Рекс Стаут - Смертельная ловушка
— Есть ли у вас представление, почему произошёл взрыв?
Она захлопала ресницами.
— Я решила… Насколько я поняла, взорвалась граната, которая была в столе у полковника Райдера.
— Откуда вам известно о гранате? — немедленно вмешался Файф.
Она повернулась к нему:
— Об этом говорят все, сэр. Если это секрет, то сейчас он известен каждому из сотрудников.
— Разумеется, нет! — разозлился Вулф. — С вашего разрешения, генерал, я продолжу. Мисс Брюс, есть ли у вас соображения о том, почему граната взорвалась?
— Конечно, нет. То есть нет, сэр.
— Можно было остановиться и на «конечно, нет», — пробормотал Вулф. — Значит, вам ничего не известно про эту гранату?
— Нет, сэр.
— А какие поручения дал вам полковник Райдер, когда позвонил без четверти четыре?
— Самые обычные, сэр. Сказал, что уходит, и велел мне подписать письма. А также добавил, что, поскольку его не будет и завтра, то следует отменить все назначенные им встречи.
— И это всё?
— Да, сэр.
— Он вам доверял?
— Не могу знать. Я работаю здесь менее двух недель и до этого никогда не видела полковника Райдера. Думаю, он присматривался, насколько я компетентна. Я приехала из Вашингтона лишь десять дней назад.
— А чем вы занимались в Вашингтоне?
— Я была секретарем у одного из помощников генерала Карпентера. У подполковника Адамса.
Вулф хмыкнул и закрыл глаза. Сержант Брюс пребывала в ожидании. Файф, поджав губы так, что они превратились в одну сплошную горизонтальную линию, явно еле сдерживался. Он не привык играть роль безмолвного слушателя, когда кто-то другой задаёт вопросы, и, вероятно, ещё не забыл тот случай, когда Вулф сделал из него дурака в присутствии трёх лейтенантов и одного рядового, которым было поручено следить за весьма почётным гостем из Мексики. Вулф хмыкнул снова, что, по моему разумению, означало явное недовольство, но чем, я понятия не имел. На мой взгляд, сержант Брюс вела себя вполне уважительно, не смущаясь отвечала на вопросы и к тому же была весьма миловидной. Затем он открыл глаза и, положив локти на ручки кресла, переместил свой центр тяжести, чем сразу объяснил мне своё неудовольствие. Он был недоволен тем, что ему предстояло встать.
— На данный момент это всё, мисс Брюс, — прогремел он. — Надеюсь, вы никуда не уезжаете? Как вам известно, генерал, я обещал мистеру Кремеру, что взгляну на руины, оставшиеся от кабинета полковника Райдера. Пойдём, Арчи. — Он двинулся к выходу, но его остановил генерал Файф:
— Одну минуту, пожалуйста. Можете идти, сержант.
Она встала, секунду помедлила, затем обратилась к генералу:
— Можно мне задать вопрос, сэр?
— Да. В чём дело?
— Мне ничего не разрешили забрать из приёмной, сэр, а у меня там остались личные вещи. Я уезжала на уик-энд и вернулась в офис утром прямо с вокзала. Полковник Райдер дал мне пропуск, но сейчас он, наверное, не действителен.
— Ладно, заберите ваши вещи. — Файфу, очевидно, всё это надоело. — Я позвоню полковнику Тинэму. Между прочим… — Он прищурился, глядя на неё. — У вас теперь нет ни офиса, ни работы. Временно. Вы выглядите человеком интеллигентным и способным. Верно?
— Так точно, сэр.
— Ладно, посмотрим. Завтра утром явитесь ко мне в приёмную. Если у вас здесь есть кое-какие вещи, заберите их сейчас, потому что нынче вечером ваш офис очистят. Скажите полковнику Тинэму… Нет, я сам ему скажу. Вы свободны.
Она отсалютовала, повернулась и вышла строевым шагом, как и подобает солдату.
Файф подождал, пока за ней закроется дверь, и обратился к Вулфу:
— Вы о чём-то упомянули. Ещё до прихода сержанта.
— Это не имеет значения, — отмахнулся Вулф. Он не любил разговаривать стоя. — Несчастный случай исключается. Самоубийство? Возможно. Убийство? По-видимому, любой мог войти в отсутствие Райдера в кабинет незамеченным, раз у полковника была привычка оставлять выходящую в коридор дверь незапертой.
— Войти? И что сделать?
— Что заблагорассудится. Вынуть из стола гранату и забрать её. Позже, кода мисс Брюс ушла на обед, войти в приёмную, открыть дверь в кабинет Райдера, выдернуть запал, бросить гранату прямо в Райдера и выскочить в коридор. Из чего следует весьма интересная деталь: лишь шесть человек знали о существовании гранаты в столе — Тинэм, Лоусон, Шетук, вы, Гудвин и я. Двое последних, как вы понимаете, исключаются. Что же касается остальных, то мне о них пока ничего не известно. Возьмём, например, вас. Вы были у себя всю вторую половину дня?
— Недурной приём — начать с высшего по званию, — мрачно усмехнулся Файф. — Да, я был здесь, но боюсь, доказательств этому нет. Шетук вернулся со мной после обеда и ушёл в два тридцать. Затем я полчаса работал со стенографисткой, но на дальнейшие часы алиби у меня нет.
— Раз такое дело, — хмыкнул Вулф, — не стоит об этом и говорить. Пойду посмотрю, что там внизу.
Он двинулся к выходу, и я последовал за ним. Закрывая за собой дверь, что я сделал осторожно, поскольку это была генеральская дверь, я услышал, как Файф по телефону разыскивает полковника Тинэма.
На десятом этаже, где произошли события, нас остановили. У двери полковника Райдера, которая когда-то вела в коридор, стоял вооружённый до зубов капрал. Тот факт, что он и без оружия весил больше двухсот фунтов, показался нам устрашающим, когда он заявил, что вход запрещён всем, включая нас. Вулф велел мне привести Файфа, но только я собрался выполнить его приказ, как появился полковник Тинэм. Он сказал капралу, что по приказу генерала Файфа нас следует пропустить, и сам первым вошёл в кабинет, от которого остались одни развалины. Вулф спросил, не вынесли ли чего-либо из кабинета, на что Тинэм ответил отрицательно, хотя полиция там уже побывала и тщательно всё осмотрела.
В этой угловой комнате ещё было светло и веял свежий ветерок, поскольку в окнах отсутствовали стёкла. Пока мы осматривали комнату, осторожно ступая среди кусков штукатурки, кое-что вызвало наше любопытство. Когда произошёл взрыв, стена, выходящая в коридор, полностью развалилась, а вот на той, что отделяла кабинет от приёмной, осталась всего пара трещин. Дверь, ведущая в приёмную, была открыта настежь и лишь чуть покосилась. Два стула разнесло в щепки, четыре других были разбиты и поцарапаны, а вот кресло Райдера у стола осталось нетронутым. Крышка стола пострадала целиком, словно кто-то уронил на неё предмет весом в две тонны, а потом изрешетил пулями. На ней да и на полу были следы крови то размером лишь с каплю, то — позади письменного стола — со сковородку. Останки чемодана и его содержимое валялись по всей комнате вплоть до двери в приёмную, причём чемодан был так изуродован и продырявлен, что на секунду я даже не понял, с чем имею дело. Повсюду лежали кусочки металла размером от игольного ушка до ногтя большого пальца. С одной стороны они были розовые, а с другой — чёрные. С десяток им подобных мог впиться в любого, кто в момент взрыва находился в комнате. Я положил два таких кусочка себе в карман, рассчитывая пополнить ими свою коллекцию в ящике комода.
Я приобрел ещё один сувенир. Мне показался знакомым обрывок бумаги, прилипший к чемодану. Вулф и Тинэм были у другой стены. Я нагнулся, схватил обрывок, сразу понял, что это часть анонимного письма, адресованного Шетуку, с чтения которого началась наша утренняя конференция, и спрятал его в нагрудный карман.
Под предводительством Тинэма мы по-прежнему разглядывали полуразрушенный кабинет, обмениваясь комментариями, когда я услышал, что в приёмной кто-то появился. Я направился туда. Там стояла сержант Брюс, хмуро разглядывая теннисную ракетку, которую держала в руках.
— Испорчена? — поинтересовался я.
— Нет, сэр.
Да, подумал я, это бесконечное «сэр» ещё хуже, чем солдатская форма. Она положила ракетку в картонную коробку, что стояла у двери, и села за стол. В комнате было полно пыли, многие предметы оказались не на месте, но никаких разрушений я не заметил.
— Могу я вам помочь?
— Нет, сэр. Спасибо.
В один прекрасный день, угрюмо сказал я про себя, дела будут обстоять так, что независимо от того, заслуживаешь ты этого или нет, слово «сэр» исчезнет из твоего лексикона, как…
— Арчи! — раздался рёв из соседней комнаты.
— Вольно, — распорядился я и вернулся в кабинет Райдера.
Вулф и Тинэм находились в том конце кабинета, где стоял капрал.
— Отвези меня домой, — распорядился Вулф.
Раз он решил ехать домой, значит, больше тут делать нечего. По лицу Тинэма я понял, что он либо хочет ещё кое о чём спросить, либо не получил ответа на вопросы, которые уже задал, но Вулф лишь велел ему передать генералу Файфу, что утром он с ним свяжется.
На тротуаре собрались люди, а на другой стороне улицы — целая толпа. Стёкла, вылетевшие из рам на десятом этаже два часа назад, были уже убраны. Пока мы пробирались туда, где был запаркован наш автомобиль, я услышал, как какой-то мужчина объяснял девушке, что взорвалась огромная бомба, в результате чего погибло восемьдесят человек и два генерала. Чему тут удивляться? Тем более что во время поездки домой, когда мы ехали по Варик-стрит, Вулф отдал приказ, куда больше меня изумивший. «Давай немного быстрее, Арчи», — распорядился Вулф. Это меня просто сразило. Как я уже говорил, он никогда не разговаривал во время езды на машине, и его просьба увеличить скорость была равнозначна просьбе рядового произвести его в кавалеры ордена Святого Патрика. Тем не менее его приказ я выполнил.
