Часы смерти [Литрес] - Джон Диксон Карр
– Верно, – кивнул доктор Фелл, – но вам следовало это сделать. – После небольшой паузы он кивнул Пирсу и указал на тело тростью. – Вы осмотрели пистолет, констебль, и, вероятно, убедились, что из него не стреляли. Теперь переверните его.
– Не могу этого сделать, сэр, – отрывисто сказал Пирс. – Нужно позвонить в участок и вызвать хирурга. До его приезда мы не можем…
– Переворачивайте, – резко распорядился доктор Фелл. – Я беру ответственность на себя.
Пирс сунул пистолет и записную книжку в карман, опасливо склонился над телом и поднатужился. Левая рука мертвеца описала полукруг и шлепнулась на пол, стукнув костяшками пальцев о ковер, колени расползлись в стороны, подбородок отвалился – труп лег на живот. Вытирая руки, констебль выпрямился и отошел.
Как раз над первым позвонком, откуда, очевидно, что-то тонкое и острое по косой проникло через горло в грудь, торчала полоса металла длиной в ладонь. Это не был нож, – по крайней мере, никто из них никогда не видел таких ножей. Торчавший из шеи конец был испачкан кровью, сквозь нее виднелась яркая позолота. Металлическая полоса была из тонкой стали, примерно полтора дюйма шириной у основания, на конце имелось небольшое квадратное отверстие, придававшее ей сходство с гаечным ключом.
Элеонора Карвер закричала.
– Да, – проговорил доктор Фелл. – Кто-то ударил его сзади как раз в тот момент, когда он поднялся на лестничную площадку. Что же касается этого предмета… – Он посмотрел туда, куда указывал вытянутый палец девушки. – Да. Я буду очень удивлен, если окажется, что это не минутная стрелка часов. Больших часов, предназначенных для установки снаружи дома, очень солидных, с открытой стальной рамой – скажем, таких, какие Карвер изготовлял для сэра такого-то.
Глава третья
Разбитое окно
– Видите ли, – продолжал доктор Фелл несколько извиняющимся тоном, – я с самого начала опасался, что все обернется гораздо страшнее, чем казалось на первый взгляд. И хотя я терпеть не могу официальную волокиту, боюсь, до прибытия Хэдли мне придется взять ведение расследования в свои руки.
Стенли, тупо возивший рукавом по глазам в состоянии какого-то трясущегося оцепенения, круто повернулся. Маска безразличия опять треснула двумя глубокими линиями по бокам оттянутого книзу рта.
– Вы? – рявкнул он, выпрямляясь. – Ах, вы собираетесь взять расследование в свои руки, вон как! А что, черт побери, можете вы понимать в этом, друг мой?
– Точно! – вдохновенно пробормотал доктор Фелл. – Наконец-то вспомнил! Все дело было в необычном тоне вашего голоса. А я как раз думал о вас, мистер Стенли. Кхэмпф, да. Кстати, мистер Боскомб, у вас здесь есть телефон? Прекрасно! Пирс, будьте любезны, войдите и позвоните в двадцать седьмое отделение. Я понимаю, что вы в первую очередь обязаны представить отчет в ваш районный участок, но, пожалуйста, потрудитесь сначала связаться с Ярдом. Ваше донесение попадет к главному инспектору Хэдли. Я знаю, что он еще на месте: сегодня он собирался работать допоздна. Он приедет и привезет полицейского хирурга, хотя бы для того, чтобы поспорить со мной. Не обращайте внимания, если он разразится проклятиями в ваш адрес. Кхэ-мпф. Погодите-ка! Спросите у Хэдли, кого он назначил на дело об ограблении универсального магазина «Геймбридж», и скажите, пусть этот человек, кто бы он ни был, прибудет сюда. Полагаю, он найдет здесь нечто интересное для себя… Мисс Карвер?
Она спустилась на несколько ступеней и теперь стояла в тени, протирая лицо носовым платком. Когда она затолкала платок в карман и поднялась к ним наверх, Мельсон отметил, что следы свежего макияжа исчезли. Это придало ей еще большую бледность. Голубые глаза стали почти черными, когда она взглянула на Боскомба, но она была абсолютно спокойна.
– Я вас не покинула, – отозвалась она. – Как вы думаете, мне, наверное, лучше разбудить тетушку и Йоганнуса? – Она крепко вцепилась в балясину перил и добавила: – Не знаю, как вы догадались, но это в самом деле стрелка от часов. Послушайте, а нельзя на него что-нибудь набросить? Это еще хуже, чем смотреть на его лицо. – По ее телу пробежала нервная дрожь.
Боскомб с готовностью ухватился за это предложение. Он выскочил за дверь и вернулся с пыльной диванной накидкой. В ответ на его немой вопрос доктор Фелл кивнул, и Боскомб накрыл ею тело.
– Что все это значит? – неожиданно воскликнула девушка. – Кто-нибудь может мне это объяснить? Не может, не так ли? Я полагаю, этот бедняга был вором.
– Вы знаете, что он им не был, – мягко проговорил доктор Фелл. Тяжело опершись на две своих трости, он, прищурившись, оглядел площадку. Он посмотрел на бледное лицо Боскомба, потом перевел взгляд на присмиревшего Стенли. Но не задал им никаких вопросов. – Я мог бы попытаться угадать, что делал здесь этот человек. И мне остается лишь надеяться, что я ошибаюсь.
– Кто-то, – пробормотал Стенли, обращаясь хриплым монотонным голосом к углу двери, – прокрался за ним в дом снаружи, поднялся по лестнице и…
– Необязательно снаружи. Простите, мисс Карвер, можно зажечь здесь свет?
Это сделал Боскомб. Он подошел к стене и нажал выключатель рядом с двойной дверью. Люстра на потолке осветила просторный холл второго этажа, он имел шестьдесят футов в длину и двадцать в ширину. Пол сплошь покрывал ковер в цветочках того же красноватого оттенка, что и на лестнице. Лестница шириной около восьми футов шла вдоль правой стены, если стоять лицом к фасаду. В передней стене, выходящей на улицу, имелись два высоких окна с узорчатыми коричневыми, плотно задернутыми занавесями. По правую руку между этими окнами и лестницей располагались две двери, еще одна дверь, запертая, выходила на лестничную площадку почти в самом углу у задней стены, в этой стене помещалась двойная дверь, ведущая в комнаты Боскомба. Еще три двери, тоже запертые, шли вдоль левой стены. Все двери были выкрашены в белый цвет, как и панельная обшивка стен, потолок был побелен известкой светло-коричневого колера. Единственным украшением холла являлись часы в высоком деревянном корпусе и с одной только стрелкой на циферблате (довольно скучный, на взгляд Мельсона, предмет), стоявшие в простенке между окнами. Доктор Фелл, прищурившись, окинул холл равнодушным взглядом, тихонько посапывая себе под нос.
– Кхе, – сказал он. – Ну да, конечно. Большой дом. Восхитительный. Сколько
