Найо Марш - Убитая в овечьей шерсти

Аллейн стал постепенно выбираться из своего укрытия, затем скинул свой слишком тесный пиджак и скользнул вдоль стены. Из загонов доносился странный звук: смесь грохота и возни.

Аллейн задержал дыхание. Время словно остановилось. «Пора!» — подумал он и пересек доску для стрижки. Положив руку на перегородку, он включил фонарь.

Луч света выхватил из мрака глаза Дугласа Грейса.

Эпилог

ФЛОРЕНС РУБРИК ОТ АЛЛЕЙНА

…Вы просили отчет о проделанной работе, инспектор Фокс. Высылаю его вам.

Не веря во вмешательство сверхъестественных сил и возможность проникновения в опечатанные комнаты, оставалось предположить, что Фабиан Лосс, Дуглас Грейс и Флоренс Рубрик были единственными людьми, имевшими возможность снять светокопии и передать их. Учитывая, что португальский журналист располагал именно копиями, а не оригиналами, следует исключить Флоренс Рубрик из числа подозреваемых. Поэтому вражеский агент мог оказаться Дугласом Грейсом или Фабианом Лоссом. В качестве рабочей гипотезы я предположил, что он является также и убийцей. Из двух кандидатур на роль убийцы, безусловно, лучше подходил Грейс. Это он накидывал на плечи миссис Рубрик одеяние с бриллиантовыми застежками и склонялся над ее шезлонгом на теннисной площадке. Он без труда мог снять одну из брошек. Я экспериментально доказал, что ее невозможно было не обнаружить, если бы она лежала на голой земле под чахлым кустом циннии.

Именно Дуглас навел свою тетушку на мысль об организации поисковой партии и о репетиции в овчарне. По всей вероятности, он стянул брошку и положил ее под циннии на участке Артура Рубрика с тем, чтобы она была найдена, когда он приведет в исполнение свой зловещий замысел. Если так, то он обладал одновременно сообразительностью и был аккуратным исполнителем.

Грейс заходил в дом во время поисков, ответил на телефонный звонок и принес два фонаря. Это давало ему возможность выбраться через окно спальни и спуститься к овчарне. На обратном пути он мог повесить записку на дверь спальни миссис Рубрик. Эта записка очень примечательна. Нетрудно заметить, что из всех членов поисковой партии только он один имел возможность укрепить ее.

Далее, омерзительный Блек вытащил огарок свечи, который был раздавлен, почти наверняка, убийцей, и выбросил его куда-то в овечьи загоны. Будь он виновен, он вряд ли стал бы снабжать нас этой информацией. Но если предположить, что убийцей был Грейс?

То, что свеча была раздавлена, предполагает спешку. По возвращении с танцев люди тихо спустились с холма, но возле овчарни громко заспорили. Если вы хотите погасить свечу тихо и быстро, вы не станете дуть, а сделаете это пальцами. Когда я объявил о намерении поднять пол овчарни, Дуглас предложил передоверить это людям, а руководство поручить ему. Это предложение наводило на размышления. Прессовщик вспомнил, что пол возле пресса был чем-то испачкан. Чем? Флоренс Рубрик, бедняжка, не теряла крови. У Дугласа и Фабиана была спортивная обувь. Если на поверхность, отполированную до зеркального блеска, наступить резиновой подошвой, останутся следы.

Крюк был спрятан очень высоко. До него мог дотянуться только я и среди подозреваемых Дуглас Грейс.

Шерсть в ларе № 2 была перепутана, торчала клочками, но она лежала в правильном ларе. Значит, действовал человек, разбиравшийся в сортировке: Фабиан Лосс, Дуглас Грейс или, возможно, Артур Рубрик. Разумеется, этой шерстью было обернуто тело, и ее клочок обронил убийца, вернувшись в комнату своей жертвы, чтобы спрятать чемодан. Записка уже висела на двери, и, вспомните, только Грейс мог укрепить ее.

Далее, его характер и его легенда. Обе девушки некритично восприняли оценку, данную Фабианом. Фабиан считал его дураком, наделенным техническими способностями. Однако Грейс вовсе не был глупцом. Напротив, он был находчив и изобретателен, решителен и дерзок. Посмотрите, как он обошелся с бедным Маркинсом. Без сомнения, он догадался, что Маркинс следит за ним, и решил ударить первым. Поистине наглость, достойная восхищения. Он хладнокровно заявляет своей тетушке, что ей следует избавиться от Маркинса. Но Флосси, как явствует из посмертных описаний, была как минимум проницательна. Даже Теренция Линн, чье мнение искажено ревностью, признавала в ней это качество. Очевидно, миссис Рубрик была достаточно сообразительна, чтобы у нее родились сомнения в отношении самого Грейса. Именно в недооценке ее характера сказывается ограниченность, которой, видимо, наделило Дугласа воспитание в Германии. Он был из банды молодых головорезов, которые с грузом нацистских убеждений возвратились на родину.

В этом месте, инспектор Фокс, вы поднимете брови. Вы скажете, что пока я располагаю более чем скромными уликами против этого молодого человека. Я согласен. Задача состояла в том, чтобы заставить его разоблачить себя. Я дал понять, что собираюсь найти свечу, которую Элберт Блек кинул в овечьи загоны. Свеча с отпечатками его пальцев не могла послужить достаточно веским доказательством, однако он решил, что я основательно досаждаю ему, и решил избавиться от меня при помощи испытанной методики. Когда я сказал, что иду в проходную комнату за портсигаром, в его уме созрело одно из молниеносных решений. Однако Лосс, надев мое пальто, вышел за портсигаром вместо меня.

Теперь моя уверенность в кандидатуре Грейса окрепла. Поверив моим довольно прозрачным намекам, что ночью в овчарне никого не будет, он решил вернуться в овчарню и замести следы. Тем самым он совершил ошибку, роковую для себя. Решив уничтожить улики, он стал полировать пол в овчарне, затем занялся клеймом, которое уже вытер о мое пальто. Потом, вернувшись к своему более раннему намерению, он вытащил огарок свечи, не оставив на нем отпечатков пальцев, швырнул его в овечьи загоны и с помощью зеленой ветки постарался утопить поглубже… Я ожидал спектакля, но результат превзошел мои ожидания. Далее последовала банальная сцена. Я направил на него фонарь, Маркинс метнулся ко мне, рассчитывая на схватку, которой не последовало. Дело неожиданно приняло крайне неожиданный оборот. Грейс молчал. Я вообще больше не слышал его голоса. Я сделал официальное предупреждение, сказав, что полиция прибудет через два часа, и, если он хочет сказать свое слово перед арестом, мы перейдем туда, где теплее. Он поклонился, резко согнувшись в поясе. Это произвело на меня неизгладимое впечатление, потому что, при странном свете двух фонарей, я внезапно увидел в нем нациста. Вот теперь, подумал я, он сыграет роль, для которой был предназначен. Он будет церемонным и мужественным, фигурой вполне узнаваемого образца. Он продемонстрирует корректные манеры, выработанные нацистской выучкой. И, скорее всего, будет молчать.

Затем я увидел, что его рука двинулась к боковому карману. Глаза его расширились, а губы сжались. Я крикнул: «Отставить!» Если бы он чуть помедлил, я бы отправился вместе с ним. Теперь же я успел лишь наступить ногой на брус перегородки, но она оставалась между нами. Последнее, что я ощутил: вспышка белого света, нестерпимый грохот и мое собственное тело, летящее в пространство. Я выбыл из строя до середины следующей недели. Он отправился соответственно дальше и теперь обрел вечный покой. Вот, собственно, и все. Мы обнаружили остатки портсигара, в котором находились следы взрывателя, и детонатор, вмонтированный в корпус фонаря. Очевидно, портсигар находился в его нагрудном кармане, а корпус — в боковом. Фабиан Лосс поговаривает о постройке новой овчарни.

…Сейчас около полуночи, и я нахожусь в кабинете, где мне составляет компанию лишь портрет бедной Флосси Рубрик. Боюсь, моя дорогая, что ты бы не получила удовольствия от этого произведения, и действительно, это чрезмерно гладкая и поверхностная работа. Тем не менее, портрет в сочетании с посмертным описанием помог мне изучить ее характер. В каком-то смысле Фабиан Лосс был прав. Разгадка ее трагической судьбы заключена именно в ее характере. Кто, кроме нее, стал бы репетировать речь в темноте перед кучкой баранов, в то время как искали ее собственные бриллианты? Кто, кроме нее, решив, что собственный племянник является вражеским агентом, решил бы заняться этим делом лично, без помощи посторонних? То, что она подозревала Дугласа Грейса, а не Маркинса, достаточно ясно, если вспомнить, что Рубрик держался за Маркинса после ее смерти, что после беседы с Грейсом отношение к нему изменилось, и она более снисходительно отнеслась к возможной помолвке Фабиана Лосса и Урсулы Харм. Флосси Рубрик, ни с кем, кроме мужа, не делясь своими подозрениями, была совершенно одинока и не имела шансов на выигрыш. Она пала жертвой, маленькая некрасивая женщина, со всем своим упрямством, самонадеянностью, благородством, проницательностью и энергией, жертвой идеи, которая оказалась сильнее ее.