Агата Кристи - Избранное. Том 1
Краем глаза я заметил миссис Латтрелл, шествующую по одной тропинке, экипированную садовыми перчатками и приспособлением для прополки одуванчиков. Разумеется, она была деловой женщиной, но тогда я страшно на нее злился. Ни у одного человека нет права унижать другого.
Нортон по-прежнему возбужденно что-то верещал. Он взял лесного голубя и, начав с рассказа, как его однажды подняли на смех в подготовительной школе[74], когда его затошнило при виде убитого кролика, перешел к охоте на шотландских куропаток, изложив длинную и довольно бессмысленную историю о том, как однажды в Шотландии застрелили загонщика.
Мы перешли на различные инциденты, связанные с охотой, и потом Бойд Кэррингтон прочистил горло и заявил:
— Забавная штука случилась однажды с моим денщиком. Он был ирландец. У него был отпуск, и он уехал в Ирландию. Когда вернулся, я спросил его, хорошо ли он провел отдых.
«А, кинешно, ваша честь, лучшего отдыха у мине за всю жисть не было!» — «Я рад», — сказал я, удивившись его энтузиазму. — «А, да, кинешно, отдых так отдых! Я застрелил своего брата». — «Ты застрелил своего брата!» — воскликнул я. — «А, да, шо верно, то верно. Я давненько хотел. И вот я был на крыше, в Дублине, и хто бы вы думали шел по улице — мой брат, а я тута, и с винтовкой в руке. Ну и выстрел же был, пущай я сам так говорю. Срезал его, словно пташку. А! Шо был за момент, я никогда его не забуду!»
Бойд Кэррингтон рассказал историю прекрасно, с преувеличенными драматическими ударениями, и мы все рас смеялись и почувствовали себя легче. Когда он встал и пошел в дом, сказав, что должен принять ванну перед обедом, Нортон выразил наши общие чувства, с энтузиазмом заметив:
— Какой прекрасный человек!
Я согласился, и Латтрелл сказал:
— Да, да, хороший парень.
— Всегда во всем добивался успеха, — продолжил Нортон. — Все, ж чему прикладывал руку, шло успешно. Здравомыслящий, твердо знает, чего хочет… по существу — истинный человек действия.
Латтрелл медленно произнес:
— Есть такие люди. Во всем добиваются успеха. Они не могут ошибиться. Некоторым… достается вся удача.
Нортон быстро закачал головой.
— Нет, нет, сэр. Не удача. — Он многозначительно процитировал: «Не в наших звездах, дорогой Брут… но в нас самих».[75]
Латтрелл ответил:
— Может быть, вы правы.
Я быстро вставил:
— Во всяком случае, ему повезло унаследовать Кнэттон. Что за поместье! Но ему обязательно нужно жениться. А то так ему будет тоскливо и одиноко.
Нортон засмеялся.
— Жениться и осесть? И предположим, жена будет его задирать…
Вот уж неудача, так неудача. Конечно, в его замечании не было ничего особенного. Но оно оказалось таким неуместным в данных обстоятельствах, и Нортон понял это как раз в тот момент, когда с его губ сорвались слова. Он попытался остановиться, заколебался, начал запинаться и неловко смолк, тем самым еще больше ухудшив ситуацию.
И он, и я начали говорить одновременно. Я сделал какое-то идиотское замечание насчет вечернего света. Нортон сказал, что было бы неплохо сыграть после обеда в бридж.
Полковник Латтрелл не обратил на нас внимания. Он произнес странным и невыразительным голосом.
— Нет. Жена не будет задирать Бойда Кэррингтона. Он не из тех, кто позволит себя задирать. Он — в полном порядке. Он — мужчина!
Ситуация была очень неловкая. Нортон вновь залепетал о бридже. И вот посреди его фразы большой лесной голубь, хлопая крыльями, пролетел над нашими головами и уселся на ветку растущего неподалеку дерева.
Полковник Латтрелл взял свое ружье.
— Вот еще один вредитель, — заметил он.
Но перед тем, как он успел прицелиться, птица опять взлетела и скрылась за деревьями, так что ее уже было невозможно подстрелить. И в тот самый момент внимание полковника привлекло какое-то движение на дальнем склоне.
— Черт возьми, кролик общипывает кору молодых фруктовых деревьев. Я-то думал, что обнес то место проволокой.
Он поднял винтовку и выстрелил, и я увидел…
Раздался женский визг. Он замер, превратившись в какое-то ужасное бульканье. Ружье выпало из руки полковника, его тело обмякло… он закусил губу.
— Боже мой… это Дэйзи.
Я уже мчался по лужайке. Нортон следовал за мной по пятам. Я добрался до миссис Латтрелл и склонился над ней. Она стояла на коленях, привязывая колышек к одному фруктовому деревцу, когда полковник выстрелил. Трава здесь была высокая, так что я понял, почему Латтрелл не увидел ее, а лишь различил движение в траве. Свет тоже был тусклый. Пуля попала ей в плечо, и кровь лилась из раны. Я осмотрел ее и взглянул на Нортона. Он прислонился к дереву и весь позеленел, казалось, его вот-вот стошнит. Он сказал извиняющимся тоном:
— Не выношу крови…
Я резко рявкнул:
— Идите, найдите Фрэнклина… живо. Или сиделку.
Он кивнул и убежал.
Первой на сцене появилась сестра Крейвен. Она прибыла на место в невероятно короткий срок и сразу же деловито принялась останавливать кровотечение. Вскоре прибежал и Фрэнклин. Поддерживая с двух сторон миссис Латтрелл, они отвели ее в дом и уложили на кровать. Фрэнклин обработал и перевязал рану и отправился за лечащим врачом миссис Латтрелл. Сестра Крейвен осталась с ней.
Я наткнулся на Фрэнклина как раз в тот момент, когда он положил трубку.
— Как она?
— О! Очухается. К счастью, не задет ни один важный орган. Как все произошло?
Я рассказал. Он заметил:
— Понятно. Где старик? Он будет чувствовать себя, словно после нокаута. Что ж, ничего удивительного. Вероятно, ему требуется больше внимания с ее стороны… Сердце у него никуда не годится.
Мы нашли полковника Латтрелла в курительной. У него были посиневшие губы и совершенно ошеломленный вид. Он судорожно спросил:
— Дэйзи. Она… как она?
— Она будет в полном порядке, сэр. Не нужно беспокоиться.
— Я… думал… кролик… общипывает кору… не знаю, как я смог так ошибиться. Свет бил в глаза.
— Такое случается, — сухо заметил Фрэнклин. — Я видел один-два подобных инцидента. Послушайте, сэр, позвольте-ка дать вам тоник. Вы не очень-то хорошо себя чувствуете.
— Я в порядке. Могу я… могу я пойти к ней?
— Не сейчас. С ней сестра Крейвен. Но не беспокойтесь, она в полном порядке. Вскоре придет доктор Оливер, и он скажет вам то же самое.
Я оставил их вдвоем и вышел в сад, залитый светом садящегося солнца. По тропинке мне навстречу шли Джудит и Аллертон. Он наклонился к ней, и они оба смеялись.
Видимо, сыграла роль произошедшая трагедия, но я жутко разозлился. Я резко окликнул Джудит, и она удивленно подняла на меня глаза. Несколькими словами я поведал им о случившемся.
— Какой необычный инцидент, — прокомментировала моя дочь.
Похоже, подумал я, она не озабочена, как следовало бы.
Аллертон же повел себя вообще возмутительно. Он воспринял случившееся как хорошую шутку.
— Так старой карге и надо, — заметил он. — Думаю, старина пальнул в нее специально.
— Разумеется, нет, — резко возразил я. — Это всего лишь несчастный случай.
— Да, но я знаю такие несчастные случаи. Иногда они происходят в чертовски подходящий момент. Честное слово, если старик стрелял в нее с умыслом, я снимаю перед ним шляпу.
— Ничего подобного, — сердито прорычал я.
— Не будьте слишком самоуверенны. Я знавал двух человек, которые застрелили своих жен. Один прочищал револьвер. Другой выстрелил в нее в упор, якобы в шутку, как сам сказал. Не знал, что оружие заряжено. И оба вышли сухими из воды. Чертовски хорошо отделались от своих гарпий.
— Полковник Латтрелл, — холодно заметил я, — не из таких людей.
— А разве нельзя сказать, что он был бы счастлив, отделавшись от нее? — очень к месту потребовал Аллертон. — Они случайно не поссорились?
Я сердито отвернулся, в то же самое время пытаясь скрыть смятение. Слишком уж близко к цели был Аллертон. Впервые в мои мысли вкралось сомнение.
Его не развеяла встреча с Бойдом Кэррингтоном. Он пояснил, что решил прогуляться к озеру. Когда я сообщил ему новости, он сразу сказал:
— Вы не думаете, что он намеревался ее застрелить, а, Хэстингс?
— Милостивый государь!
— Простите, простите. Не следовало так говорить. Только вот мысль промелькнула… просто интересно… Она… она его не худо спровоцировала.
Мы оба помолчали минуты полторы, вспоминая невольно подслушанную сцену.
Чувствуя себя несчастным и терзаясь беспокойством, я постучал в дверь Пуаро.
Он уже слышал от Кертиса о случившемся, но с нетерпением ожидал детального отчета. Прибыв в Стайлз, я уже привык докладывать ему ежедневно о своих встречах и разговорах во всех подробностях. Я считал, что благодаря этому дорогой старина чувствует себя менее отрезанным от внешнего мира. У него создавалась иллюзия, что он действительно принимает участие во всех событиях. Память у меня всегда была хорошей и точной, и мне не составляло никакого труда повторять разговоры почти слово в слово.
