказались голоднее, чем желудок: Элен стала жадно накладывать на поднос говяжий язык, сардины, заливное и пикантный паштет.
Подперев поднос бедром, она выключила свет и толкнула ногой дверь в моечную. Внезапно раздался жуткий грохот, как будто на каменный пол упал противень.
Элен озадаченно нахмурила брови. Опять?! Внезапно ее посетило неприятное озарение: когда она в прошлый раз бесшумно вошла в кухню, миссис Оутс это не понравилось, и теперь та нарочно расставила на ее пути железные предметы – чтобы заранее знать о приближении девушки.
В таком случае кухарке есть что скрывать – не в игры же она с ней играет.
Миссис Оутс все так же сидела в кресле спиной к Элен, но над ней, скрестив руки, возвышалась сестра Баркер.
– Где вы были? – спросила сиделка.
– В кладовой, – ответила Элен. – Собрала мистеру Оутсу ужин. Может, мы все перекусим, чтобы занять время? Хотите?
Сестра Баркер со странной улыбочкой на губах кивнула, отчего Элен тут же пустилась в объяснения:
– Мы с миссис Оутс можем поесть здесь, а вам я принесу наверх. Хорошо? Вы какие сандвичи любите?
– Спросите, какие любит миссис Оутс, – сказала сестра Баркер. – Раз уж взяли на себя ее работу.
Предчувствуя недоброе, Элен поставила поднос и кинулась к кухарке. Не успела она подойти, как та вытянула перед собой руки и положила на них голову.
– Что такое? – испугалась Элен. – Вам плохо?
Миссис Оутс с трудом приоткрыла один глаз.
– Я очень хочу спать, – проговорила она. – Прямо…
Кухарка сникла, и Элен принялась трясти ее за плечи.
– Проснитесь! Не бросайте меня! Вы же обещали!
В глазах миссис Оутс мелькнуло виноватое выражение.
– Мне что-то подмешали, – промямлила она. – Снотворное…
Она вновь уронила голову на руки, закрыла глаза и мерно задышала.
Элен беспомощно наблюдала, как миссис Оутс проваливается в сон. Сестра Баркер стояла рядом и облизывалась, словно смакуя курьезность происходящего.
Элен нарушила тишину:
– Что нам делать?
– Предложите ей выпить, – с ухмылкой ответила сестра Баркер. – Это ее взбодрит.
Элен поняла, что над ней смеются. Все было совершенно ясно. Подобно тому, как грабители усыпляют сторожевую собаку, кто-то в ее отсутствие накачал снотворным миссис Оутс.
Чтобы не обидеть сестру Баркер – хотя Элен была уверена в ее причастности, – она сделала удивленное лицо и спросила:
– Что это с ней?
– Не глупите, – презрительно гавкнула сестра Баркер. – Разве не видно? Она пьяна, как сапожник!
Глава 24. Полуночный пир
Элен была потрясена, однако слова сестры Баркер возымели на нее благотворное действие: в голове словно что-то взорвалось, уничтожив пыльную паутину подозрений.
Заговор тут ни при чем. Миссис Оутс всего-навсего не устояла перед соблазном.
– Но как же она достала бренди? – удивилась Элен. – В таком состоянии она не могла влезть на шкаф!
Сестра Баркер пододвинула к кухонному шкафу крепкий табурет, встала на него, вытянула руку и без труда сняла бутылку с верхней полки.
– Не все такие коротышки, как вы, – заметила она. – Миссис Оутс ниже меня ростом, но руки у нее длинные, как у гориллы.
Элен прикусила губу, осознав, как легко ее одурачили.
– Наверное, вы меня сочтете дурой, – сказала она, – но я ей поверила. Как бы там ни было, бренди она не пила: бутылка наполовину полная, как и раньше.
Сестра Баркер презрительно фыркнула, откупорила бутылку, понюхала пробку и стряхнула несколько капель на тыльную сторону кисти.
– Вода, – заключила она.
Элен укоризненно посмотрела на сладко спавшую миссис Оутс.
– Что нам с ней делать?
– Оставить здесь – да и все.
– Может, повязать ей голову бинтом с водой и уксусом? – предложила Элен. – Кажется, ей очень жарко и тяжело.
– Вот еще, – отрезала сестра Баркер. – Она нас подвела – нечего с ней возиться. Приготовьте что-нибудь поесть. Я не ужинала, умираю с голоду. Поднимайтесь с подносом в мою комнату, там поедим.
Хотя эти слова сулили новую дружбу, Элен почувствовала себя девочкой на побегушках.
– Что вам принести? – с готовностью спросила она.
– Мясную нарезку, картофель, соленья и сыр. Не тратьте время на сандвичи. Заварите крепкий чай: нам нельзя спать.
– Вы серьезно думаете, что нам грозит опасность? – растерянно спросила Элен.
Сестра Баркер в упор посмотрела на нее.
– Как же мне с вами «повезло». Вы глупая, а глупый человек в два раза опаснее, чем мошенник. Считать умеете?
– Разумеется.
– Тогда вот условия задачи: во время ужина в доме было девять человек. Сейчас осталось всего двое. Скольких не стало?
– Семерых! – Элен с ужасом осознала, как поредели их ряды.
Сиделка мрачно облизнулась.
– Вы понимаете, что это значит? – спросила она. – Он уже совсем близко.
Пусть сестра Баркер просто над ней издевалась, сердце у Элен невольно ушло в пятки, когда та вышла из комнаты. Лучше уж такая компания, чем вовсе никакой. Удары, валившиеся на Элен один за другим, настолько подорвали ее сопротивление, что она уже боялась оставаться в одиночестве. Сердце мучительно замирало от каждого удара ставен в коридоре. Буря здесь, внизу, была не так слышна, зато сад стал ближе. Элен вспомнила, как метались за окном ветви кустарника, как качались щупальца подлеска, словно водоросли под водой.
