Энн Перри - Находка на Калландер-сквер
— Проводи его сюда, — сказал он несколько раздраженно. — И убери со стола хороший херес и принеси какое-нибудь другое вино. — Глупо оскорбить инспектора, ничего ему не предложив, но и тратить напрасно хороший напиток не стоит.
Вошел Питт. Как всегда неопрятный, пальто нараспашку, с промокшими плечами. Но лицо добродушное и настроение хорошее. И взгляд более проницательный, чем Реджи казалось раньше.
— Добрый вечер, сэр, — поприветствовал он. Странно, что у этого парня такой высокий голос и такая ясная дикция. Слишком много о себе воображает. Подражает вышестоящим.
— Вечер добрый, — ответил Реджи. — Я полагаю, вы пришли относительно бедняжки Елены Доран? Не могу сказать вам о ней ничего, не знаю.
— Конечно нет, — вежливо согласился Питт. — Я уверен, если бы вы что-то знали, вы бы сказали нам задолго до того, как мы пришли спросить вас об этом. Тем не менее… — Он вдруг рассмеялся, что в другой ситуации было бы даже приятно, если бы он был равным по статусу, конечно. — Тем не менее, возможно, вы сможете заполнить несколько пробелов в расследовании.
— Херес? — предложил Реджи, поднимая графин.
— Нет, благодарю вас, — отказался Питт, слегка взмахнув рукой.
Реджи налил себе. Настроение испортилось. Он приготовил для парня простое вино с кухни, но тот отказался. Теперь придется, как дураку, стоять здесь и пить эту кислятину самому.
— Я уже говорил вам, — сказал он с обидой. — Я не знаю ничего о Елене Доран.
— О ее смерти — может быть. Но вы должны что-то знать о ее жизни. — Питт говорил, не повышая голоса. — Может быть, больше, чем вы сами думаете. Мне нужно ваше мнение. Вы светский человек, вы должны оценивать людей как банкир.
Сотерону не стоило удивляться. Конечно, парень разыскал информацию о нем и о роде его занятий. Это правда, он довольно хорошо умел оценивать людей до сих пор. Хотя и ошибся в оценке Фредди…
— Естественно, я скажу вам все, что смогу, — немного смягчился Реджи. — Все были шокированы. Елена была такой молодой…
— И, говорят, очень хорошенькой. — Инспектор вопросительно поднял брови.
— Да, это так. Правда, бледновата. Я не очень люблю блондинок. Выглядят хрупкими. Но очень нравилась тем, кто любит женщин такого типа. Сам предпочитаю более крепких женщин. — Нельзя дать ему ни малейшего намека, что Реджи может быть заподозрен. Надо сделать так, чтобы эта мысль не возникала с самого начала.
— Я сам не люблю блондинок, — согласился Питт. — Особенно ярких блондинок. Они кажутся мне холодными.
Может быть, этот парень не так уж плох. Во всяком случае, чисто по-человечески.
— Правильно, — согласился Сотерон. — Приятная девушка, всегда была вежлива и хорошо себя вела. Насколько я знаю. Жаль. Очень жаль.
Все это время взгляд Питта был прикован к нему.
— Кто был ее поклонником, вы знаете? Кто-то должен быть.
— О, конечно, — согласился Реджи. Этот вопрос — хорошая возможность. — Алан Росс очень ее любил в то время, но я полагаю, вы об этом знаете.
— Алан Росс?
— Да. Парень, который только что женился на Кристине Балантайн. Буквально сегодня утром.
— Да, разумеется. Я слышал, он любил Елену Доран.
— Чертовски больше, чем просто любил, — он сходил с ума от любви к ней. Был ужасно расстроен, когда она сбежала… или, я думаю, следует сказать, когда она была убита. — Он взглянул на Питта. — Полагаю, она была убита?
— Боюсь, здесь нет никаких сомнений.
— Откуда вы знаете? Я думал, тело было… ну…
— Так оно и было. Но осталось несколько кусочков одежды и, конечно, кости. Вся плоть была съедена, но кости уцелели. Шейные позвонки сломаны. Нужны очень сильные руки, чтобы проделать это с такой аккуратностью.
Сотерон вздрогнул от отвращения.
— Да, отвратительно, не так ли? — кивнул Питт, хотя Реджи услышал в его голосе нотки, значение которых не смог определить. Своеобразный человек. Без сомнения, он служит своей цели. И, если аккуратно себя вести, он может также послужить и цели Реджи.
— Он очень страдал, — продолжал Сотерон. — Какое-то время ходил словно помешанный. Не то чтобы я имею в виду…
— Но это может быть одна из возможностей, — закончил за него Питт.
Реджи сделал вид, что обдумывает эту идею.
— Должен признать, что это так, — наконец медленно проговорил он.
— Он говорил что-нибудь о другом мужчине — о любовнике?
Сотерон наморщил лицо, силясь что-то придумать.
— Не могу вспомнить. Но, инспектор, вы же не можете ожидать, что я повторю какое-то случайное слово, даже если вспомню его. Это может привести человека на виселицу! — запротестовал он.
— Мы никого не повесим за несколько слов, — мягко заметил Питт, снова улыбнувшись. — В конце концов, это ваш моральный долг.
— Да, конечно, — согласился Реджи. Все оборачивалось очень хорошо. Не очень — для несчастного Алана Росса, но он же мог убить Елену в припадке ревности. К тому же это было наиболее правдоподобное объяснение!
Питт ждал.
— Ну… — Реджи колебался не потому, что не хотел говорить, а из-за того, что не мог придумать ничего подходящего. — Не могу вспомнить точные слова. — Он немного повысил голос в конце, как будто сомневаясь, действительно ли Питт желает, чтобы он продолжал. Затем он заторопился, чтобы не дать шанса собеседнику, если тому вдруг придет это в голову, остановить его. — Просто общий смысл. Он очень сильно любил ее. В действительности мы все полагали, что они вскоре поженятся. Конечно, большинство из нас не думало, что существовал другой любовник. Мне кажется, Росс об этом узнал. Не знаю как. Он никогда ничего не говорил нам. Но тогда он не смог этого вынести. Чтобы над ним смеялись? Женщина, которую ты любишь, принимает в постели другого мужчину…
— Да, — мрачно согласился Питт. — Очень болезненно. Мужчина может остро реагировать на это в известном состоянии.
— Вполне, — подтвердил Сотерон. — Вполне.
— С другой стороны, — сказал инспектор после минутного раздумья, — это мог сделать любовник.
— Любовник? — Предположение Реджи было отброшено. — Боже, зачем? Он думал, что получил все, разве не так? — Сотерон попытался улыбнуться, но внезапно почувствовал, что его лицо словно онемело. — Нет причин для нанесения ей увечья. Так мне кажется.
— Она была беременна, — напомнил ему Питт. — Ребенок — от любовника.
— Ну и что? — Черная мысль пришла на ум Реджи, он снова ощутил липкий страх.
— Он мог бы жениться на ней, если был свободен, вы так не думаете? — Питт смотрел на него, широко раскрыв глаза.
В голове Реджи все бурлило. Это было глупо. Он никогда даже не дотрагивался до этой девушки. Совершенно ни к чему нервничать. Но существует Фредди и его проклятый язык. Если полиция узнает, что он заигрывал с горничными, они могут не понять разницу!
— Может быть, он не подходил… в качестве мужа… я имею в виду. — Реджи и Питт стояли лицом к лицу. — Может, он был какой-нибудь торговец или кто-то в этом роде. Не могла же она выйти замуж за торговца? Или могла? — Теперь не было времени беспокоиться о чувствах Питта. Должен же этот тип знать, что имеются социальные различия. Так или иначе, он обязан об этом знать.
Но вместо того чтобы обидеться, Питт начал обдумывать ситуацию более тщательно.
— Ей нравились торговцы? — спросил он.
— Боже милостивый! — Реджи дико сопротивлялся. Что сказать? Если он скажет «да», другие обвинят его во лжи. Питт будет говорить с каждым в районе. Елена никогда бы не взглянула на торговца! Она была сверхизысканна, если так можно сказать. Единственный мужчина, кроме Росса, к которому, как видел Реджи, она выказывала уважение, был старый Балантайн из соседнего дома. Ей, без сомнения, нравились его помпезность и военный романтический ореол.
— Нет, — сказал он настолько спокойно, насколько мог. — Нет, совсем нет. — Именно таков был его ответ. — Я даже не могу вспомнить, чтобы она выказывала интерес к кому бы то ни было, — он тщательно взвешивал слова, — за исключением старого Балантайна из соседнего дома. Конечно, на молодую девушку он должен был произвести сильное впечатление. Прекрасно выглядящий мужчина, генерал. — Пусть он начнет расследование отсюда. Ни к чему указывать ему, что генерал женат. Это же Питт заметил, что убийца мог быть несвободен, — вот пусть сам и разбирается с этим.
— Я понимаю. — Инспектор посмотрел вниз под ноги, затем снова вверх, насмешливо. — Она вас не уважала, сэр?
— Меня? — Реджи выглядел шокированным. — Боже всемогущий, нет. Какой-то банкир, подумаешь… Совсем не так привлекателен, как армейский генерал. В банкире нет романтического обаяния, понимаете? — Он попробовал выдавить из себя улыбку. — Ничего привлекательного для мечтательной молодой девушки.
— Вы думаете, Балантайн мог быть неизвестным нам любовником?
