Александр Эсаулов - Хозяин Зоны
На допрос арестованных вели через дорогу: из здания, где находились камеры, в здание, где располагался кабинет лейтенанта. Хуже всего было то, что весь Изяслав знал об этом и родственники арестованных ждали у серого дома, чтобы увидеться, может, в последний раз, со своими родными. Часто все это сопровождалось криками, рыданиями, обмороками, что осложняло и без того нелегкую жизнь лейтенанта. Никакие ухищрения не помогали; люди дежурили у здания НКВД чуть ли не круглосуточно, и все ради того, чтобы крикнуть что-то неразборчивое кому-нибудь из близких. Выход был найден: время от времени, но не реже одного раза в неделю, арестованных отвозили в Шепетовку — пусть туда ездят и там надоедают своими воплями.
* * *Тысевич сидел на нарах, сколоченных из толстых досок и покрашенных темной зеленой краской. Ему казалось, что за несколько часов, проведенных в камере, он так пропитался смрадным тюремным духом, что будет вонять им всю оставшуюся жизнь. Подумав об этом, Николай горько усмехнулся: «А сколько ее осталось, той жизни?» По непонятной ему причине он оказался в камере один. Откуда ему было знать, что вчера вечером, уже затемно, всех арестованных погрузили в машину и увезли в Шепетовскую тюрьму.
Страха не было, его мучила неизвестность. Что будет завтра? Через час? В следующую минуту? Время шло, никто его не трогал, и он потихоньку успокоился. Даже улегся на нары, подмостив по голову свернутый пиджак, рассудив, что следователю будет совершенно все равно, в каком пиджаке арестованного приведут на допрос, измятом или выглаженном. Свернувшись калачиком, Николай задремал, забыв про обрушившуюся на него беду. Разбудили его лязг обитой жестью двери и голос охранника:
— Арестованный, на выход!
Николай подхватился.
«Где это я? — подумал он в первую секунду после пробуждения. — И почему так воняет?» Он даже попытался вспомнить, что ему снилось во время короткого сна, а потом вдруг окончательно пришел в себя и мысленно ахнул: «Да я же арестован! Я в тюрьме!»
В Венькиной руке звякнули ключи.
— На выход, я сказал! Ты что, заснул, вражина?
Тысевич медленно поднялся, за что тут же получил кулаком в бок.
— Поторапливайся!
Встряхнув пиджак и надев его на ходу, Николай вышел из камеры.
— Руки за спину, лицом к стене!
На руках защелкнулись холодные наручники.
— Вперед…
* * *Наталья и дочки сидели под забором, на травке. Рядом с ними примостились и Лида с Леной, которые этой ночью вообще не уходили домой, а все ждали и ждали, надеясь увидеть маму. А вдруг, как только они уйдут, маму поведут на допрос? Никто не сказал детям, что их мать уже увезли в Шепетовку и ждать бессмысленно. Увидев взрослую женщину и девочек, знакомых по улице, Лена с Лидой тотчас присоединились к ним. На другой стороне майдана, в небольшом скверике, стояла беседка с лавочками, и в ней было бы гораздо удобнее, но там никто никогда не ждал. Пока добежишь… А путь арестантов к серому дому такой короткий!..
Разговоры дочек вертелись вокруг одного — поведут или не поведут, и все надежды были связаны с тем, чтобы повели. Казалось, ожидание встречи превратилось в цель существования, будто отныне самое важное в их жизни — это чтобы повели, чтобы открылись двери, чтобы из них вышел их отец. Наталья, обессиленная от плача и страха, от внезапно навалившейся безысходности, ни о чем уже не мечтала. Но в какой-то момент ее словно осенило, сердце ухнуло в груди, и она даже не сразу поняла, что случилось. Как кошка, которая непонятно по каким признакам знает о приближении землетрясения, так и она неведомо как почувствовала: сейчас его выведут! Наталья вскочила на ноги и уверенно подошла к дверям. За ней побежали девочки.
И действительно, дверь открылась. Первым вышел Николай, за ним Венька с пистолетом в руке.
— Папа! — завизжала Наденька и бросилась к отцу.
— Папа! — выдохнула Маруся, в замешательстве замерев на месте.
— Нельзя! Не положено! Гражданка, уймите дочку! — Венька, размахивая пистолетом, пытался удержать рвущуюся к отцу девчушку.
— Папа! Папа!
— Да что же вы… — пролепетала Наталья, — она же ребенок…
— Не могу, не положено! Гражданка, отведите детей!
— Папа!
— Маруся… Наденька…
— В сторону! В сторону!
Не зная, что делать с детьми, Венька не придумал ничего лучше, как подогнать арестованного.
— Быстрее, арестованный! Шевелись! — крикнул он и пробормотал себе под нос: — С ума тут с вами сойдешь!
— Папа! Папа, ты как?
— Все нормально, дочки…
— Не положено!
Хлоп! — двери закрылись, отрезая Николая Тысевича от жены и дочек, от вольной жизни.
— Папка!!! — задохнулась Маруся.
Она вырвалась из рук матери, которая попыталась ее удержать, и стремительно побежала к отцу, вытирая на ходу мокрые от слез щеки.
— Маруська! — крикнула ей вдогонку Надя, судорожно вцепившаяся в подол материнского платья.
Наталья ничего не видела. Сжав руками виски и закрыв глаза, простоволосая, со сползшим на плечи платком, она походила на сумасшедшую и качалась, качалась, не в силах унять боль от постигшего ее горя. Лидочка и Леночка, стоявшие поодаль, со страхом смотрели на тетю Наташу, всегда такую улыбчивую и добрую, и не понимали, что с ней произошло. Почему она плачет о дяде Коле как о покойнике? Ведь его видели! Его же только что провели!
* * *Тысевича, который еще не успел прийти в себя после мимолетного свидания с женой и дочками, втолкнули в комнатку к следователю. Лейтенант поднял голову.
— Пора нам познакомиться, гражданин Тысевич. Вот постановление прокурора о вашем аресте. Видите? Мера пресечения — содержание под стражей, значит, арест! Все понятно? А все арестованные должны заполнить анкету. Поэтому я вас буду спрашивать, а вы отвечайте. Усек?
Тысевич молча кивнул головой.
— В следующий раз не кивайте, а отвечайте коротко и внятно: «Да, гражданин следователь» или «Нет, гражданин следователь».
— Да, гражданин следователь.
— Вот и славно.
Лейтенант вытащил из стола бланк, придвинул ближе чернильницу, взял ручку и начал заполнять анкету:
Изяславский РО НКВД УССР ф 20/УСО
Лист № ____
К делу № 152273
АНКЕТА АРЕСТОВАННОГО
1. Фамилия: Тысевич
2. Имя, отчество: Николай Григорьевич
— Так, смотрим паспорт… Тысевич, я надеюсь, паспорт у тебя не поддельный?
Арестованный молчал.
— И то правда! Кто ж добровольно признается? Будем надеяться, что паспорт настоящий! Ты ведь меня не подведешь, а?
Перо лейтенанта продолжало скрипеть.
3. Число, месяц, год: 3 декабря 1885 года
4. Место рождения: с. Боричев Петраковский район БССР
5. Местожительство (адрес): г. Изяслав, ул. Кулишовка
— Ты же счетовод по профессии? Правильно? Где учился?
— Нигде. Я самоучка.
— Ну да… Ну да… — охотно подхватил лейтенант, — вижу, научился! Только научился не тому, чему следовало бы!
6. Профессия и специальность: счетовод
— Работаешь в колхозе имени «4-го завершающего года пятилетки»? Счетоводом?
7. Место службы и должность или род занятий: счетовод колхоза «4-й завершающий» г. Изяслав
8. Паспорт: выдан Изяславским РОМ 16/12–35 г., серия ЕМ № 676776
— Отец кем был?
— Из крестьян.
— Из кулаков, наверное? Высылали?
— Тогда кулаков не было, тогда крепкие хозяева были.
— Ты мне тут агитацию не разводи! Ишь ты! Так высылали или нет?
— Отец умер давно, еще в двадцатых.
— Повезло ему! А то бы точно выслали!
9. Социальное происхождение: из крестьян-середняков
10. Социальное положение: служащий
— До революции кем был?
— Служащим.
а) до революции: служащий
б) после революции: служащий
— Так… С образованием ясно…
11. Образование (общее и специальное): начальное
— А партийность? Состоишь?
— Беспартийный.
— И правильно! Тебя к партии на пушечный выстрел подпускать нельзя было! Отец — кулак, значит, и сын такой же!
12. Партийность (в прошлом и настоящем): беспартийный
— А национальность? Фамилия у тебя не здешняя…
— Из Белоруссии я, белорус.
13. Национальность и гражданство (подданство): белорус, гр. СССР
14. Категория воинского учета-запаса и где состоит на учете: снят с воинского учета по возрасту
— В белых служил? Бандитствовал? Советской власти вредил?
15. Служба в белых и др. к-р армиях, участие в бандах и восстаниях против сов. власти (когда и в качестве кого): не служил
— И как же тебя советская власть любила? Сажали? Нет?
16. Каким репрессиям подвергался при сов. власти: судимость, арест и др. (когда, каким органом и за что): не подвергался
