Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит» - Энтони Бучер
Фернесс отвёл от неё глаза.
— Это было нечестно, моя дорогая. Использование преимуществ эмоциональной обстановки. Ты никогда…
— Дрю! Посмотри на меня! Вот так. Ты имел в виду то — то, что не до конца сказал?
— Ты знаешь, что да.
— Тогда, ради спасения моей души, веди себя так, как будто ты это имел в виду!
— Думаю, — промолвил Дрю Фернесс спустя счастливую вечность, — кто-то нас зовёт.
— Чёрт, — сказала Морин и прислушалась. — Это сверху. Наверное, Энди — похоже, он нашёл что-то.
— Полагаю, нам лучше…
— Думаю, да. Но, пожалуйста, дорогой, не забудь стереть эту помаду. Боюсь, — задумчиво проговорила она, — с тобой нам придётся взламывать собственный дом.
Из двери пустой комнаты, которую они всё ещё воспринимали комнатой Уорра, падал свет. В нескольких футах от двери стоял, пьяно перебирая ногами, лейтенант Джексон.
— Энди! — выдохнула Морин. — Что ты задумал?
Внезапно лейтенант как будто пошатнулся и ухватился за воздух перед собой. В этот момент раздался звук выстрела. Он рухнул, прижав руки к сердцу. Между его пальцами сочилась влажная краснота.
Морин побледнела и схватила Дрю Фернесса за руку.
— О боже, он… — и вдруг она рассмеялась. — Здорово, Энди! Великолепно.
Открылась ещё одна дверь, и оттуда выбежал доктор Боттомли с калабасовой трубкой в руке.
— Только не говорите, — восклицал он, — что опять стреляли!
— Я подумал, — пояснил Джексон, вставая с пола, — что будет более впечатляюще продемонстрировать, а не просто рассказать вам. Морин, это то, что ты видела в вечер, когда Уорр был якобы убит?
— В точности, — сказала Морин.
— Вы имеете в виду, — вмешался доктор Боттомли, — что раскрыли суть розыгрыша?
— Похоже, что так. Входите, и я покажу вам. Кстати, где Эванс?
— Полагаю, на кухне с нашей славной экономкой. Мрмфк. Но мы можем сообщить ему потом.
Меланхолия доктора Боттомли постепенно рассеивалась под дуновением этого нового достижения дедуктивного мастерства.
— Кресло для вас, доктор, — сказал Джексон. — Вы двое можете сесть на кровать.
Морин тут же это сделала. Фернесс колебался, пока она не взяла его за руку и не усадила рядом с собой.
— Ты привыкнешь, — прошептала она. — А теперь, Гордость Полиции, поясни.
— Основной подсказкой стал тот осколок стекла. Помните, что было на нём написано?
— Да, — сказал Боттомли. — Буквы OV, а над ними часть арки.
— И где, — потребовал Джексон, — можно найти стекло с надписью OV? Где, как не на электрической лампочке! О — это не буква; это цифра 0, часть надписи 120V или какое там напряжение. Прибавьте к этому, как Уорр ухватился за воздух прямо перед тем, как его «застрелили», и всё очевидно. Смотрите, — он триумфально приступил к демонстрации, говоря так быстро и с таким жаром, какого Морин и представить в нём не могла. — Берёте тонкую нитку и протягиваете её вот так через всю комнату. (Видите на стене два скола — туда вбивались гвозди.) Затем наматываете вторую нитку на лампочку и крепите к ней колечко. Пропускаете сквозь колечко нить, натянутую сквозь всю комнату, и сдвигаете его так, чтобы лампочка свисала прямо над металлической корзиной для мусора. Потом хватаетесь за воздух, рвёте нить, лампочка падает в корзину, и — бум! Хватаетесь за сердце, разрываете мешочек в нагрудном кармане (я использовал просто чернила; Уорр, вероятно, использовал настоящую кровь — её можно купить в лаборатории, это по вашей части, доктор), и готово.
— Я всё ещё не уверен, что я… — нахмурился Фернесс.
— Смотрите. Вот заметки, которые я набросал по дороге сюда сегодня вечером. Вот вид сверху:
— А вот вид устройства, если смотреть на него со стороны двери:
— Ты, конечно, ничего этого не видела. Дверь скрывала лампочку, а светлую нитку ты не заметила. Затем Уорр всё убрал, оставив только сколы на стене и стеклянный осколок в корзине.
— Лейтенант, — промолвил Дрю Фернесс, — это великолепно.
— И, следовательно, — добавил доктор Боттомли, — это подходящий повод для торжества несмотря на всё, случившееся сегодня вечером. Если вы пройдёте в мою комнату, где имеется бутылка…
Вернувшись в свою комнату, доктор Боттомли осторожно поместил калабас обратно на подставку, взял одну из своих злодейских чёрных торпедок и радостно разжёг её. Доктор Уизерс возрадовался бы этому поступку; лучшего признака успешного психического выздоровления и быть не могло. Перемежаясь радостными, хотя и зловонными затяжками, доктор Идеальным Хозяином засуетился, расставляя пепельницы и стаканы.
— Наши Подзаконные акты, — объявил он, когда напитки были разлиты, — указывают, что первый тост следует поднимать за «Эту Женщину» — Ирен Адлер, вызвавшую, поясняю специально для вас, лейтенант, «Скандал в Богемии». Но в нынешних обстоятельствах я предлагаю тост, не включённый, как ни странно, в наш обычный ритуал. Джентльмены — и мисс ОʼБрин — за Ватсона!
— Дрю, — запротестовала Морин, — ты едва пригубил.
— Не из неуважения к имени Ватсона, — заверил он её, — ныне вдвойне святого для нас. Лишь потому, что я могу представить себе только один тост, достойный моего первого глотка чистого виски.
— Тогда давай, дружище, — настоял Боттомли.
— Так и быть. За будущую миссис Фернесс!
Он храбро выпил виски, лишь немного поперхнувшись, и вытащил носовой платок вытереть губы. На пол полетел клочок бумаги. Морин с улыбкой подняла его.
Боттомли и Джексон предавались бурным поздравлениям.
— Погодите-ка, — сказала Морин. — Ещё одна ниточка торчит.
— Нитка?
— В смысле, в нашем деле. Это же послание из алюминиевого костыля, не так ли?
— О, да. Я записал это, пока ещё помнил. С тех пор произошло столько всего, что я так и забыл расшифровать его. Как вы думаете, не попытаться ли сделать это прямо сейчас?
Они посмотрели на листок и прочли: АРР ОУТОТ ЕВИРП ТИР ТСРЕК ЙЕ БСМАК АРУД
— Последние слова Уорра, — задумчиво промолвил доктор Боттомли. — Этот возмутительный голос, ныне говорящий с нами извне тех пределов, что его ограничивали. Мрмфк. Лейтенант, какого чёрта вы смеётесь?
Джексон не столько смеялся, сколько выл.
— О господи, — выдавил он между судорогами, — это же чудесно.
— Чудесно? — сказал Фернесс. — Вы имеете в виду, что уже прочли это — что шифр так прост?
— Шифр? Эта проблема проходит сквозь всё дело; мы слишком усердны, — смех вновь скрутил его. — Слушайте. Просто прочтите это задом наперёд.
Они медленно прочитали вслух послание от конца к началу. Морин хихикнула. Дрю Фернесс нахмурился. Доктор Руфус Боттомли выглядел раздражённым, затем улыбнулся и, наконец, посерьёзнел.
— Думаю, — уже без тени улыбки проговорил он, — что у Стивена Уорра есть идеальная эпитафия.
Примечания
