Полиция на похоронах - Аллингем Марджери

— Ну, а теперь, когда мама ушла спать, давайте займемся этим парнем, — заявил он, входя в комнату. Его розовое лицо блестело от возбуждения.

— Я не знаю, что думает старая дама, пытаясь избавиться от меня таким образом. Я, конечно, уже не молод, но считайте, что я не был в сражении при Йобурге, если я не смогу справиться с этим мерзавцем. In vino veritas, как говорится. Мы вытрясем из него всю правду.

Маркус взглянул на Кемпиона с таким комическим выражением лица, что тот едва сдержал смех. А дядя Вильям продолжал:

— Я все обдумал, — заявил он. — В конце концов нам теперь есть чем заняться, хоть что-то конкретное, а то мы все блуждаем в потемках. Я, пожалуй, пойду и поговорю с ним.

Кемпион поспешно переменил тему.

— Послушайте, у меня с собой только одна пижама, — заметил он. — Не могли бы вы одолжить Маркусу свою? Он останется здесь ночевать.

Столкнувшись с проблемой попроще, чем выдворение кузена Джорджа из дома, дядя Вильям оживился.

— Конечно, мой мальчик, — ответил он. — Давайте поднимемся ко мне, и я дам вам все, что нужно.

— Вы идите вперед и соберите все, что нужно, — предложил Кемпион. — Маркус будет ночевать в комнате Джойс. А она будет ночевать у миссис Фарадей.

— Я вам сейчас все приготовлю, — ответил дядя Вильям. — Пижаму, халат, бритву. Все будет в порядке.

Как только округлая фигура дяди Вильяма скрылась на лестнице, Кемпион повернулся к Маркусу.

— Пойдем, — сказал он. — Сейчас или никогда. — И они вдвоем отправились за кузеном Джорджем.

Хорошо, что мертвые не встают из могил, подумал Кемпион, когда они вошли в кабинет покойного доктора Фарадея, главы колледжа Св. Игнатия, чтобы отвести кузена Джорджа в постель.

Кузен Джордж, с расстегнутым воротом и развязанным галстуком, развалился на письменном столе, напоминавшем теперь стойку дешевого пивного бара в субботнюю ночь. Его одутловатое лицо побагровело и перекосилось. Когда они вошли, он лишь приподнял одно веко, но когда они приблизились к нему, он неуклюже взмахнул рукой, опрокинув сифон с содовой.

— Что такое? — спросил он.

— Спать, — громко проговорил Кемпион в самое его ухо и, кивнув Маркусу, неожиданно подхватил его под руки и рывком поставил на ноги.

Кузен Джордж сопротивлялся, и его сила вновь удивила его противников. Однако они хорошо знали, зачем пришли, и через несколько мгновений он оказался уже перед дверью. Он начал браниться, и запас его ругательств свидетельствовал о том, что ему пришлось много попутешествовать.

— Заткнись, — прошипел Маркус, вдруг взяв инициативу в свои руки. С коварством, которого Кемпион от него не ожидал, он схватил концы галстука, украшавшего кузена Джорджа, перебросил их ему за спину и намотал себе на руку, превратив галстук в удавку. Голос кузена Джорджа затих, и он начал кашлять и хватать воздух ртом.

— Не придушите его, — запротестовал Кемпион.

— Ничего с ним не случится, — ответил Маркус. — Ну-ка, пошли.

Им удалось довольно легко преодолеть ступеньки, и в конце концов вся компания остановилась перед комнатой Эндрю. Маркус освободил шею мужчины и распахнул дверь.

— Ну-ка, пошел, — сказал он.

Кузена Джорджа бесцеремонно втолкнули внутрь, Кемпион зажег свет, и они захлопнули за ним дверь. Снаружи торчал ключ, оставленный предусмотрительной Элис. Маркус повернул его и сунул себе в карман как раз в тот момент, когда из комнаты по всему дому разнеслась яростная брань.

Дядя Вильям, перекинув через руку яркую пижаму, высунулся из двери своей комнаты.

— А, я пропустил представление, — огорчился он. — Ну, ничего, подождем до завтра.

Кемпион выпрямился.

— Думаю, он будет бушевать еще с полчаса или около того, — сказал он, заглушая адские звуки, доносившиеся из комнаты. — Нам лучше пойти спать. Все равно до утра мы не сможем ничего сделать.

Дядя Вильям кивнул.

— Пожалуй, это самое разумное, — согласился он.

— Пойдемте, Маркус, я провожу вас в вашу комнату.

И в этот момент кузен Джордж начал горланить самые непристойные куплеты хорошо известной матросской песни.

21

Владелец зеленой шляпы

Кемпион сидел на краю кровати и смотрел на поток лунного света, струящийся в комнату сквозь широко распахнутое окно. В доме, наконец, стало тихо и темно. Запертый в комнате кузен Джордж бушевал еще целый час, и все обитатели дома лежали в своих постелях без сна, прислушиваясь к доносившимся из его комнаты нецензурным переложениям морских и армейских баллад, время от времени прерываемым грохотом мебели и звоном посуды.

Через некоторое время кузену Джорджу надоело распевать песни, и он заорал изо всех сил, бранясь и обвиняя своих родственников во всех смертных грехах. Наконец, ругань прекратилась, и громкий топот, сопровождаемый немыслимым грохотом, в последний раз нарушил мирные пределы «Сократес Клоуз». Наступила глубокая тишина. Дом медленно погружался в сон. И только Кемпион не спал, сидя на кровати и прислушиваясь.

Агентов в штатском убрали из сада за два или три дня до этого. Мистер Оатс не настолько верил в интуицию своего друга, чтобы и дальше предоставлять Фарадеям столь дорогостоящую охрану.

Кемпион молча сидел в лучах лунного света. Он был без пальто, пиджака и очков. На нем были только брюки, подпоясанные ремнем, и пуловер с закатанными рукавами. Часы и кольцо с печаткой он тоже снял. Приготовившись таким образом, он просидел на краю своей кровати около двух часов. Сквозь открытое окно до него ясно доносился бой часов на колокольне Римско-католической церкви.

Уже пробило без четверти три, лунный свет начал ослабевать, и тут он услышал звук, который заставил его соскользнуть с кровати и тихо подкрасться к окну. Спрятавшись за занавеской, он ждал и вслушивался. Звук повторился. Это был хриплый задыхающийся шепот.

Теперь шепот раздавался ближе, и вдруг Кемпион расслышал слова, обычные и довольно смешные слова, в которых ночью, однако, было что-то жуткое.

— Старый Шмель… Старый Шмель… Старей Шмель…

Кемпион схватился рукой за подоконник, а потом медленно подтянулся и молча свесился из окна.

Сад был все еще освещен убывающим лунным светом, и на полоске травы под окном никого не было. Он заметил, что в комнате Джорджа все еще горел свет, но никаких звуков оттуда не доносилось. Он ждал, внимательно прислушиваясь, и, наконец, снова услышал шепот, который на этот раз раздался еще ближе.

— Старый Шмель…Старый Шмель…

А потом из темноты, сгустившейся под окном Джорджа появилась какая-то тень, и молодой человек увидел неуклюжую фигуру, очертания которой казались вдвойне гротескными в обманчивом свете луны. Это существо могло быть человеком или гориллой в человеческой одежде, но когда Кемпион его увидел, у него радостно заколотилось сердце. Он взобрался на подоконник и на минуту задержался, глядя на привидение.

Существо, стоявшее на земле, обернулось, и подняло к окну лицо, казавшееся белым пятном. В то же мгновение оно бросилось бежать вглубь сада, подскакивая над землей, как гигантский воздушный шар на веревочке.

Кемпион прыгнул вниз, и его руки и колени погрузились в мягкую влажную землю. Он тут же вскочил и бросился вдогонку за беглецом, который устремился к маленькой калитке в дальнем конце сада, которая вела на лужайку. Беглец несся со скоростью, неожиданной для такого огромного существа. Но холодный воздух подстегивал кровь, бежавшую в жилах у Кемпиона, а его нервы были напряжены многочасовым ожиданием. Поэтому он настиг летящего по воздуху человека возле калитки, бросился на него, и они оба тяжело повалились на землю.

Незнакомец замычал и уже в следующее мгновение схватил Кемпиона железной хваткой и приподнял его над головой. Таинственный незнакомец, кем бы он ни был, оказался серьезным противником. Однако, Кемпион, похоже, позаимствовал ярость от Маркуса и ему удалось сосредоточить ее на своем противнике. Он бросился ему в ноги и изловчился поймать их захватом Раггера как раз в тот момент, когда незнакомец был уже готов убежать. И тут Кемпион с любопытством обнаружил, что его противник был разут.