Артур Дойл - Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник)
Приключение с пропавшим регбистом
{90}
Мы на Бейкер-стрит привыкли получать необычные телеграммы, но особенно мне запомнилась та, которая пришла одним хмурым февральским вечером лет семь или восемь назад и заставила мистера Шерлока Холмса четверть часа ломать голову над ее содержанием. Адресована она была ему, и вот что в ней говорилось:
«Пожалуйста, дождитесь. Ужасное несчастье. Исчез правый трехчетвертной. Завтра нужен. ОВЕРТОН».
– Хм, почтовый штемпель Стрэнда, отправлено в десять тридцать шесть, – сказал Холмс, несколько раз перечитав послание. – Мистер Овертон явно был очень взволнован, когда посылал ее, и не задумывался над тем, чтобы изложить цель своего приезда внятно. Ну что ж, пока он доберется до нас, думаю, я успею просмотреть «Таймс». Все равно мне сейчас приходится бездельничать, так что я буду рад любой, даже самой незначительной задаче.
Действительно, клиентов в те дни у Холмса было мало, он почти не выходил из дому, я же всегда относился к такому затишью с большой опаской, поскольку по своему опыту знал, что разум Холмса был настолько активен, что надолго оставлять его без работы просто опасно. Годами я постепенно отучал его от пагубной привычки прибегать к наркотикам, которая в свое время чуть было не поставила крест на его карьере. Теперь-то я был уверен, что в обычных условиях он больше не пользовался искусственными стимуляторами, но я также хорошо понимал, что демон не умер, а дремлет, и сон его чуток, а пробуждение близко. И особенно заметно это было в те дни, когда от вынужденного безделья аскетическое лицо Холмса еще больше заострялось, а глубоко посаженные непроницаемые глаза надолго замирали, как будто становились безжизненными. Вот почему я готов был благословить этого мистера Овертона, кем бы он ни был, за то, что он прислал загадочную телеграмму и прервал период затишья, который для моего друга была намного опаснее всех бурь его беспокойной жизни.
Как мы и ожидали, телеграмма ненадолго опередила отправителя. Карточка на имя мистера Сирила Овертона из кембриджского Тринити-колледжа возвестила о появлении в нашем доме молодого человека геркулесовского телосложения, который боком, чтобы не задеть широченными плечами косяк двери, вошел в гостиную и в нерешительности остановился. Лицо у него было красивое, но осунувшееся от волнения. Юноша посмотрел сперва на Холмса, потом на меня, потом опять на Холмса.
– Мистер Шерлок Холмс?
Мой друг поклонился.
– Я уже был в Скотленд-Ярде, мистер Холмс, разговаривал с инспектором Стэнли Хопкинсом. Он посоветовал обратиться к вам. Сказал, что, насколько понимает, дело мое, скорее, не для полиции, а по вашей части.
– Прошу, присаживайтесь. Расскажите, что случилось.
– Случилось нечто ужасное, мистер Холмс! Просто катастрофа! Странно, что я еще не поседел. Понимаете, Годфри Стонтон… Вы, разумеется, слышали о Годфри Стонтоне? Это настоящий стержень, на нем вся команда держится. Я готов поменять любых двух игроков первой линии на одного Годфри Стонтона. Как он пасует! А видели бы вы его захваты! А дриблинг{91}! Никто с ним не сравнится. Но, кроме того, у него еще и голова на плечах есть, когда надо, он может всю команду организовать. Что мне делать, мистер Холмс? Посоветуйте, что делать? Есть, правда, Мурхаус, первый запасной, но он-то полузащитник и всегда лезет в драку за мяч вместо того, чтобы оставаться на боковой. Мяч в игру он вводит здорово, тут я не спорю, но поля-то не видит и рывка сделать не сможет. Да оксфордские Мортон или Джонсон его в два счета обойдут. У Стивенсона ноги хорошие, но с двадцати пяти он с полулета не пробьет, а разве ж можно ставить трехчетвертным того, кто хорошо бегает, но с двадцати пяти ярдов не бьет ни реализацию, ни дроп?{92} Нет, мистер Холмс, если вы не поможете найти Годфри Стонтона, мы пропали.
Мой друг с выражением ироничного удивления выслушал эту пространную напористую речь, каждый тезис которой оратор подкреплял ударом могучего кулака об мускулистое колено. Когда наш гость наконец замолчал, Холмс потянулся к книжной полке, где стоял его личный многотомный справочник, который он сам составлял, и взял том на букву «C». На короткое время он с головой ушел в изучение этого кладезя разнообразной информации.
– Артура Х. Стонтона, молодого, но искусного подделывателя документов, я знаю, – наконец сказал он. – Был еще Генри Стонтон, но его с моей помощью уже повесили. Имя Годфри Стонтон мне незнакомо.
Теперь настал черед нашего посетителя удивляться.
– Как же это, мистер Холмс? А я думал, вы все знаете, – растерянно произнес он. – Ну тогда, раз вы не знаете, кто такой Годфри Стонтон, имя Сирила Овертона вам, наверное, тоже незнакомо?
Холмс, добродушно улыбаясь, покачал головой.
– Боже ты мой! – воскликнул атлет. – Я же был первым запасным в сборной Англии, когда мы играли с уэльсцами. Я уже год как капитан университетской команды. Хотя все это ерунда. Если честно, я не думал, что в Англии найдется такой человек, который никогда не слышал имени Годфри Стонтона, знаменитого трехчетвертного. Кембридж, Блэкхит, пять международных встреч! Господи, мистер Холмс, вы что, с луны свалились?
Холмс рассмеялся, видя это простодушное удивление молодого гиганта.
– Мистер Овертон, мы с вами живем в совершенно разных мирах. Ваш мир намного лучше и здоровее моего. Круг моих интересов очень велик, но, боюсь, что любительский спорт в него не входит, хотя это лучшее, что есть в Англии. Впрочем, ваш сегодняшний неожиданный визит доказывает, что даже в мире здорового образа жизни и игры по правилам для меня найдется работа, так что теперь, дорогой сэр, я попрошу вас сесть и спокойно и подробно рассказать, что произошло и какой помощи от меня вы ждете.
Лицо юного Овертона приняло озабоченное выражение человека, привыкшего работать мышцами, а не головой, но все же, с многочисленными повторениями и неясностями, которые можно опустить, он кое-как изложил нам эту странную историю.
– Ну, в общем, как я уже говорил, мистер Холмс, я – капитан сборной Кембриджа по регби, а Годфри Стонтон – наш лучший игрок. Завтра мы играем с Оксфордом. Вчера мы собрались все вместе и поселились в частном отеле «Бентли». В десять часов я обошел своих ребят и убедился, что все на месте и уже разлеглись по кроватям. Понимаете, я считаю, что для команды хороший сон важен не меньше тренировок. Зайдя к Годфри, я перебросился с ним парой слов, и мне показалось, что он какой-то бледный и вроде как нервничает немного. Я спросил у него, что, мол, случилось, но он сказал, что у него все в порядке, просто голова немного побаливает. Ну, я тогда пожелал ему спокойной ночи и вышел. Через полчаса портье сообщает мне, что какой-то подозрительный тип с бородой приходил с запиской для Годфри. Годфри тогда еще не лег спать, поэтому записку он принес ему в комнату. Когда Годфри ее прочитал, он рухнул в кресло как подкошенный. Портье так перепугался, что хотел уже бежать за мной, но Годфри остановил его, выпил воды и вроде как взял себя в руки. После этого он спустился вниз, о чем-то коротко поговорил с тем человеком, который ждал его в холле, и ушел вместе с ним. Портье видел, как они вместе чуть ли не бегом направились в сторону Стрэнда. Сегодня утром Годфри в его номере не оказалось, постель была нетронутой, а все вещи лежали точно так, как я видел их вчера вечером. Он ушел с этим незнакомым человеком, и с тех пор о нем ни слуху ни духу. Я уже не верю, что он когда-нибудь вернется. Ведь он был спортсменом, настоящим спортсменом, и характер у Годфри был спортивный, он бы никогда не позволил себе пропустить тренировку и подвести капитана по своей воле. Нет, возникли какие-то непреодолимые обстоятельства. Я это чувствую. Неужели мы его больше не увидим?..
Шерлок Холмс выслушал этот необычный рассказ с огромным вниманием.
– Что предприняли вы? – спросил он.
– Я отправил телеграмму в Кембридж. Подумал, может, там о нем что-то слышали. Мне ответили, что там его никто не видел.
– А он мог успеть вернуться в Кембридж?
– Да, есть поезд, который отправляется ночью. В четверть двенадцатого.
– Но вы считаете, что он не поехал на нем?
– Нет, его бы видели.
– Что вы стали делать дальше?
– Телеграфировал лорду Маунт-Джеймсу.
– Почему именно лорду Маунт-Джеймсу?
– Годфри – сирота, а лорд Маунт-Джеймс – его ближайший родственник, дядя, если не ошибаюсь.
– Вот оно что! Это бросает новый свет на дело. Лорд Маунт-Джеймс – один из самых богатых людей в Англии.
– Да, я слышал, Годфри говорил об этом.
– А ваш друг был с дядей в близких отношениях?
– Он его наследник. А старичку-то уже почти восемьдесят, да еще и подагра у него жуткая. Говорят, о его суставы можно бильярдный кий мелить. Правда, этот лорд Маунт-Джеймс за всю жизнь Годфри и шиллинга не дал, потому что сквалыга он ужасный, но все равно ведь рано или поздно все перейдет к нему.
