Агата Кристи - Два романа об отравителях
— Поживем — увидим, — спокойно ответил майор. — Дело в том, что нам с Боствиком удалось найти доводы — точнее говоря, один довод, — того, что убийца живет в этом доме или, по крайней мере, тесно связан с ним.
Майор подвел Эллиота, испытывавшего сейчас иррациональное ощущение того, что весь мир виден ему в кривом зеркале, что где — то он совершает грубую ошибку, к лестнице. Вид у майора был слегка виноватый.[8]
— Это было, конечно, не по правилам. Абсолютно не по правилам, — сказал он, прищелкнув языком, — но дело сделано, и нам повезло. Когда Боствик поднялся наверх, чтобы взглянуть — можно ли уже поговорить с этим самым Эмметом, ему пришло в голову заглянуть в ванную. В аптечке он обнаружил коробку капсул для приема касторки…
Майор бросил на Эллиота многозначительный взгляд.
— Это может и не иметь особого значения, сэр. Насколько я понимаю, это довольна обычная штука.
— Согласен! Согласен! Погодите, однако. В глубине полки, за коробкой с зубным порошком, он обнаружил бутылочку, наполненную до четверти чистой синильной кислотой… Ну, могу себе представить, как он был ошарашен, — не без удовлетворения проговорил майор. — Впрочем, ошарашен был и я сам, и не могу сказать, что сейчас, когда выяснилось, что все в этом доме имеют алиби, мое удивление уменьшилось. Заметьте, что во флаконе был все — таки не более слабый раствор цианистого калия, а чистая синильная кислота — самый быстродействующий яд в мире. Во всяком случае, мы почти уверены в том, что это именно она. Вест проведет, разумеется, анализ, но сомнений у него нет никаких. На флаконе была этикетка с четкой надписью: «Синильная кислота».
Боствик не мог поверить своим глазам. Он откупорил флакон, но, едва почувствовав запах, поспешил вновь ее закупорить. Он слыхал, что глубокий вдох паров синильной кислоты может убить, и доктор Вест сказал потом, что это чистая правда. Взгляните на эту красавицу.
Майор осторожно вытащил из кармана флакончик с глубоко заткнутой пробкой и наклонил его, чтобы показать находившуюся внутри бесцветную жидкость. На флаконе была наклеена этикетка с аккуратно выведенными словами «Синильная кислота».
Майор поставил флакон на столик и отступил с видом человека, собирающегося зажечь фитиль адской машины.
— Отпечатков пальцев не было, — сказал он и обеспокоенно добавил: — Не стоит слишком приближаться к ней. Чувствуете запах?
Эллиот кивнул.
— Но откуда она могла взяться? — удивленно спросил он. — Вы же сами слышали доктора Веста. Чистая синильная кислота — вещь практически недоступная для обычного смертного. Получить ее мог бы лишь…
— Именно так. Специалист. Скажем, химик. Кстати, что из себя представляет этот самый Хардинг?
В этот самый момент Хардинг вышел из салона.
Он был все в том же оживленном настроении, что и несколько минут назад, однако это настроение испарилось, как только молодой человек обратил внимание на флакон и, очевидно, прочел надпись на этикетке. Он ухватился рукой за косяк двери, словно собираясь отступить назад, но уже через мгновенье с почтительной улыбкой подошел к майору.
— HCN? — спросил он, показывая на флакон.
— Если верить этикетке, молодой человек.
— Можно спросить, где вы ее нашли?
— В ванной комнате. Это вы ее там поставили?
— Нет, сэр.
— Но вы пользуетесь ею в своей работе, не так ли?
— Нет, — не колеблясь, ответил Хардинг. — Честное слово, не пользуюсь. Вот цианистый калий, KCN, мне нужен — и даже в больших количествах. Я пытаюсь усовершенствовать электрогальванический процесс. Если бы мне удалось получить достаточную финансовую поддержку, чтобы не быть проглоченным конкурентами, я бы революционизировал эту отрасль промышленности. — Он говорил без тени хвастовства, просто излагая факты, — Но HCN я не пользуюсь. Она мне ни к чему.
— Хорошо, я буду с вами откровенен, — мягче сказал майор. — Вы могли бы, тем не менее, изготовить HCN, не так ли?
Хардинг ответил, произнося слова так напряженно и с таким трудом, что Эллиоту пришло в голову — уж не родился ли он с каким — то дефектом речи, от которого ему впоследствии удалось избавиться.
— Естественно, мог бы. Так же, как это мог бы сделать любой.
— Я вас не понял, молодой человек.
— Послушайте же! Что нужно для того, чтобы изготовить HCN? Сейчас я вам скажу. Какая — либо из солей этой кислоты — среди них есть безобидные соединения, которые можно купить в любом магазине химических реактивов. Нужна серная кислота, которую можно отлить из аккумулятора любого автомобиля — кто на это обратит внимание? Еще нужна самая обычная вода. Возьмите и соедините эти три вещества, проведите дистилляцию — это может сделать каждый ребенок, воспользовавшись посудой, взятой с кухни своей бабушки — и вы получите… то, что находится в этом флаконе. Любой человек, обладающий элементарными знаниями по химии, может это сделать.
Майор нервно взглянул на Эллиота.
— И это все, что нужно, чтобы получить синильную кислоту?
— Все. Да вы сами можете легко проверить мои слова по любому учебнику. Меня смущает другое… Может быть, вы объясните мне? Вы говорите, что этот флакон был в ванной комнате. Ладно, я уже готов к любому сюрпризу. Но не хотите же вы сказать, что он стоял в ванной так, словно это тюбик с зубной пастой или крем для бритья?
Майор только развел руками. Его самого мучил тот же вопрос.
— Что — то неладно в этом доме, — проговорил Хардинг, обводя взглядом холл. — Все тут так красиво и в то же время что то не так. Я здесь человек посторонний и чувствую это. А теперь… если не возражаете, я пойду, попрошу слугу принести мне глоток виски и буду молить всех святых, чтобы в нем не оказалось какой — нибудь неожиданной добавки.
Его шаги отдались в холле гулким эхом. Вздрогнуло пятно света, падавшее на столик, вздрогнул и яд, налитый во флакон. Наверху лежал в горячке человек с сотрясением мозга, а здесь, внизу, стояли, переглядываясь, два следователя.
— Нелегкое дело, — сказал майор Кроу.
— Нелегкое, — кивнул Эллиот.
— Существуют две возможности, инспектор. Два надежных, солидных следа. Возможно, утром Эммет придет в себя и расскажет нам, что же произошло. Кроме того, существует кинопленка (завтра к вечеру она будет проявлена, у нас в Содбери Кросс есть человек, знающий толк в этом деле), которая точно покажет, что происходило во время спектакля. Не знаю, что еще у нас остается кроме этого — заметьте, что я сказал: у вас. Я должен буду заняться другими делами. С завтрашнего дня, даю вам честное слово, в эту историю я вмешиваться не буду. Это дело остается за вами и, надеюсь, доставит вам немало удовольствия.
Дело не могло доставить Эллиоту удовольствия по ряду причин. Однако, долг требовал, чтобы он им занимался, а пока что все сводилось к одному выводу, столь же ясному и очевидному, как отпечатки пальцев: Марк Чесни был убит, судя по всему, одним из людей, живущих в этом доме.
Тем не менее, все они имели как будто неопровержимое алиби.
Кто же в таком случае совершил преступление? И как оно было совершено?
— Во всем этом я отдаю себе отчет, — сказал майор. — Продолжайте, однако, продвигаться вперед и разберитесь во всем. В любом случае, у меня есть четыре вопроса моего собственного изобретения, и я готов тут же выложить двадцать фунтов любому, кто смог бы мне на них ответить.
— Что же это за вопросы, сэр?
Майор Кроу на мгновенье забыл о своем официальном положении, о своем достоинстве. Его голос перешел почти на крик.
— Зачем зеленая коробка конфет была подменена на синюю? Что означает история с этими проклятыми часами? Какого же на самом деле роста был незнакомец в цилиндре? И чего ради, черт побери, чего ради Чесни резвился с этой южноамериканской стрелой, которую никто в глаза не видел ни до этого ни после?
Третий взгляд сквозь очки
На следующий день в одиннадцать часов утра инспектор Эллиот остановил машину перед отелем «Бо Неш», расположенным напротив входа в римские бани.
Тот, кто сказал, что в Бате всегда моросит дождь, нагло оклеветал этот живописный город, где высокие старинные дома кажутся степенными матронами, глядящими слепыми глазами окон на поезда и автомобили. Правда, если уж быть совершенно точным, именно в это утро дождь и впрямь лил, как из ведра. Входя в холл отеля, Эллиот был настолько угнетен, что чувствовал: если он сейчас же не поделится с кем — нибудь своими заботами, то тут же отправится к старшему инспектору Хедли, чтобы отказаться вести это дело.
Этой ночью он почти не спал. Он встал в восемь утра и занялся рутинной процедурой расследования. Однако и это не помогло ему прогнать воспоминание о Вилбуре Эммете с перевязанною бинтами головой, катающегося в бреду по постели и бормочущего сквозь зубы какие — то невнятные слова. Эта кошмарная картина была последним впечатлением прошлой ночи.
