Этель Уайт - Колесо крутится. Кто-то должен поберечься
Неожиданно девушке пришла в голову еще одна мысль. Интуиция подсказывала, что в дверь стучит доктор Пэрри. Ее заверений оказалось недостаточно, и он решил лично наведаться в «Вершину».
Глаза девушки засияли от радости, и она бросилась вниз по лестнице. Ровно в этот миг на площадку вышла сестра Баркер.
– Стойте! – крикнула сиделка. – Не открывайте дверь.
– Не могу! – бросила через плечо Элен. – Это врач! Он обещал прийти. Я должна ему открыть.
Девушка услышала за спиной тяжелую поступь сестры Баркер и побежала быстрее. Но, как она ни торопилась, у распашных дверей в прихожую ее схватили крепкие руки.
– Молчать! – хрипло прошептала сестра Баркер, ладонью закрывая Элен рот. – Это он.
Глава 25. Ночной обход
Хотя сиделка говорила весьма убедительно, Элен продолжала отбиваться. Она не сомневалась, что за дверью стоит доктор Пэрри, и ей было невыносимо думать, что он совсем близко, а она не может к нему прорваться.
Элен с самого начала поняла, что потерпит поражение: одной рукой сестра Баркер крепко прижала девушку к себе, другой закрыла ей лицо. У сиделки была необычайно сильная хватка, и Элен могла лишь слабо, но яростно пинать ее мягкими фетровыми тапочками.
Казалось, в дверь стучали и звонили целую вечность. Когда все смолкло, сестра Баркер еще несколько минут крепко держала Элен, пока не услышала стук вдалеке.
– Подошел к черному ходу, – мрачно сказала сиделка. – А он настойчивый. Ничего, я тоже.
Элен только корчилась от боли: к ее душевным страданиям прибавились физические. Она была на грани удушья, так крепко сестра Баркер сдавливала ей ребра и рот. Стук вдали стих, и через некоторое время вновь забарабанили в парадную дверь; Элен совсем отчаялась.
«Уходи, милый, – подумала она. – Это бесполезно. Ради меня. Уходи. Это бесполезно».
Мысленные мольбы, носившиеся по кругу в голове Элен, как будто были услышаны: стук сменился такой долгой тишиной, что сестра Баркер отпустила девушку.
– Ой, – застонала Элен, потирая горло. – Вы меня чуть не задушили.
Сестра Баркер коротко, скрипуче рассмеялась.
– Хоть бы «спасибо» сказали. Зря я его не пустила. Он бы надолго излечил вас от боли в горле. Ни к чему было вас спасать.
– Вы меня не спасли, – возразила Элен. – Это приходил доктор Пэрри.
– Откуда вы знаете?
– Он обещал ко мне прийти.
Сиделка нахмурила кустистые брови:
– Вы же сказали, что между вами ничего нет.
У Элен не было сил возражать или спорить.
– Какая теперь разница? – устало спросила она. – Вы его уже прогнали.
– Какая разница? А вот какая. Вы все это время меня обманывали. Пытались давить на жалость. А сами украдкой посмеивались.
Глядя на злое лицо сестры Баркер, Элен вспомнила слова Стивена Райса о том, что ее личная безопасность во многом зависит от характера окружающих ее людей.
По багровым щекам сиделки девушка поняла, что та вне себя от зависти. Элен вдруг испытала такую жалость к этой мстительной, некрасивой женщине, что она перестала на нее злиться.
– Я вас не обманывала, – мягко сказала она. – Все случилось только сегодня…
– Что случилось?
– Да ничего особенного. – Элен тихо засмеялась. – И при этом – все сразу. Что-то в нем меня притягивает. Наверное, он чувствует то же самое, иначе мое сердце не ответило бы ему взаимностью. Понимаете? С вами ведь тоже такое случалось!
Желая расположить к себе сестру Баркер, Элен взяла ее за руку. Но та оттолкнула ее с такой силой, что девушка упала на колени.
– Да! – буркнула сиделка. – Я прекрасно знаю, как все начинается. И чем все заканчивается. Предательской изменой с кудрявой вертихвосткой вроде вас.
Элен возмутилась:
– Нечестно наказывать меня за чужие проступки! Я вам ничего плохого не сделала.
– Хорошего тоже. Вы отпускали дерзкие и беспардонные замечания о моей внешности. Из-за моего роста и волевых черт лица вы не постеснялись сравнить меня с мужчиной.
– Неправда. Пожалуйста, хотя бы сегодня не сердитесь так! Нам нельзя ссориться.
– Понятно, куда вы опять клоните! Мужчинам больше нравятся маленькие женщины, так? Но маленькие женщины нуждаются в защите. Вы еще поплачете обо мне, когда останетесь одна.
От этих слов у Элен екнуло в груди.
– Если я останусь одна, то, наверное, умру от страха. Но этому не бывать!
– Посмотрим. – Сиделка опустила глаза; на ее губах мелькнула мрачная улыбка. – Мы сошлись на том, что профессор спит, а повариха пьяна. Но, быть может, их действительно накачали снотворным?
Элен вспомнила невнятную болтовню миссис Оутс, и ее пронзило страшное подозрение.
– Кто же мог это сделать? – воскликнула она.
– Тот, кто украдкой пробрался в подвал, – предположила сестра Баркер. – В доме творится какая-то чертовщина, словно кто-то фокусничает и управляет всем происходящим. – Она многозначительно добавила: – Что ж, скоро узнаем – если я тоже отключусь. Я ведь пила чай с бренди. Может, поэтому у меня кружится голова?
С этими словами она слегка покачнулась и приложила ладонь ко лбу. Элен онемела от ужаса. Несмотря на скверный нрав сиделки, девушка цеплялась за нее с остервенением утопающего.
Здравый смысл ей подсказывал, что сиделка просто гнет свою линию поведения: сеет панику и запугивает ее; однако события, на которые она никак не могла повлиять, словно бы указывали на некое подводное течение, уносившее от нее людей.
Все, на кого она рассчитывала, один за другим ее покинули. Они спят, а у нее ночной обход. В конце концов она останется одна.
Решив не доставлять сиделке удовольствия, Элен высоко подняла голову и стиснула зубы. Однако сестра Баркер заглянула ей прямо в глаза и заметила расширенные от страха зрачки.
Улыбка сиделки внезапно вывела Элен из себя:
– Не понимаю, почему вы так на меня озлобились, когда у меня в кои-то веки появилась надежда на счастье! Это подло. Когда я хотела есть, мне не делалось легче от того, что другие тоже голодают. Наоборот, только хуже: у меня хотя бы был хлеб, а другим повезло и того меньше.
– О, да вы голодали? – спросила сестра Баркер.
– Не совсем так. Но иногда мне приходилось потуже затягивать пояс – между работами.
– Это лишний раз доказывает, что от вас нет никакого проку. Неквалифицированных рабочих пруд пруди. По вам никто скучать не будет.
Элен вновь представила себе голубую звезду дневного света, сияющую в конце тоннеля.
– Скорее бы утро! – вздохнула она. – Сестра, умоляю, помогите мне дожить до утра.
– Вот еще. Вы бы ради меня рисковать не стали.
– Я бы хотела, чтобы мои слова звучали искренне, – пылко проговорила Элен. – Я вела себя отвратительно, просто ужасно. Но постепенно я прониклась к вам теплыми чувствами. Мне кажется, я понимаю, что чувствовал ваш врач.
Сестра Баркер слушала молча, с загадочным выражением лица. Внезапно тишину нарушил пронзительный телефонный звонок – музыка для ушей Элен, напомнившая ей, что в «Вершине», вопреки голливудским традициям, еще не оборваны провода.
Бледная, она внезапно ожила и бросилась через весь холл к телефонному аппарату.
– Вы, как всегда, были правы, – тяжело дыша, проговорила она. – За дверью был не врач, он только сейчас звонит.
Она так надеялась услышать его голос, что испытала жгучее разочарование, когда из трубки донеслись жеманные женские нотки:
– Это «Вершина»?
– Да, – понуро ответила Элен и через мгновение передала трубку сестре Баркер: – Это вас.
Сиделка приосанилась.
– Кто спрашивает?
– Не знаю.
Не подозревая о надвигающейся беде, Элен без особого интереса наблюдала за сестрой Баркер.
– Слушаю. Кто говорит? А, это вы, дорогая?
Секретарь дома престарелых пустилась в объяснения:
– Как я рада вас слышать! Я все еще на работе. У нас срочное дело, я разыскиваю Блейка. У него отпуск, и я гоняюсь за ним по всей Англии. Вот, пока суд да дело, решила позвонить вам, вдруг вы еще не спите.
– Какое там! – отозвалась сестра Баркер.
– Смотрю, вы не очень-то довольны. Вам там плохо?
– Не то слово. Очень неприятное и странное место.
– Почему-то я не удивлена. Вам, наверное, стоит узнать, что кто-то мне звонил и задавал о вас престранные вопросы.
– Обо мне?
Элен заметила, что сестра Баркер изменилась в голосе.
С замиранием сердца девушка прислушалась к ее словам.
– Что вы сказали? Понятно. Что-то еще? Неслыханная наглость. А кто звонил? Девичий голос? Во сколько? Вспомните, пожалуйста, я узнаю, кому этот голос принадлежит. Точно? Тогда я знаю, что это за девушка, потому что другая в это время ушла. Не берите в голову. Вы правильно сделали, что сообщили мне. Всего доброго!
Сестра Баркер повесила трубку и уставилась на Элен.
– Вам нужны доказательства? – спросила она. – Так вот они. Неопровержимые. Вы лгунья и шпионка. Я теперь палец о палец не ударю, чтобы вам помочь.
Элен открыла рот и хотела объясниться, но не смогла вымолвить ни слова: у нее будто отнялся язык. Единственное, на что она была способна в тот миг, – осознать, что защитить ее больше некому, а на улице в дождливой темноте бродит неизвестный.
