Душегуб - Николай Вингертер
— Не совсем так! — оживился Варкентин. — От лесорубов слышал, что видели в цыбинских лесах огромного филина.
— Очень интересно! Может быть, он родственник этому?.. — Нексин снова провел рукой по оперению птицы. — Да, раз опять заговорили о лесах, мне помнится, что делянку для Валкса наметили тоже под Цыбином?
— Именно так. Мы с ним там уже были, а на предстоящей неделю, во вторник, Валкс приедет, и мы планируем туда снова отправиться.
Нексин не случайно снова заговорил на эту тему, он намеревался уточнить некоторые детали по поводу приезда Валкса, и Варкентин проговорился, сам того не подозревая.
— Что ж, поезжайте. По большому счету, мне, конечно, надо бы хоть раз поучаствовать в том, как вы выбираете дубы, знать, как это делается, почему намечаете одни, а не другие деревья… К сожалению, именно во вторник у меня снова должна состояться встреча в городе… Не то составил бы вам компанию…
— Алексей Иванович, думаю, что такая возможность еще представится, — ответил Варкентин. Было заметно, как к нему вернулось прежнее настроение, исчезла эмоциональная напряженность и осторожность в разговоре с начальником; у него снова была располагающая улыбка, а уходя, сказал, подражая пастору Либерсу: — Пусть хранит вас Бог!
Нексин от неожиданности даже вздрогнул. Слова Варкентина прозвучали полным диссонансом его настроению. «Пустобрех, как и Либерс, — сказал себе Нексин, провожая задумчивым взглядом мастера лесхоза. — Знал бы, что теперь сказал… Это еще раз подтверждает, что человек ничего не знает наперед… Я, впрочем, тоже не знаю…»
В понедельник Нексин, дождавшись, когда Борец начала собираться после работы домой, сообщил ей намеренно поздно, что завтра, то есть во вторник, ему снова нужно быть в городе по служебным делам и по своим; извинился, что раньше не предупредил, замотался; поедет сам, поэтому просит передать водителю Петерсу, которого тоже не успел предупредить, чтобы тот занялся гаражными делами. Нексин дождался, когда она уйдет, чтобы заранее уложить необходимое в машину. Охотничье снаряжение, начиная от ружья, взятого у Заборова, и припасов к нему, с тех пор как стал регулярно бывать на охоте, Нексин, соблюдая меры осторожности, хранил в специальном, сваренном умельцами лесхоза из лоскутов металла, шкафу, который стоял в приемной рядом с другими двумя металлическими шкафами, в которых были документы лесхоза. Для Нексина это было удобно, потому что своего ружья так и не приобрел (не успел вступить в охотничий союз), пользовался чужим. В этом не был одинок — в Залесье таких было немало. Полученные от Заборова припасы к ружью давно израсходовал, поэтому с ним иной раз делились залесские охотники, он и сам научился начинять заряды, какие были нужны, что ему доставляло немалое удовольствие; и все у него для этого было: медные гильзы, порох, капсюли, дробь, картечь, парафин и прочее.
Нексин достал из шкафа ружье, внимательно его осмотрел, словно не знал, что оно в хорошем состоянии — после последней охоты его чистил и смазывал, — но для убедительности разломил стволы, а потом дважды спустил курки — работали они плавно и мягко. Затем придирчиво стал осматривать патроны, будто тоже видел их в первый раз; задумался какие на завтра; выбрал четыре штуки, снаряженные картечью, под кабана, чтобы наверняка… сложил их в отдельном кармане на поясе-патронташе. Больше ему ничего не было нужно; сапоги, плащ и защитную одежду, в чем ездил в лес, он всегда держал в гараже, потому как часто пачкал на охоте, давал стирать в прачечную, а потом снова вешал в свой шкаф в отапливаемом гараже. Нексин уложил ружье с патронташем в большую парусиновую сумку и пошел в гараж. Ключи от автомобиля лежали в обычном, условленном с водителем, месте, в настенном аптечном шкафчике. Нексин все разместил в багажник, проверил топливо, убедился, что у пунктуального и аккуратного Петерса был, как всегда, порядок — бак с горючим полон; он запер машину, ключи забрал с собой, закрыл гараж и пошел домой.
Вечер, проводимый им с Александрой и Мишей, ничем не отличался от предыдущих. Нексина, как всегда, ждали, накрыли на стол. Сели ужинать. И он был этим удовлетворен, потому что боялся выдать свое внутреннее волнение и напряжение каким-нибудь неправильным словом, поведением, вызвать подозрение у Александры. Поэтому для него было важно, чтобы этот вечер не выделялся среди прочих, проведенных с ней. Особенным вечер мог быть только для него, Нексина. Это был его вечер, а чтобы Александра не заметила в нем никакой перемены настроения, задумчивости или озабоченности, Нексин за столом сразу сказал, что, к сожалению, вынужден завтра снова ехать в город по делам, но к вечеру постарается вернуться, потому что ему совсем не хочется с ними расставаться даже на короткое время. Нексин старался быть очень домашним с людьми, для которых хотел быть хорошим; и когда Александра сказала, что видела Либерса, спрашивала его о Каине и Авеле, задала пастору вопрос, которым интересовался, то Нексин, очень желавший узнать, что же ответил пастор, быстро проговорил, что это слишком сложная и скучная для него сегодня тема, будет лучше, если повозится с Мишей. С этими словами Нексин впервые затеял с малышом игру в прятки. Миша стал ему объяснять, что для этого нужно посчитаться; Нексин, растерявшись, думая совсем о другом, все никак не мог сообразить и вспомнить какую-нибудь считалку, на чем настаивал Миша. Им на выручку пришла Александра, предложившая свой вариант известной считалки:
Раз, два, три, четыре,
жили мыши на квартире,
к ним пришел страшный кот.
Пять, шесть, семь, восемь…
Ну-ка! Вон его попросим.
К нам ты больше не ходи,
Теперь, Мишенька, води…
Миша бегал и прятался от «дяди Лешидиректора», искал и находил его то за дверью, то за шкафом, а то под кроватью, смеялся, катался с Нексиным по полу и был доволен, весел и несказанно счастлив… Потом все пили чай с разными вареньями и ватрушками, и надо было видеть, что всех радостней была Александра, которая хлопотала вокруг них и ухаживала за обоими с огромным удовольствием; и лицо ее от этого светилось какой-то особенной любовью женщин-одиночек, всегда мечтающих обрести тепло и уют полноценного семейного очага. И когда они начали собираться ко сну, Александра обняла Нексина и сказала:
— Спасибо тебе! У меня еще никогда не было такого вечера… Ты подарил нам сегодня совершенно особенный, незабываемый вечер!..
Когда Александра, переполненная впечатлений, намаявшаяся за день и утомленная близостью, дремотная, свернувшись калачиком, стала засыпать, Нексин тоже хотел быстрее заснуть, чтобы хорошо выспаться.
