Уолтер Саттертуэйт - Эскапада
Я спросил:
— Почему вы не рассказали нам про туннель, лорд Перли?
— Я… — Он оглянулся, затем снова повернулся к нам. Кивнул. — Пойдемте со мной. Поговорим.
— Я же говорил, отец был не в себе, — начал лорд, Боб.
Он и мы с Великим человеком сидели в маленькой гостиной рядом с оранжереей, где накануне мы беседовали с Дойлом. Лорд Боб сидел напротив.
— Он был совсем без ума, — продолжал он. — И не только потому, что ему хотелось всех выпороть, — хотя и в этом не было ничего хорошего, разумеется. Но он, видите ли, обожал переодеваться, изображать семейное привидение, лорда Реджинальда, и пугать девиц. Гостей. Надевал ночнушку, приклеивал спиртовым клеем фальшивую бороду и парик. И выглядел довольно внушительно. Он выжидал, когда они заснут. Потом через туннель проникал к ним в комнаты. Будил их своим воем и вопил, что собирается их обворожить. Разумеется, все это было до того, как с ним произошел несчастный случай.
— Как ему удавалось избежать разоблачения? — поинтересовался я. — Неужели ни одна из женщин об этом не рассказывала? И не жаловалась?
— Ну, знаете, таких случаев было немного. Пять или шесть за все время. И все эти женщины на самом деле верили, что это был лорд Реджинальд. Теряли сознание или с визгом выбегали в коридор. А одна из них, странная такая, писательница, утверждала, что он ее и правда обворожил. И старая свинья в самом деле это сделал, должен признаться с сожалением. Ужасно, я понимаю, но уж так оно было. Граф потом несколько недель этим хвастался.
— Он насиловал этих женщин?
Брови лорда Боба взлетели вверх.
— Бог мой, нет. Насиловать? Бомон, помешанный или в своем уме, но он был Фицуильямом.
— А вот мисс Тернер решила, что ей грозит опасность…
— Да. — Он поморщился и поднял руку, как регулировщик. — Мисс Тернер. Я ужасно переживаю за мисс Тернер. Все это, как я уже сказал, было до несчастного случая. Когда мы узнали, что его парализовало, я вздохнул с облегчением и не стыжусь в этом признаться. Не будет больше никаких истеричных женщин в коридорах, глупых рассказов о привидениях.
Он набрал в грудь воздуха.
— Вероятнее всего, отец здорово изменился. Он лежал там у себя и разлагался. Гнил, как рана, а? Он и раньше-то был не в себе, а потом и подавно. Даже не помнил, кто он такой, забыл, что он Фицуильям. К тому времени, как он снова стал ходить, он уже совсем рехнулся. Знаете, он ведь так и не признался, что может ходить. Держал это в тайне.
— А как же вы узнали?
— На вечеринке в выходные, несколько месяцев назад. Компания из Лондона. Друзья Алисы — художники, писатели и все такое. Она познакомилась с ними там, в городе, и взяла под свое крыло. Была среди них женщина, совсем молодая, по имени Кора… или Дора? Харрингтон или что-то в этом роде. Неважно. Среди ночи ее вопли разбудили все восточное крыло. Она видела его, сказала она. Реджинальда. Он хватал ее, сказала она. Он никогда этого не делал раньше. В смысле не прикасался к ним. Кроме той ужасной женщины, правда. Я узнал обо всем утром.
— Вы с ним поговорили? С отцом?
— Конечно. Сразу же. Ворвался к нему, зачитал закон об охране общественного покоя и порядка. Разумеется, он все отрицал. Да разве такое возможно, спросил он меня. Он же парализован, верно? Прямо святая невинность. Должен признаться, я ему почти поверил. Убедил себя, что, может, эта Харрингтон просто нервная. Женские причуды, а? Слышала звон, да не знает, где он. И я убедил себя, что отец тут ни при чем.
Великий человек спросил:
— Какие же меры предосторожности вы приняли, лорд Перли, чтобы это больше не повторялось?
— Запер вход в туннель. На всякий случай. Его вход, со стороны туннеля. Там есть специальные металлические петли на такой случай. Сработаны несколько веков назад. Просунул в них лом. Он никак не смог бы выйти.
— Но там не было никакого лома, когда я нашел туннель, — сказал Великий человек.
— Знаю, — ответил лорд Боб. — Сам вчера искал. — Он повернулся ко мне. — После того, как проводил вас в комнату Карсона. В туннель я попал через другой вход, дальше по коридору, и затем вернулся. Этот чертов лом исчез.
— Ваш отец мог воспользоваться этим же входом раньше и убрать лом.
Он кивнул.
— Наверное, так оно и было. Но в пятницу утром он был на месте. Я проверял.
— Кто еще знал про туннель? — спросил я.
— Никто. Это семейная тайна. В нее посвящают только первенца, сына. И берут с него клятву хранить ее как зеницу ока — в общем, в духе пережитков феодализма. Глупо, конечно. Но пока он был жив, в смысле, граф, я свято хранил тайну.
— А леди Перли знала, что ваш отец изображает из себя привидение?
— Конечно, знала. Но она относилась ко всему спокойно, не то что я. Она легче прощает, Алиса. Сказала, это-де болезнь, и тут уж ничего не поделаешь. Однако впредь допускать такое нельзя. А о туннеле она ничего не знала. Думала, отец просто бродит по коридорам.
— Когда проложили туннель со всеми входами и выходами? — спросил Великий человек.
— Судя по рассказам, во время гражданской войны. Кромвель, «круглоголовые»[45] и прочее. Хотя я думаю, это произошло еще раньше. Может, даже в конце правления норманнов. Часть каменной кладки…
— Лорд Перли, — перебил я, — вчера, когда мы пытались проникнуть в комнату графа, сэр Артур спросил, нет ли другого входа. Вы сказали — нет.
Лорд Боб снова глубоко вздохнул, медленно выдохнул. И кивнул.
— Да, — сказал он. — Знаю. Оплошал. Черт попутал. Но, понимаете, ведь я давал клятву. Традиция. Вековая. — Он нахмурился, покачал головой и снова вздохнул. — Но не в этом суть.
— Вы не хотели, чтобы кто-нибудь узнал всю эту историю о вашем отце?
— Да, не хотел. Все знали, что он — реакционер и свинья. Конечно, многие его терпели. Пусть будет все как есть. Но никто не знал его с другой стороны.
Лорд Боб явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Послушайте, Бомон, мне много чего хотелось бы сделать. Всяких разных дел. Помочь рабочим. Фермерам. Эти бедняги столетиями терпят нужду. Все их эксплуатируют. Аристократия, церковь, буржуазия, правительство. Понимаете, я могу что-то для них сделать. А эти наверняка считают меня дураком. В смысле общество. Все они. Я все понимаю. И живу с этим долгие годы, но меня их мнение не интересует. Вот только что подумают обо мне, о моем титуле, если пронюхают про все это? Разве я смогу тогда что-то сделать?
— Как вы думаете, лорд Перли, ваш отец покончил с собой?
Несколько мгновений он просто смотрел на меня. Затем медленно кивнул.
— Думаю, да. Знаете, ведь я с ним разговаривал. Вчера утром, после того как все уехали в деревню. До того как мы с вами встретились за завтраком. Я отчитал его за то, что он напугал мисс Тернер. Разумеется, он от всего открещивался. Я пригрозил, что отправлю его куда-нибудь подальше. В лечебницу. И он, кажется, поверил. — Лорд Боб отвернулся. — Подозреваю, поэтому отец так и поступил. — Он снова взглянул на нас. — Получается, в некотором смысле я виноват. Только в некотором, разумеется. Наверное, поэтому я вчера и хватил лишку. Таким дураком себя выставил.
— Рано или поздно, — заметил я, — вам придется рассказать все полиции.
Лорд Боб печально вздохнул.
— Да-да, понимаю. — Он покачал головой и снова отвернулся. — Может, так оно и лучше — разом покончить со всем этим.
— Простите, Фил, — вмешался Великий человек, — может, лорду Перли не стоит рассказывать инспектору Маршу о графе? Во всяком случае, прямо сейчас? Может быть, пока подождем…
— После чая? Слишком поздно, Гарри. Марш уже знает. — Я повернулся к лорду Бобу. — Он говорил с мисс Тернер. Она сама обо всем догадалась. Ночью отправилась в комнату вашего отца. И наткнулась на бороду с париком.
— А-а, — протянул он и еще раз вздохнул. — Она показалась мне умной женщиной, эта мисс Тернер.
— Я поговорю с ними. В смысле с полицией. Возможно, мне удастся уговорить их не разглашать всех сведений.
Лорд Боб печально улыбнулся.
— Спасибо, Бомон. Ценю ваши старания. Ну что ж. — Он поднял голову. — Поживем — увидим.
— Все образуется, — сказал я.
— Да-да, непременно. — Он оглядел комнату и моргнул, как человек, только что очнувшийся от дневной дремы. И повернулся ко мне: — Не думаю. А вы не знаете, где моя жена? Мне непременно надо рассказать ей обо всем, что случилось.
— Она в гостиной, — сказал я.
— Благодарю вас. — Лорд Боб встал. Он все еще выглядел помятым и к тому же усталым, подавленным и состарившимся лет на десять. Мы встали, он шагнул вперед и протянул руку нам обоим. — Гудини. Бомон. Спасибо, что выслушали.
— Расскажите, Фил, — сказал Великий человек, когда мы шли через внутренний двор к оранжерее. — Вы упомянули, что инспектор Марш беседовал с мисс Тернер.
