Джон Карр - Проклятие бронзовой лампы
— Какие мысли, мистер Бенсон?
— Предсказатель по имени Алим-бей напророчил, что ее милость никогда не доберется до этого дома живой. Ну, она здесь!
— Простите, мистер Бенсон, но предсказатель говорил не совсем это.
— О чем вы?
— Если верить газетам, предсказатель не говорил, что ее милость не доберется до этого дома живой. Он сказал, что она никогда не доберется живой до своей комнаты.
Дворецкий поднял брови:
— Это мелочь, миссис Помфрет.
— Я просто хотела быть точной, мистер Бенсон.
— Боже мой, миссис Помфрет, что может с ней теперь случиться?
Теперь пришел черед экономки поднимать брови.
— Право, мистер Бенсон, по-моему, вы задерживаете нас, хотя только что настаивали, что нам надо спешить.
— Да, — согласился Бенсон. — Нужно поторапливаться.
Снова став самим собой, дворецкий подошел к двери в коридор, открыл ее и церемонным жестом пригласил экономку выйти первой. Но когда она стала выходить, он остановил ее:
— Миссис Помфрет!
— Да, мистер Бенсон?
— Женщине с вашим опытом и, осмелюсь сказать, с вашим воспитанием я не рискну давать советы. Но когда вы будете представляться леди Хелен, то надеюсь… э-э… выразите удовольствие от пребывания здесь?
— Естественно, мистер Бенсон.
— Ведь это и в самом деле так? Вам нравится дом?
— Откровенно говоря, нет, мистер Бенсон. Это ужасный дом.
Дворецкий казался искренне удивленным.
— Дом полон скверных вещей, — объяснила экономка, — и в нем пахнет смертью. Конечно, ничего подобного я не скажу ее милости. Я знаю свои обязанности, мистер Бенсон.
Она вышла в коридор. В тот же момент его осветила молния через стекло задней двери.
Коридор был узкий, с циновками на полу и желтовато-коричневыми обоями на каменных стенах. Никакое количество воздуха не могло уничтожить затхлую атмосферу. Спереди находилась дверь, обитая зеленым сукном и ведущая в парадный холл, а сзади — стеклянная дверь, впускающая дневной свет.
Когда молния осветила три или четыре картины на стенах, миссис Помфрет внезапно остановилась.
— Посмотрите-ка сюда, мистер Бенсон!
— Право же, миссис Помфрет…
— Она исчезла! — заявила экономка.
— Кто?
— Большая старая картина, которая висела вон там. Во время ленча она была на месте. Я ее видела. А сейчас ее нет.
Бенсон поджал губы.
— Должно быть, вы ошибаетесь, миссис Помфрет.
— Простите, но я не ошибаюсь! Смотрите — вот участок более чистых обоев, который закрывала картина!
— Возможно, ее убрала одна из горничных.
— Без моего распоряжения? — После паузы экономка добавила: — Или вашего?
— В последний раз, миссис Помфрет, должен просить вас поторопиться! Ее милость уже, наверное, стоит у парадной двери. Признаюсь, я не успокоюсь, пока снова не увижу леди Хелен. Историю с картиной, как бы она ни была важна, можно отложить на потом. Не будете ли вы любезны пройти вперед меня?
— Дом полон скверных вещей! — повторила экономка.
О душевном состоянии Бенсона свидетельствовало то, что он только теперь сообразил схватить миссис Помфрет за локоть и вынудить ее двигаться дальше. Экономка освободила руку с молчаливым упреком. Сопровождаемые шумом дождя, бьющего в оконные стекла, и ужасом, сгущающимся вокруг Северн-Холла, они вдвоем направились к двери, обитой зеленым сукном.
Глава 5
Длинный и приплюснутый голубой «райли» относился к той породе автомобилей, вылезая из которых вам каждый раз приходится надвигать шляпу на глаза. Мистер Кристофер Фэррелл, сидя за рулем, машинально втянул голову в плечи, когда они въезжали в ворота Северн-Холла.
Следует отметить, что в данный момент Кит Фэррелл выглядел в высшей степени обеспокоенным молодым человеком.
Рядом с ним сидела Хелен. Сначала Кит бросал на нее взгляды исподтишка, а потом удовлетворился созерцанием ее отражения в ветровом стекле, покуда «дворники» сражались с каплями дождя.
— Ну, — заявил он с напускным весельем, — мы почти приехали.
— Да, — согласилась Хелен. — Почти.
Владелица машины, мисс Одри Вейн, пыталась развалиться на заполненном чемоданами заднем сиденье.
— Вы два самых унылых человека, которых я когда-либо встречала, — пожаловалась она. — Всю дорогу от Лондона я пытаюсь вовлечь вас в беседу, но вы меня едва слушаете. А теперь вы меня слышите?
— Да, — ответила Хелен.
— Нет, — возразил Кит и быстро поправился: — Я хотел сказать «да».
Автомобиль проехал через ворота и покатил по гравию.
Лицо Хелен было бледным, под глазами темнели круги. Она сидела, глядя перед собой, и курила сигарету с видом человека, не привыкшего к этому занятию. То ли машина подпрыгнула, то ли дрогнула ее рука, но Хелен уронила сигарету на пол и была вынуждена нагнуться, чтобы поднять ее.
Кит Фэррелл на всю жизнь запомнил ее облик в эти минуты. На Хелен был серый макинтош. В течение всей поездки она не выпускала из рук картонную коробку — Кит не знал, что в ней находится, а спрашивать не хотел. На ногах девушки были коричневые чулки и красно-черные лакированные туфли, абсолютно неподходящие для сельской местности.
Справа от них виднелась сторожка — маленький восьмиугольный каменный домик с окном на каждой стороне. За зарешеченными стеклами поблескивал огонь камина. Они разглядели белую рубашку и седые волосы привратника, который смотрел в окно, держа над глазами ладонь, а потом ринулся к телефону.
— Очевидно, — заметила Одри, — нас не ждали.
Хелен пробудилась от размышлений и выбросила сигарету в окошко.
— Я говорила Бенсону, что еще на неделю задержусь в Лондоне. Старик обидится на меня за то, что я не отправила телеграмму раньше. — Она обернулась с печальной улыбкой: — Должно быть, Кит, тебе ужасно не хотелось бросать свою работу и тащиться в эту глушь.
«Господи, — подумал Кит, — если бы ты только знала!»
— Нет, — смущенно отозвался он. — Все в порядке.
Кит ощущал дружески насмешливый взгляд Одри, устремленный на него и Хелен. Он надеялся, что Одри воздержится от шутливых комментариев.
— Бедняга Кит! — промолвила Одри. — Как поживает твоя адвокатская практика? Есть какие-нибудь новые дела?
— Было одно пару месяцев назад, — мрачно ответил Кит. — Дело касалось собаки. Интересным его не назовешь.
— И прибыльным тоже?
— Вот именно.
Одри рассмеялась.
Хотя девушка была всего лет на пять-шесть старше Хелен и, безусловно, моложе Кита, она испытывала материнские чувства к ним обоим. Одри словно излучала радостную и чистую ауру Мэйфера[19] тридцатых годов: изящная, темноволосая и черноглазая, ярко накрашенная, одета так, что даже Кит признавал ее исключительно нарядной. Она легко коснулась плеч сидящих впереди спутников.
— Вот что мне следовало бы для тебя сделать, — заявила Одри, — а может, не мне, а Хелен… — Кит нахмурился, заметив в зеркальце ее улыбку, — так это совершить преступление. Тогда ты смог бы заняться защитой и завоевал бы себе имя.
— Меня не назначат защитником, пока я не стану королевским адвокатом.
— А сколько тебе для этого понадобится времени?
— Думаю, лет пятнадцать.
Казалось, Одри обескуражена.
— А что, если тебе стать помощником какого-нибудь знаменитого адвоката, украсть всю его славу и выставить его дураком?
— Тогда мне точно не быть королевским адвокатом.
— Вы, барристеры,[20] уж очень вялая публика, — вздохнула Одри. — И все же мне кажется…
Сверкнула молния, заставив всех троих вздрогнуть. Ветер пробежал над извилистой подъездной аллеей по верхушкам дубов, уже покрытых почками. Все молчали, прислушиваясь к шороху колес по гравию, пока машина не выехала к дому.
Перед Северн-Холлом росли кусты самшита, подстриженные в итальянском стиле — в форме животных и шахматных фигур. У поворота аллеи две узкие ступеньки вели на каменную террасу. Позади террасы возвышалась во всем великолепии, свойственном восемнадцатому столетию, готическая крепость, о которой мечтала первая леди Северн.
Плющ, как известно в наши дни, плодящий паразитов, покрывал переднюю стену здания. Дождь наполовину скрывал башню с часами, чей печальный звон овевал размышления романтиков прошлого. Под стрельчатой каменной аркой виднелась массивная парадная дверь из дуба, отделанная железом. Готические островерхие окна имели мрачноватый вид, несмотря на горевший в некоторых помещениях свет и разноцветные стекла. Ряд окон с цветными стеклами находился прямо над парадной дверью.
— Наконец-то! — воскликнула Хелен.
Она словно очнулась в насыщенной дождем атмосфере, выпрыгнула из машины и поглядела на спутников.
— Я говорила, что намерена это сделать, — продолжала Хелен, — и сейчас сделаю!
