Найо Марш - Смерть пэра

— Вот как? Хорошо. Я рассказал Габриэлю, как обстоят дела, и он... он прочел мне весьма неприятную нотацию. Я полностью ее заслужил. Не знаю почему, но у меня никогда не получалось вести дела. Мне кажется, я мог бы оправдываться тем, что мне всегда ужасно не везло. Совсем недавно мне казалось, что все идет очень и очень многообещающе. Я вступил в дело с опытным партнером, но, увы, он потерял рассудок и э-э... оказался настолько глуп, что застрелился.

— Сэр Дэвид Стейн?

— Да-да, — ответил сэр Чарльз, широко раскрыв глаза. — Вы его знали?

— Я помню это дело, сэр.

— А-а... Ну да, конечно. Очень печально, а для меня — катастрофа.

— Надо полагать, вы все это объяснили лорду Вутервуду?

— Да-да. Разумеется, он бранил меня за все это. В самом деле, мы сначала очень ругались. Так всегда бывало. Габриэль сперва ругал меня на чем свет стоит, мы оба начинали сердиться, но потом, бедняга, он всегда приходил на помощь.

— На сей раз он тоже пришел на помощь?

— Он не выписал мне чека на месте, — проговорил лорд Чарльз. — Он никогда не поступал так. Наверное, он хотел, чтобы я не спал всю ночь, думая о том, какой я негодный человек.

— Но он обещал вам помочь? Последовала секундная пауза.

— Да, — ответил лорд Чарльз.

Карандаш Аллейна шуршал по бумаге. Аллейн перевернул страницу, разгладил ее и посмотрел на лорда Чарльза. Ни лорд Чарльз, ни Найджел не шевельнулись, но Найджел прочистил горло и вынул портсигар.

— Он обещал, — спросил Аллейн, — совершенно недвусмысленно и определенно заплатить ваши долги?

— Ну, не совсем такими словами. Он пробормотал, что ему придется, как всегда, вытаскивать меня из беды... чтобы я ждал, он мне сообщит... и все в таком духе.

— Понимаю. Лорд Чарльз, как вы уже знаете, ваши дети лежали в углу столовой и подслушивали вашу беседу. Предположим, я сказал бы вам, что они не услышали этого обещания вашего брата, что бы вы в таком случае мне ответили?

— Я бы не удивился ни в малейшей степени. Они и не могли его слышать. Габриэль при этом отошел в дальний конец комнаты и пробормотал его так, словно ему наполовину было стыдно участвовать в таком деле. Я едва сам расслышал, о чем идет речь.

— Тогда, допустим, я сказал бы вам совершенно противоположную вещь: что ваши дети ясно и отчетливо слышали, как их дядюшка громко обещал вам помощь. Вы стали бы утверждать, что они лгут?

— Кто-то мне говорил, — произнес лорд Чарльз, — что офицерам полиции запрещено расставлять ловушки свидетелям.

— Офицеры полиции не имеют права соблазнять свидетелей завуалированными обещаниями и пугать замаскированными угрозами, — пояснил Аллейн. — Это не одно и то же, сэр. Я уверен, вы знаете, что имеете право не отвечать на этот вопрос, если не хотите.

— Могу только повторить, — почти беззвучно проговорил лорд Чарльз, — что он обещал мне помочь и я считаю маловероятным, что они слышали это обещание.

— Понятно, — отозвался Аллейн, продолжая писать. Найджел наклонился через стол, предлагая лорду Чарльзу сигарету. Лорд Чарльз не изменил своей красивой позы. Он выглядел совершенно спокойным и, казалось, прекрасно отдавал себе отчет, в каком он окружении, и все-таки не заметил жеста Найджела. Было что-то странное в его внезапно обнаружившейся рассеянности. Найджел коснулся его руки своим портсигаром. Лорд Чарльз вздрогнул, резко отдернул руку и с извинениями взял сигарету.

— Мне кажется, на этом почти все, — сказал Аллейн. — Есть только небольшой момент, связанный с появлением в гостиной ваших трех старших сыновей после того, как оттуда ушел лорд Вутервуд. В каком порядке они появились?

— Близнецы пришли первыми. Генри — секундой или двумя позже.

— Как долго его не было, сэр? Минуту? Две минуты?

— Никак не больше чем две минуты. Мне кажется, никто не произнес ни слова, прежде чем появился Генри.

— Вы не сразу сообщили им, что лорд Вутервуд обещал вывести вас из трудностей?

— Нет, не сразу. Я все еще чувствовал унижение от нотаций своего брата.

— Ах да, — вежливо сказал Аллейн. — Разумеется. Это все, сэр, благодарю вас. Мне очень неприятно, но я должен буду пока оставить двух-трех человек в квартире на всякий случай.

— Но завтра нам можно будет выходить из дому?

— Разумеется. Ведь вы не собираетесь покидать Лондон?

— Нет.

— Предварительное слушание состоится в понедельник. Сэр, не могли бы вы сообщить мне имена поверенных в делах лорда Вутервуда?

— Криссоэт. Они были нашими поверенными в течение нескольких поколений. Наверное, придется позвонить старому Криссоэту.

— Тогда действительно на этом все. — Аллейн встал. — Мы попросим вас подписать завтра утром ваши показания в перепечатанном виде. Большое вам спасибо, сэр, за то, что вы так долготерпеливо сносили нашу полицейскую рутину.

Лорд Чарльз не поднялся с места. Он посмотрел на Аллейна снизу вверх, и на его лице читалось сомнение.

— Собственно говоря, Аллейн, — начал он, — есть одна вещь, которая меня очень беспокоит. Диндилдон, горничная моей невестки, вы знаете, только что пришла в столовую в безумном волнении. Оказывается, моя невестка, которая, как мы полагали, мирно спала в постели моей жены, теперь проснулась и пришла в ужасное состояние. Она говорит, что ей немедленно понадобилось что-то из ее дома на Браммелл-стрит и что найти это может Диндилдон, и только Диндилдон. Какое-то патентованное средство или что-то в этом роде. Только ведь ваши люди не разрешают никому покидать квартиру. Я это сказал Диндилдон, и она ушла, чтобы через несколько минут вернуться и сказать, что ее светлость выскочила из постели и начала одеваться, а сиделка с ней не может справиться. Сиделка утверждает, что не может в одиночку справиться с такой пациенткой. Мы уже позвонили, чтобы прислали вторую сиделку, но теперь Диндилдон, которая согласна и дальше сотрудничать с сиделками, явно перепугалась.

Все это очень досадно, я понимаю, но Имоджин и я уже полностью вымотаны и находимся на грани безумия.

Я не стану притворяться, что мы все будем очень огорчены, если простимся с бедной Вайолет, но мы все-таки считаем, что если вы отпустите ее сегодня домой, то с ней в этом мавзолее на Браммелл-стрит должен быть кто-нибудь, кроме сиделки и слуг. Имоджин говорит, что готова ехать с ней вместе, но я ее не пущу. Она совершенно измучена, а где она будет спать, если Вайолет останется в этой квартире, я себе совершенно не представляю. Я... видите ли, это дело зашло так далеко, что мы больше не можем вынести. Простите, не могли бы вы нам помочь в этом вопросе?

— Думаю, могу, — ответил Аллейн. — Мы можем перевезти леди Вутервуд в ее дом. Нам придется послать туда кого-нибудь подежурить, но это легко устроить.

— Я в высшей степени рад.

— А как насчет того, чтобы поехал кто-то еще? Кого вы предлагаете?

— Видите ли, — лорд Чарльз потер затылок, — Робин Грей... мисс Роберта Грей, вы знаете... она очень любезно вызвалась поехать с ней.

— Довольно юная опекунша, — Аллейн приподнял бровь.

— Да-да, конечно... Но она весьма ответственная и собранная молодая дама, и она сама сказала, что ей это не трудно. Моя жена предлагает, чтобы Нянюшка поехала с ней и составила ей компанию. Я хочу сказать, что с ней все будет в порядке. Две квалифицированные сиделки и Диндилдон, которая, невзирая на все свои страхи, настаивает, что с ее госпожой все будет в порядке, если только она примет это свое патентованное лекарство. Видите ли, Фрид — моя старшая дочь — не оправилась от этого потрясения, а Плюшка — Патриция — еще слишком мала. А мы считаем, что ехать с ней должна женщина... судя по тому, как развиваются события. Видите ли, сиделка говорит, что она не может взять на себя ответственность, если, кроме Диндилдон, не будет второй сиделки. Поэтому мы подумали, что если Робин... то есть, конечно, с вашего одобрения.

Аллейн вспомнил серьезное лицо сердечком, бледное, с огромными серыми глазами. Он вспомнил свою собственную фразу «отважная маленькая лгунья». Но ему не было, собственно, дела до того, кого Миноги отправляли на Браммелл-стрит для соблюдения приличий. Может быть, оно и лучше, что это будет маленькая новозеландка, которая наверняка не участвует в этой трагикомедии, разве что в роли доверенного лица и некритичного почитателя семьи.

Со смутным беспокойством Аллейн согласился, что мисс Грей и нянюшка Бернаби поедут в такси на Браммелл-стрит. Что леди Вутервуд, Диндилдон и двух сиделок отвезет на машине Хихикс, а в качестве полицейского эскорта поедет Джибсон. Лорд Чарльз поспешил организовать переезд. Найджел с сомнением поглядел на Аллейна, пробормотал что-то о том, что вернется через пару секунд, и выскользнул следом за лордом Чарльзом. Аллейн, оставшись один, начал беспокойно расхаживать по столовой. Когда Фокс вернулся, Аллейн немедленно сунул ему под нос запись своей беседы с лордом Чарльзом.